потому что от зарядки осталось восемь процентов, но вдруг это звонят по делу?
– Да? – вхожу в коридор и вижу толпу из своих одногруппников перед дверями экзаменационной аудитории.
Они шумят, как стадо орангутангов. В нашей группе всего четыре девушки, включая меня и Аньку, все остальные парни, потому что технические специальности – это мир парней, зато мы, девочки, можно сказать, что-то вроде экзотики.
Кстати говоря, где Анька?
Оглядевшись, нигде не вижу ее рыжей головы.
В нашей группе к ней особое отношение. Парни над ней не стебутся, потому что она часто воспринимает все слишком буквально, а когда Анька расстроена – это как померкшее солнце. Кому охото с таким связываться? Только садамазохисту и камикадзе.
Ну и где она?
Анька жуткий ботаник, даже хуже меня самой. Это все попытки не подвести деда, который растил ее в одиночку с тринадцати лет и…
– Привет.
Забыв обо всем на свете, резко меняю направление движения. Свернув с прямой линии, подхожу к стене и прижимаюсь к ней лбом, тихо спрашивая:
– Что это за номер?
– Мой второй, сохрани, – щекочет Никита мои слуховые рецепторы своим низким вибрирующим голосом.
Внутри сладко ноет от радости, хотя вчера… я готова была его убить за то, что бросил меня там одну. А сегодня просто изнываю от желания увидеть… услышать… касаться…
А он? Он чувствует так же?
– Ладно… – колупаю пальцем старую краску на стене.
Слышу, как делает глубокий вдох на том конце провода.
– Выспалась?
Это так глупо. Так ужасно глупо, но его голос делает мою голову пустой, как у неваляшки. У меня на шее засос! Очень маленький и очень аккуратный. Я бы убила любого придурка, отважившегося на такое, но не этого. Все, что сопутствовало этому засосу, было таким… только нашим. Я… я всю ночь вертелась, как поросёнок на вертеле. Крутилась, вертелась и мечтала о нем. Мечтала, что он рядом. Обнимает своими руками. Большой и тёплый. Дышит рядом…
Это было так ярко, что я почти чувствовала его рядом.
Он этого хотел?!
Когда мы встретились впервые, он был загорелый, как папуас. Он отдыхал на Кипре со своей Лерой. У него весь нос был усыпан веснушками, они даже зимой у него есть, но не такие яркие и не в таком количестве. И теперь, когда я думаю о том, что там на этом Кипре он обнимал ночами ее… и целовал и… понятное дело чем ещё они там занимались… меня накрывает дикая, безумная ревность…
Боже…
Я… так влюбилась, что теперь боюсь.
– А ты? – спрашиваю его.
Тихий смех, и я закрываю глаза.
– Нет, – вздыхает, – Не выспался. Я у твоего дома, выходи.
Распахиваю глаза, спрашивая:
– Зачем?
– Отвезу тебя на экзамен, – расслабленно поясняет он.
Секунду кручу в голове его слова, а потом сокрушенно выдыхаю:
– Барков…
– М-м-м?
Акустика в этом коридоре, как в опере, поэтому говорю тихо, чтобы меня никто не услышал:
– Сейчас без пяти девять…
– К половине как раз доберемся, – продолжает он. – Выходи. Или ты позже хотела?
– Ник, – опять вздыхаю, неимоверно расстраиваясь от того, что мы разминулись. – Я уже в универе.
– На чем ты добралась? – спрашивает смурным голосом.
Очень хороший вопрос. Но если бы он просто предупредил о том, что собирается меня отвезти.
Я… даже не подумала.
Он приехал за мной.
Будто это само собой разумеется.
Будто мы… пара.
Почему так пляшет сердце?
– На Коле, – говорю ему.
– На ком? – удивляется Ник.
– Сосед сверху. Закинул по дороге на работу, – поясняю я.
– Че за сосед? – спрашивает он.
– Обычный сосед.
– Обычный значит, – тянет Никита.
– Да, – улыбаюсь я. – Двое детей и собака. Ну знаешь, как у всех…
– Работяга то есть?
– Да, и очень порядочный.
– Ладно, раз так, – слышу, как после короткого жужжания начинает работать двигатель машины на том конце провода.
– Ты забрал машину? – спрашиваю, не желая класть трубку.
– Нет, одолжил, – говорит Ник.
– У кого?
– У крёстного. Слушай, мелкая, – заявляет он рассеянно, – отец застрял где-то за городом, в какой-то деревне или посёлке, мне надо до него доехать, а потом приеду за тобой.
– Барков, сам ты мелкий! – возмущаюсь я.
– Я не мелкий, – смеется этот дурень. – Совсем не мелкий, Аленушка.
Мое имя он произносит так, что мои щеки вспыхивают, как красные стяги.
Кусаю губу, жмурясь.
– Я пошла, у меня экзамен…
– Олененок, кто на экзамен приезжает к девяти? Ты че, родная? – вздыхает Барков.
– А к скольки нужно приезжать на экзамен, который начинается в девять? – интересуюсь я, закатив глаза.
– К одиннадцати.
Гениально!
– Это мой первый экзамен, ничего? – спрашиваю его звонко. – Вообще первый. Первый в жизни экзамен в университете.
– А, – тянет Ник. – Ну да, точно. Тогда ломись в первую пятерку. Я должен был догадаться, что ты так и планировала.
– А что такого?
– Ничего, – хмыкает он. – Ты иногда предсказуема.
– Это значит скучна? – спрашиваю каменным голосом.
– Нет, – отвечает он. – Это значит – ты правильная настолько, что мне хочется тебя попортить.
Поперхнувшись воздухом, вспыхиваю каждой клеткой тела.
– Размечтался! – выпаливаю я.
– Да, – хрипло смеется он. – Наверное. Заберу тебя в районе двенадцати. Дождись меня.
– Не знаю… – бормочу я.
– Никуда не уходи.
Не уйду.
– Ни пуха ни пера.
– У меня автомат.
Шумный вдох, а потом вкрадчивое:
– Город стоит. Дождись меня. Буду к двенадцати.
На этом он кладёт трубку, оставляя меня одну.
Оттолкнувшись от стены, печально смотрю на свой телефон, но давящая тишина вокруг заставляет обернуться.
Тринадцать моих придурков-одногруппников хихикают и тычут друг другу под рёбра локтями, прикрывая ладонями смеющиеся рты.
Ощетиниваюсь, запихивая телефон в карман.
– Морозова, – тянет удивленно Вася, наш староста. – У тебя что, мужик появился?
От этой бестактности открываю рот. Тринадцать пар глаз смотрят на меня удивленно.
– Офигеть… – хрюкает кто-то.
– Теперь дашь списать?
– Кто он? Руку бы пожать…
– Ну ты, мать, ему пистолетом угрожала?
Бегаю глазами по скалящимся лицам, чувствуя, как горят щеки. Рыкнув, проталкиваюсь через кучу безмозглых тел, процедив:
– Придурки…
***
В третий раз нажимаю отбой, прислоняясь лбом к холодному стеклу, за которым порхают мелкие снежинки.
Внизу дворник чистит дорожки, размахивая деревянной лопатой. Дорожки парка, как и коридоры университета выглядят вымершими.
Свесив с подоконника ноги, набираю сообщение Ане: «Ты меня пугаешь. Где ты есть?»
Это последнее что я успеваю сделать перед тем, как мой телефон выключается, потеряв последний процент зарядки.
– Класс… – шепчу, стуча бесполезным гаджетом по колену.
Аня не берет трубку и она совершенно точно просто забила на экзамен по высшей математике. И это совершенно не укладывается в моей голове. Я знаю ее всего полгода, но точно могу сказать – это абсолютно не в ее стиле!
Что-то случилось.
Мне пришлось наврать всем, включая нашего столетнего профессора, с три короба, чтобы как-то оправдать ее отсутствие, так как никто в нашей группе не знает, где она вообще находится.
Это ненормально. Это ненормально, и я не могу просто сидеть и ждать неизвестно чего. Решаю не ждать Никиту, а отправиться к Аньке домой прямо сейчас.
Спрыгнув с подоконника, заталкиваю в сумку телефон, зачетку, недоеденный пирожок с повидлом и весь тот бардак, который развела, пока сидела без дела и ждала весточки от Баркова.
Когда я стала такой послушной? Он велел ждать и я жду. Просить
