сползжей на глаза шапке и в своих волосах, упав на его грудь.
Обернувшись, вижу, как она карабкается в машину и велит маленькому Толику:
– Двигайся…
– Пошли… – тащу Никиту за руку.
Меня начинает ощутимо колотить от холода, ведь выходя из дома я собиралась В КИНО!
Дергаю ручку машины с другой стороны Нивы, но она не поддаётся. Убрав мою руку, Ник сам открывает дверь и, подхватив меня под локоть, помогает забраться в этот трактор.
Двигаясь по сидению, срываю с рук мокрые варежки и стуча зубами объявляю:
– Всем привет! Здрасти, дядь Валер!
– Привет, Аленка, – отвечает муж Оксаны с водительского сиденья.
– Привет, – лениво отвечает с переднего пассажирского их старший сын Костя.
Меня окутывает прогретый печкой воздух салона. Как же я замерзла, боже ты мой! Дворники как безумные гоняют по лобовому стеклу снег. Повернувшись, жду пока Ник усядется в машину.
По очереди постучав ботинками о заднее колесо, он снимает перчатки и энергично отряхивает ими перед своей куртки. Хватается ладонью за потолочную ручку и легким рывком приземляется рядом со мной.
Суетимся с Оксаной, пытаясь расчистить ему место, потому что он занял собой половину заднего сиденья. Согнув ноги в коленях под углом девяносто градусов и широко их разведя, пригибает голову, пытаясь втиснуться и закрыть за собой дверь.
Зажатая между ним и Оксаной, кусаю губы. Смотрю на него и чувствую себя виноватой.
Может не стоило его тащить? Это как застрять в лифте, только движущемся.
Сорвав с головы черную балаклаву, в которой выглядел, как настоящий головорез, Никита ерошит светлые волосы, в которых самый настоящий бардак.
– Добрый вечер, – осматривает присутствующих, расстегивая горловину своей куртки.
– Приветствую, – отзывается водитель, бросая на него любопытный взгляд через зеркало.
Забросив руку, Ник кладет ее на мое плечо, прижимая меня к своему боку. От этого жеста у меня опять все плавится, но я даже не думаю сопротивляться.
– Ну что, все на месте? – щёлкает радиоволны Дядя Валера.
– Ага, – отзывается Костя с переднего сидения. – Поехали уже. Надоело.
Машину встряхивает, и поначалу мне кажется, что на этом поездка закончится, но потом мы трогаемся с места, и это похоже на поездку в каком-то аттракционе, так нас трясет.
Стягиваю с головы шапку и пытаюсь расстегнуть ворот шубы, но мои пальцы просто не гнутся.
– Это что, так сейчас модно? – изумляется Оксана, глядя на мои волосы.
– Да, – дую на свои пальцы и отшучиваюсь от больной темы, – а что, не похоже?
– Дай сюда… – слышу над своим ухом, и моя рука оказывается в большой холодно ладони Баркова.
Подняв лицо, смотрю на него, чувствуя, как в груди замирает сердце.
Поднеся наши руки к губам, выпускает из себя поток горячего воздуха, а потом разминает мои пальцы и дует опять, опустив на меня глаза.
– Еще… – шепчу одними губами, пристраивая голову на его плече.
Уголок его губ ползет вверх. Я чувствую их на костяшках своих пальцев. Его губы теплые и мягкие. От этого щекочет под рёбрами.
– А вас как величать, молодой человек? – вдруг спрашивает Оксана.
Черт…
Оторвав глаза от моего лица, Барков переводит их на Оксану и отвечает:
– Никита.
– Вы всегда девушек на шее носите? – шутливо интересуется она.
– Обычно не ношу, – после небольшой паузы сдержанно отвечает он.
Замолкает, кладя наши руки на свое бедро.
Я точно знаю, что Оксана на этом ни за что не остановится. И сейчас я приблизительно начинаю понимать, что он имел в виду говоря о… дискомфорте и прочем. Я бы… черт, я бы очень удивилась, если бы сейчас он вдруг вступил с ней в развеселый диалог и начал швыряться анекдотами, как сделал бы любой нормальный коммуникабельный человек…
– Ну, всегда первый раз бывает, – воодушевленно продолжает моя сестра.
– Наверное, – отзывается Барков все в той же сдержанной манере.
Смотрит в окно, становясь напряженным. Я чувствую его своим телом. Чувствую, как напряглись мышцы бедра под моей ладонью, когда он поерзал по сиденью, как напряглась рука, лежащая на моем плече…
Я отчетливо понимаю, что более сложного ответа Оксана не получит от него ни при каких условиях. И воспримет это соответствующе. Решит, что он… высокомерный придурок, который хочет, чтобы его оставили в покое, потому что даже дураку понятно, что он не тугодум.
Он из-за этого напрягся?
Но ведь не все должны быть трепачами!
Но я не сомневаюсь в том, что на месте Оксаны подумала бы так же…
Повернув голову, смотрю на сестру.
– Не наверное, а точно, – просвещает она. – А фамилия у вас есть?
– Есть, – получает ответ Баркова.
Если бы дело касалось только нас с ним двоих, клянусь, я бы закатила глаза. Оксана же смотрит на меня, слегка выгнув брови и как бы спрашивая “где ты его откопала?”.
Я не хочу, чтобы она думала о нем так.
– У него сегодня голова болит, – говорю ей, повернувшись к Нику. – Да?
Опустив на меня глаза, бормочет:
– Да, прям раскалывается.
– И у меня раскалывается, – вру так, чтобы все слышали.
– У-у-у… – тянет Оксана. – У вас эта, как ее… синхронизация?
Улыбаюсь, возвращая голову на его плечо. Опустив подбородок, смотрит на меня в ответ.
– Гиперсинхронизация, – отвечаю я, потому что взять на себя эту задачу Никита не собирается.
Ни и ладно.
Я могу за нас двоих.
Он так близко, что я чувствую его дыхание у себя на лбу. Чувствую и неосознанно тянусь. К нему. Забывая о том, что мы “застряли в лифте”, и совсем даже не одни.
Плотно сомкнутые серьезные губы на уровне моих глаз приоткрываются. Мои вслед делают то же самое. Наши пальцы сами собой сплетаются в замок на твердом как камень бедре, и мое дыхание становится чаще, потому что… я безумно хочу почувствовать его губы на своих…
Хочу!
И не только губы. Эти ощущения пронзают, как молния. Новые… влекущие за собой что-то большее, чем жажду поцелуев. Это… Господи, это возбуждение…
Он чувствует так же?
Его губы сжимаются в тонкую линию. Из его носа вырывается воздух, мышцы бедра каменеют…
– А что такое си-н-хо-ни-за-ция? – картавя, требует маленький Толя.
– Ликвидация различий между копиями данных, – рассеянно, но без единой запинки проговаривает Барков хриплым голосом.
– Садись… – шепчу я. – Пять.
Глава 19
– Спасибо… – тяну руки к сестре, чтобы оставить на ее щеке легкий поцелуй.
– Приходи в гости, – целует она в ответ. – Прическа класс.
– Ага, – треплю волосы маленького Толика. – В курсе.
Хоть и со скрипом, но я стала к ней привыкать. Вариантов у меня все равно нет, только смириться. И кое-кому… кажется тоже нравится. Когда я сняла шапку там, но турбазе, он почесал лоб и… посмотрел так странно. Эти его взгляды, я понятия не имею, что они означают!
– Господи… – присматривается Оксана к тому, что творится за окном Нивы. – Неужели добрались…
– Хочу себе такую машину, как у вас, – надеваю я шапку. – Только для девочки. Такие бывают?
– Это розовые что ли? – хмыкает с переднего сиденья старший сын Оксаны Миша. – С котятами на капоте?
– Лиловую, – парируя. – И пониже,
