— Кто он?
— Не знаю! — бурно реагирует Стив. — На нем был капюшон и темные очки. Чувак трепался, что ты наркоман и приторговывал в Чикаго.
— Что?!!! — я толкаю вращающийся стул и тот, сбивает стопку папок на краю стола.
— Ты никогда не говорил о своей жизни до Балтимора, что мне думать, кому верить?
— Но ты же меня знаешь. Я похож на дилера? На гребаного придурка с дозой за пазухой?
— Нет.
— Тогда в чем проблема, Стив? Я хочу работать в одной команде и дарить свои тексты людям.
— Извини, мне надо подумать. Я, ни хрена не понимаю, и это меня не устраивает, черт возьми.
— Отлично. Позвони, когда что-то решишь.
— Грэм? Да подожди же ты!
Я покидаю помещение и, выругавшись за дверью, мечтаю выпустить кишки тому, кто уже второй раз вмешивается в мою жизнь. Кажется, пора нанести визит одному очень настойчивому человеку. Планы портит звонок телефона. Я беру трубку и голос мамы вперемешку со скрежетом на линии, немного пугает. После приветствия, распознаю отцовский тембр и уже хочу сбросить вызов, как он произносит:
— Есть что обсудить наедине. Я прилечу в Балтимор через неделю или полторы.
— Дай трубку маме. — Монотонно, без признаков эмоций, говорю я.
— Вам нужно поговорить, папа… — речь мамы обрывается мной в самый лиричный момент.
— Мне плевать на его приезд, скажи, у тебя всё в порядке?
— Да, относительно.
— В каком смысле?
— Мы разводимся, сынок.
— Рад слышать, ма.
— Ничего сохранить не удается. Видеть Андервуд и улыбаться, я больше не могу.
— И не надо. Эта сука, не заслуживает твоих слез и волнений.
— Грэм…перестань.
— Ладно, мам, я опоздаю на лекции. Созвонимся вечером?
— Хорошо.
— Люблю тебя.
Лана Моррисон снова терпит крушение, но теперь, у нее есть запасная шлюпка и она переживет недолгий шторм в открытом море.
***
Я сбиваюсь со счета, сколько вечеров и ночей, Мэй провела в моей компании. Сирша, без истерик и наигранной скорби расставания, собирает вещи в прошлую пятницу и благополучно уезжает. Конечно, кто-нибудь припишет мне не мужское поведение, но я ничего не могу поделать с тем, как меня прет от Мэй и как любовные змеи, расползаются по моему телу, бесконечно впрыскивая яд в кровь. Вот и сейчас, она зачаровывает меня своими передвижениями по кухне с маленькой сковородкой в левой руке. Она ищет сыр, что я спрятал за спиной, но пока, не догадывается о моей проказе.
— Выглядишь безумно аппетитно, детка.
— Это всё аромат готовящейся пасты.
— Осталось только посыпать сыром.
— Верно. Найти бы того, кто украл кусочек и как следует, — ее руки освобождаются и Мэй торопится наказать меня. — Отшлепать!
Я ловлю девушку на бегу и усаживаю на кухонный остров, а затем, не давая вставить словечко, целую. На вкус она, как томатный соус с базиликом и…как моя самая большая сладость с посыпкой из красивых глаз, губ и нежной кожи.
— Боже, Грэм.
Я поочередно кусаю ее губы, желая, чтобы они распухли, а руками, заигрываю с сосками под своей футболкой, что Мэй надела после душа. Малышка ложится на спину и притягивает белую ткань к животу. Всё это время, она расхаживала без трусиков? Да я идиот! Я мгновенно впиваюсь зубами в гладкую, горячую киску и слизываю то, что течет по розовой плоти. Мэй громко вздыхает, бормоча что-то о пасте и моем отвратительном характере. Но я не думаю останавливаться и трахаю языком до самого продолжительного оргазма в нашем списке. А он весьма длинный. Потом, обтираю лицо об ее бедра и притягиваю на себя, технично, спустив штаны до колен. Малышка до предела расставляет ноги, и я вхожу в нее, готовый трахаться, хоть десять часов подряд. Со стола летит деревянная подставка под столовые приборы, металлическая миска для фруктов и полотенце, которое мешает Мэй держаться за гранитную столешницу. Я вбиваюсь в Эплби жестче и жестче, не жалея сил и энергии. Она моя до миллиметра, до полувздоха, до полувзгляда. Каждый новый стон Мэй — удар моего сердца, а каждая последующая задержка дыхания — глоток счастья. При резком толчке, девушка усаживается и балансирует на краю, разрешая мне входить глубоко и растягивать удовольствие, находясь внутри чуть дольше обычного.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хочешь, я отсосу тебе? — низким шепотом спрашивает Мэй.
