но я почти не почувствовал боли.
Я в сопровождении инспектора манежа пересек арену и остановился примерно в тридцати футах от того места, где к гигантской мишени была прикована Кензи. Пара клоунов молча обступила меня с двух сторон, когда инспектор манежа отступил в сторону.
– Начинай, как будешь готов, мальчик, – сказал он, жестом указывая на Кензи.
Я оцепенело взглянул на ножи в своей руке, затем на Кензи, стоящую напротив меня на другой стороне арены. «Ладно, я справлюсь. Нужно просто попасть в яблочко, а не в нее. Ничего страшного не случится». Желудок сжался, а руки задрожали, когда я с тихим звоном взял один нож. «Боже, Кензи, ты слишком сильно в меня веришь».
– Одну минуту, мальчик, – инспектор манежа выставил руку, прежде чем я успел замахнуться ножом. – Я придумал кое-что получше. – Он с улыбкой подошел к Кензи и повернулся лицом к «зрителям».
– Леди и джентльмены! – воскликнул он. – Мы приготовили для вас особое угощение! – Порывшись в карманах фрака, он достал ярко-красное карамелизированное яблоко, помахал им для пущего эффекта, а затем водрузил на голову Кензи. Она замерла, широко открыв глаза, а ведущий просиял. – Этот храбрый молодой человек решился метнуть нож, чтобы проткнуть яблоко прямо на голове этой девушки!
Моя душа ушла в пятки.
– Нет! – запротестовал я. – Это не было частью сделки.
– О, да ладно, будет весело. – Инспектор манежа вернулся ко мне, и в его сияющей ухмылке читалось предупреждение. – Ты ведь не хочешь расстроить зрителей, правда? – Он помахал Кензи. – Попади в яблоко, и вы с девочкой сможете уйти. У тебя три попытки. Не так уж сложно, да?
– А если я откажусь?
– Тогда я буду очень разочарован, но, разумеется, не стану заставлять, если ты не хочешь или боишься участвовать. Не беспокойся. – Он кивнул в сторону костлявого существа, стоящего позади меня, и улыбнулся мне. – Пит справится. Шоу должно продолжаться.
С трудом сглотнув, я взглянул на Кензи, на крошечную красную мишень над ее головой. «Я не могу метнуть в тебя нож; ни за что не смогу это сделать. Не убив и не покалечив в процессе. Черт побери, Кензи, это наверняка не входило в твои планы». Головорезы-клоуны молча и неподвижно стояли по обе стороны от меня, а инспектор манежа выжидающе смотрел на меня, сжимая в руках трость. Я чувствовал, что он начинает терять терпение, и мысли быстрее закрутились у меня в голове. Если бы я только мог добраться до своих мечей. «Если бы был вооружен, то у меня появился бы шанс выстоять против этих парней…»
Ох.
Я мысленно пнул себя. Кензи не просила меня метать ножи в нее. Не в этом заключался ее план.
«Итан, ты – идиот».
Я резко развернулся и ударил обоих клоунов, глубоко вонзив нож в грудь одного, а затем другого. Они испуганно взревели и, когда я выдернул клинки, начали сдуваться, шипя, как воздушный шар.
Злорадно ухмыляясь, я повернулся к инспектору манежа, но тот вскрикнул и бросился прочь, унося свои длинные ноги через арену.
– Нет! – завопил он, когда я занес на головой ножи и начал преследовать его. – Молодой человек, пожалуйста, вернитесь на место! Вы портите представление! Охрана!
Три клоуна бросились в центр арены. Я повернулся к ним лицом как раз в тот момент, когда что-то блестящее пронеслось мимо моего лица, рассекая кожу на щеке. Оглянувшись, я увидел, как Пит Зоркий Глаз молча выхватил еще один нож из дюжины, висевших у него на поясе, и поднял руку, чтобы метнуть его в меня.
Но на его голову с визгом приземлилось нечто маленькое и темное, сверкая зелеными глазами. Рэйзор зарычал и вонзил когти в костлявые глазницы скелета, отчего тот завыл и принялся бить себя по голове, пытаясь скинуть гремлина. Я не думал, что Рэйзор сможет остановить его, но он, по крайней мере, стал отличным отвлекающим маневром.
Один из клоунов уже настиг меня и сделал выпад вперед, чтобы заключить меня в свои медвежьи объятия. Я увернулся от его огромных конечностей и вонзил нож ему в живот. Раздалось визгливое шипение, и клоун, пошатнувшись, упал на пол. Когда двое других ринулись в мою сторону, я перевернул в руке нож, удерживая его за острие, и замахнулся.
«Прости, гуро», – подумал я и метнул нож в массивную фигуру клоуна. Даже если бы я оказался самым плохим стрелком в мире, попасть в него было просто не возможно. Лезвие воткнулось в живот, и клоун подался вперед; его тело уменьшалось и теряло форму, сдувшись на земле.
Последний клоун взревел от ярости и врезался в меня, точно бык. Воздух с болезненным шипением покинул мои легкие, и я повалился назад, потянув за собой клоуна. Ударившись спиной о землю, я ткнул ножом вверх, готовясь к тому, что меня сейчас раздавят. Раздался хлопок, и клоун вздрогнул, оседая на меня сверху, как гигантский надувной матрас.
Меня передернуло, но я спихнул его с себя и поднялся на ноги, по-прежнему сжимая в руке нож. Я увидел, как Рэйзор, цепляясь за стену палатки, увернулся от ножа, который метнул в него Пит, и вскарабкался выше, осыпая оскорблениями разъяренного метателя ножей. По крайней мере, гремлин отвлекал его. А где инспектор манежа…
Что-то обрушилось на меня сзади, отчего из глаз посыпались искры. Я повалился было вперед, но вовремя ухитрился перекатиться на колени, хотя мир расплывался перед глазами. Ошарашенный, я поднял голову и увидел, как инспектор манежа, устрашающе разинув огромный рот, извлекает из своей трости с черепом меч и заносит его над моей головой.
– Не сегодня, Итан Чейз, – произнес знакомый голос из неоткуда, и Тонкий Мужчина воплотился в реальности, появившись позади инспектора манежа. Лезвие сверкнуло слишком быстро, чтобы его можно было разглядеть, и мой противник замер, так и не донеся клинка до моего лица. Я отпрянул назад, с трудом поднимаясь на ноги, когда голова инспектора манежа сдвинулась и с грохотом упала на землю. Его тело рухнуло следом, складываясь под странным углом, как будто состояло из одних шарниров, а шляпа покатилась вперед и врезалась в мой ботинок.
Я напрягся, задаваясь вопросом, приведет ли смерть инспектора манежа к тому, что эта безумная реальность начнет дробиться и распадаться на части, но ничего не произошло. Пит, однако, закричал так, что у меня свело зубы, и бросился наутек, пробив палатку и исчезнув в темноте.
Я бросился к Кензи, перерезал кожаные ремни и притянул ее к себе. Она прижалась ко мне, и я крепко обнял Кензи, чувствуя, как биение
