Сон все еще не отпускает меня, и я решаю прогуляться по Терренкуру. Прохожу мимо детской, тихонько приоткрываю дверь и вижу, что мои доченьки спят. Окна зашторены, в комнате темно и прохладно. Отмечаю про себя, что сегодня уже второй день их новой реальности. Чуть дальше от комнаты девочек – гостевая спальня, где теперь спит Рустам. Прохожу мимо нее быстро, будто боюсь, что он услышит мои шаги и выйдет, ведь в это время он уходит на работу.
До речки иду медленнее, чем обычно Мне уже не так больно, но меры предосторожности не помешают. Мимо пробегают люди, кто-то занимается скандинавской ходьбой, кто-то выгуливает собаку, одна сонная мамочка катает коляску, напевая под нос колыбельную. Новый день начался. Город живет своей привычной жизнью.
Сажусь на любимую скамейку и делаю дыхательную гимнастику. Глубокий вдох и выдох. От этого непременно должно полегчать. Как много событий произошло с тех пор, как я была здесь в последний раз. И именно тогда я познакомилась с Арсеном…
Вот это да. Мозг неожиданно выдал информацию о докторе, спасшем мне жизнь. Как странно. Ведь тогда, на утро после праздника, он тоже успокоил меня своей шоколадкой и игрой в исповедь. А я ведь даже не поблагодарила его за маленький подарок, который он оставил в палате. Неблагодарная. Достаю телефон и открываю мессенджер. Глаза лезут на лоб, когда вижу сообщение от него. Он отправил его вчера, но я была так вымотана, что даже не посмотрела. Всего лишь несколько слов, а по венам начинает течь приятное тепло.
«Здравствуйте, Айлин! Хотел узнать, как вы себя чувствуете? Меньше болит?»
Борюсь с желанием позвонить или написать ему ответ. И умом я понимаю, что не должна об этом думать в такой тяжелый момент, но почему-то мне просто хочется услышать доброе слово от этого человека. Писать сообщение в восемь утра – моветон. Но в это время он как раз собирается на работу. Обычно Арсен Ильясович не дежурит, потому что заведует отделением. Когда я поступила с перитонитом, он был вынужден выходить на дежурство, потому что один врач был в отпуске, другой заболел, третий…я уже не помню. Быстро набираю сообщение:
«Здравствуйте, Арсен! Все хорошо, спасибо большое. Простите, я тогда забыла поблагодарить вас за шоколад. Хорошего вам дня».
Нажимаю кнопку «Отправить» и убираю смартфон. Сказала человеку «спасибо» и совесть перестала мучить. Чуть не подпрыгиваю от неожиданности, когда телефон в кармане брюк оживает. Быстро достаю и смотрю на дисплей: Арсен Ильясович. Принимаю вызов.
- Здравствуйте, Арсен Ильясович. Извините за беспокойство и если разбудила. Вчера не увидела ваше сообщение, - протараторила я.
- Утро и правда доброе, - засмеялся он. – Здравствуйте, Айлин. Как вы себя чувствуете?
- Все хорошо, спасибо, - отвечаю с улыбкой.
- Ничего не болит? – интересуется доктор, и мне становится приятно.
- Не так сильно, как раньше.
- Это хорошо. Вы помните, что я говорил? Надо через пару дней сходить в поликлинику по месту жительства и показаться хирургу.
- Да-да, я обязательно схожу. Спасибо еще раз, что напомнили. Столько всего сейчас происходит, что голова кругом, - тут же прикусываю язык, потому что моему доктору не нужно знать подробности моей сумбурной жизни.
- Понимаю. У меня тоже завал. В день вашей выписки была большая авария. Не смог к вам зайти, - отмечаю про меня, что его голос меня успокаивает.
- Да, я читала в новостях про нее. Кошмар. И как ваш пациент?
- Выжил. Введен в состояние искусственной комы. Теперь ждем.
- Надеюсь, все будет хорошо. Вы ведь спасли его.
- Не все зависит от нас, - отвечает он на мою похвалу.
Мы несколько долгих секунд молчим, и я боюсь заговорить первой. Не знаю, что со мной происходит. Я в процессе развода, мои дети переживают стресс, с которым без психолога не разобраться, мы переезжаем, мой мир разрушен. А я стою с телефоном в руках и краснею, разговаривая со своим доктором. Подождите. С каких пор он мой?
- Айлин, а вы бы не хотели выпить как-нибудь кофе? Просто по-дружески? – неожиданно спрашивает он. У меня чуть телефон из рук не выпадает.
- Да, можно было бы, - мямлю я. – Мы скоро переезжаем, но скоро я думаю, буду свободна.
- Тогда можно я вас наберу позже, и мы определимся со временем? – осторожно интересуется он.
- Да, давайте.
- Тогда до связи? – мне кажется, или его голос стал ниже?
- До свидания.
Отключаю телефон и делаю глубокий вдох. Ну что ж, Айлин Талгатовна, ты только что еще больше усложнила себе жизнь.
Глава 23
- Софья говорила, что вас называют «акулой», - говорю я приятной девушке, сидящей напротив. У нее русые волосы, красивые зеленые глаза и милой кукольное личико. Внешность ангела никак не вяжется с ее репутацией. Екатерина Ковалева – одна из лучших адвокатов по бракоразводным процессам. Говорят, что если ей покажешь палец, она откусит руку по локоть.
Мы сидим в ее светлом, уютном офисе на 15 этаже бизнес-центра. За большим панорамным окном шумный город, на стене – дипломы и сертификаты, а сама хозяйка кабинета сидит на кожаном кресле за бежевым столом. Перед ней раскрыт серебристый ноутбук.
- Называют, - смеется она. – Но я не обижаюсь. Мне это даже льстит. И потом лучше пусть боятся.
- Верно. Поэтому Софья порекомендовала вас. Мы с ней со школы дружим.
- Ее ребята периодически приезжают, записывают интервью на разные темы. Так что друг Сони – мой друг.
- Спасибо, - улыбнулась я.
- Итак, я посмотрела документы на имущество, которые смогла вытащить. – Катя села в пол-оборота и провела пальцами по нотубуку. – Таунхаус в «Кристал сити» действительно оформлен на сестру вашего супруга. Но на эту женщину, - она делает красноречивую паузу, - оформлен только автомобиль Лексус NX 200.
- Как я могла ничего не знать? Даже не подозревала. Машина, таунхаус, поездки, - сокрушаюсь я.
- Бывает. Один из супругов всегда доверяет другому чуточку больше, чем следовало бы. Из общей недвижимости: дом, четыре квартиры в разных ЖК, три машины. И еще недвижимость заграницей.
- Мы решили, что дом продадим, а в одну квартиру я переезжаю с детьми. Вообще мы брали квартиры для девочек…на будущее . Хотелось бы, чтобы они и у них и остались.
- Хорошо, - адвокат делает пометки в ежедневнике. - График встреч определили?
- Даже не знаю, - пожимаю плечами. – Мы еще до конца не решили этот вопрос, - поджимаю губы, вспомнив, что девочки очень плохо приняли новость о разводе. И если Анель шатко-валко, но разговаривает с Рустамом, то Лаура ушла в глухую оборону и теперь молчит. Это угнетает всех участников конфликта. А что мы еще хотели? 15-летний подросток сейчас очень уязвим, а тут еще неожиданная новость о второй семье отца. Завтра же займусь поиском хорошего психолога для девочек.
- Ничего, это мы все обсудим на встрече перед первым слушаньем. И не переживайте! – адвокат доброжелательно мне улыбнулась.
- Знаете, мне немного неловко, потому что я всегда была замужем. Именно «за мужем». Он работал, я занималась домом, детьми, сопровождала на приемах и сама организовывала их у нас дома. Все, что вы перечислили, купил мой будущий бывший муж. Я ничего своего туда не вложила, хотя у меня были деньги с аренды маминой квартиры. Все и всегда покупалось на средства мужа. Он сам говорил, что мне не о чем беспокоится. И теперь мне очень интересно, как он себя поведет.
- Вы были ему верной женой? – Катя пристально смотрит на меня, словно следователь на допросе.
- Да.
- Вы обеспечивали ему надежный тыл?
- Да.
- Вы сопровождали его на светских мероприятиях. Он хоть раз краснел за вас?
- Нет, - усмехаюсь я. – Он гордился, что я полиглот и могу свободно общаться с иностранцами.
- Тогда верная жена, которая обеспечивала ему надежный тыл, воспитывала детей и блистала на приемах, заслуживает половину совместно нажитого имущества. Нет, ну есть, конечно, случаи из ряда вон. Когда, например, женщина сама по себе последняя стерва. Но даже такая не уходит с голой жопой, простите за мой французский, - Катя прикладывает руку к сердцу.