Я киваю, соглашаясь на предложение, что поступает в мгновение дикой страсти. Ничего не соображаю, но когда вижу ее внизу с застывшим у головки языком, то теряю контроль. Грубо схватив Мэй за волосы, тяну назад, и она открывает рот, заведомо приглашая войти. Мой член бьется о глотку девушки, и квартира вращается в сизой дымке. Вспомнив нас с Флорианом в переулке, трахающимися с незнакомкой, приказываю Мэй, ласкать себя. Тонкие пальчики, собрав смазку, проникают в лоно, и меня заносит на повороте. Я слишком сильно давлю на заднюю стенку горла и чувствую рвотный рефлекс.
— Прости…
Мэй улыбается глазами, выпускает ствол до конца, плюет на ладонь, и начинает сосать так, что яйца трезвонят, как рождественские колокольчики. А та самая ладонь, смоченная слюной, вскоре изводит ее саму, накрывая всю киску целиком. Я разрываюсь от наслаждения и кончаю, после того, как Мэй сжимает член у основания и сдавливает его. Избытки спермы, капают с уголков ее губ на обнаженные бедра и, подняв девушку, я разворачиваю к себе спиной, чтобы ворваться в манящую дырочку еще стальным стояком. Мэй ахает, но никуда не отталкивает. Дискомфорт исчезает довольно быстро, и я медленно, наклоняюсь к ней, чтобы спросить:
— Я первый?
— Д-д-да… — запинаясь обо все буквы, откликается Мэй. Я рычу возле ее уха и рассчитываю, что она кончит именно в таком положении. Сделаю, для этого невозможное. Моя правая рука, скользит по разбухшим соскам, и сворачивает по идеальному прессу к клитору. Одно прикосновение за другим, второй толчок за первым и девушка скулит от изнеможения. Я замучаю ее, я буду пытать ее, пока, не почувствую, что ей безумно хорошо. И даже позже, заберу последние крохи оргазма и отложу в памяти, вспоминая их, если буду вдали. Он, кстати, уже близко. Бедра Мэй сводит от напряжения, голова откидывается на мое плечо, и приоткрытый рот, вот-вот выпустит оглушительный крик.
— Грэм!!!!!!
Я вцепляюсь в ее ягодицу и как можно глубже, врезаюсь в попку. Малышка кричит во всю мощь и прячет лицо, когда усмиряет созданную собой электрическую бурю.
— Эй, я тебя обидел?
— Ты прекрасен.
— Значит, не прячься от меня. Здесь же только мы.
Она немного выпрямляется, прихватываясь за мои запястья, что лежат на столе по обеим от нее сторонам.
— Мне стыдно, Грэм.
— За что?
— Я ору, как ненормальная и веду себя, как…
— Ни на кого не похожая и особенная девушка.
Я отстраняюсь от Эплби, чтобы у нее получилось повернуться. Совершив оборот, вижу ее покрасневшие щеки и мятую футболку.
— Моя красотка. — Тяну Мэй и заключаю в объятия.
— Я не могу идти. Ноги совсем свинцовые!
— Да, я отлично трахаюсь. Спасибо за комплимент.
— Грэм!
Я смеюсь, беру свою внезапно застеснявшуюся подружку на руки и несу в постель. Вероятнее всего, паста откладывается на завтра. Только придется искать сыр вместе, так как, я выкинул его куда-то за диван в гостиной.
***
В половине третьего ночи, айфон Мэй молит о пощаде. Я укрываю девушку одеялом и беру телефон, чтобы убавить звук.
— Кто там? — сонно интересуется моя принцесса.
— Не знаю. Номер заканчивается на три пятерки.
— Что? — ободряется она. — Дай сюда. Это Дикси. Никак не забью ее контакт.
Не дождавшись моего доброго жеста, выхватывает аппарат и нажимает «ответить». Я падаю на подушку и смотрю на обнаженную спину Мэй прямо перед собой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да, алло. Что стряслось Дикс? Чего? Когда? Ладно, я…мы тебя заберем.
— Мы куда-то едем? — задаю резонный и очень уместный вопрос.
— В аэропорт. Дикси прилетела два часа назад.
Мэй растирает заспанное лицо ладонями и с улыбкой косится на меня. Я провожу по ее позвоночнику двумя пальцами и комментирую, сложившуюся ситуацию:
