Произошло нечто не менее удивительное: оба верзилы вдруг истончились, съежились, ссохлись, на глазах превращаясь в некое подобие колышущихся толстенных веревок, сохранивших слабое сходство с их первоначальным обликом, — а там и вовсе стали утончаться в веревочку, в ниточку, и ниточки эти с неописуемым звуком метнулись к замочной скважине, в каковой вмиг и исчезли, укорачиваясь с поразительной быстротой, пока не пропали совсем.
Ольга обернулась в сторону нового голоса. Не то чтобы ей стало спокойно, но очередная персона оказалась совсем другого облика: перед ней стоял тот самый турок, который тогда беседовал с Сильвестром, одетый в точности так же, с той же дерзко-веселой улыбкой. В отличие от исчезнувших, он выглядел совершенно натуральным созданием из плоти и крови, более того, практически человеком, а не чудищем из кошмара. Даже пахло от него не гнилым деревом, а чем-то восточным, наподобие благовоний.
— Не извольте пугаться, прелестная хозяюшка, — заговорил он с нахальством балованного слуги. — Я этих уродов пока что прогнал, больше они вас не потревожат. А вот нам с вами, ей-ей поговорить по душам прямо-таки необходимо…
— Кто вы? — растерянно спросила Ольга.
Блеснув великолепными зубами, «турок» сообщил:
— Смиренный и ничтожный Джафар к вашим услугам, луноликая. Вообще-то у меня есть еще множество имен, как у нашего народа в обычае, но вам вряд ли интересно. Можете меня называть попросту Джафаром…
Это про него говорил Сильвестр, вспомнила Ольга. И особо предупреждал держать в строгости. Но это ведь… Да, никаких уже сомнений…
Все мгновенно встало на свои места. Ей уже приходилось слышать, как маются колдуны, не в силах умереть, если не передадут кому-то свое предосудительное умение. Все совпадало до мельчайших подробностей. И мельник с ней выкинул чрезвычайно грязную шутку. Понятно теперь, почему на нее смотрел с такой злобой малолетний Миколка: он, теперь ясно, сам рассчитывал завладеть наследством, но у мельника были свои расчеты…
Ольга так и стояла посреди комнаты, уронив руки, силясь привести взбудораженные мысли хоть в какой-то порядок. Страха не было, уныния тоже — только злость на человека, который с ней вытворил такое…
— Подождите! — вскрикнула она жалобно. — Что же, я теперь… Быть такого не может…
— Очень даже может, прелестная, — деловито заявил Джафар. — Вы теперь полноправная наследница покойного нашего хозяина, повелительница наша. Чему лично я могу только радоваться: одно дело — быть прислужником старого сварливого отшельника и совсем другое — оказаться в подчинении у такой красавицы, средоточия достоинств и добродетелей, светоча очей и утехи для сердца… Красота ваша туманит разум, — заговорил он вкрадчиво, — и глаза ваши светят, подобно звездам, в ненастье и в ясную погоду…
Неизвестно, как это получилось, но Ольга обнаружила, что «турок» завладел ее рукой и бесцеремонно перебирает пальцы, поглаживает ладонь. Судя по ощущениям, его пальцы были теплыми, живыми, настоящими…
— Что вы себе позволяете? — спохватилась Ольга, стряхнула его руку, подошла к постели и бессильно опустилась, почти упала на нее. — Что же это… Я же теперь… Мне и в церковь нельзя будет…
— Можно подумать, прелестница, вы прежде в церкви проводили с величайшим рвением все свое свободное время, — хмыкнул Джафар, неведомо как оказавшийся рядом. — Глупости все это, ходите в церковь, когда заблагорассудится, лишь бы там не нашлось прохвоста, который на вас глянет сквозь игольное ушко… Но мало кто, согласитесь, таскает в церковь иглы, да еще таращится сквозь них на присутствующих…
— И что тогда произойдет?
— Да ровным счетом ничего. Правда, такому будет совершенно ясно, что вы из себя представляете, а это, как учит меня немалый жизненный опыт, — лишние хлопоты… А впрочем, положение ваше в этом доме таково, что опасаться, право же, не следует…
Он примостился рядом. Ольга сидела опустошенная и растерянная, чувствуя себя так, словно непоправимо заблудилась в глухом лесу.
— Колдуны губят душу… — произнесла она печально.
— Ай, да бросьте вы эти глупости… Кто ее видел, душу? Зато выгоды, вытекающие из вашего нового положения, столь разнообразны и обширны, что вам это очень быстро придется по нраву, поверьте знающему жизнь цинику…
Он опять играл ее пальцами, но Ольга уже не обращала на это внимания, печально понурившись.
— Но ведь… — сказала она беспомощно. — Вы же, насколько я понимаю, черти…
— Да что вы такое говорите, красавица моя! — воскликнул Джафар, словно бы даже оскорбившись. — Это вы от неопытности всякие страхи выдумываете… Ну какие из нас черти? Где вы у меня видите рожки с копытцами, а также хвост? — он снял чалму и склонил голову. — Можете потрогать, ежели не верите.
Ольга, как во сне, подняла руку и поворошила курчавые волосы, и в самом деле не обнаружив ничего даже отдаленно похожего на рожки.
— Убедились? — сладчайшим голоском сказал Джафар, вновь завладевая ее рукой. — Мы, милая барышня, слуги. Верные исполнители, и не нужно себя стращать жуткими словечками, к нам вовсе не относящимися. В этом мире полным-полно самых разных созданий, что ж вы в первую голову начинаете вспоминать невесть что…
— И все равно, — сказала Ольга задумчиво. — Вы же — не от Бога, а совсем наоборот…
— Сплетни! — воскликнул Джафар. — Неопытность ваша… Поди разбери в этом сумасшедшем мире, кто тут от кого… да и зачем? Жизнь надо принимать такой, какая она есть, и нас в том числе. Я же повторяю, милая Оленька…
— Какая я вам Оленька? Да еще милая?
— Не сверкайте так на меня глазами, хозяюшка, — без малейшего смущения сказал Джафар. — Говорю вам, нечего печалиться, в нашем лице вы обрели исполнительных и верных слуг, озабоченных одним: как быстро и точно выполнить ваши приказания…
— Нет у меня никаких приказаний!
— Будут, — мягко, но настойчиво заверил Джафар. — Вам без этого теперь и нельзя, порядок такой, не нами заведено, не на нас и кончится. Ваше дело приказывать, наше — повиноваться. Вы уж подумайте, как вам работою загрузить этих двух болванов, а то ведь они назойливые и настырные, как сборщики налогов. Я их пока что отправил, но вы уж сами их должны в руках держать, а то, предупреждаю по доброте, и задушить ненароком могут, они ж без работы звереют…
— Ну отчего мне все это?
— Судьба, надо полагать, у вас такая…
Его рука лежала на Ольгиной талии, но она и этому не воспротивилась, пребывая в странном оцепенении. Повернула голову и посмотрела в его лукавые глаза:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
