– И потом на рынок ты пришел за второй порцией тоже для того, чтобы отвести подозрение? – ехидно спросила Инка.
– Конечно, – с горячностью подтвердил Ян. – Они же должны были думать, что я думаю, что ту тетку я замочил.
– По-моему, ты просто решил хапнуть вторую половину денег. А если учесть, что работу ты не сделал, то это даже очень некрасиво, – пробурчала Инка.
Ян раскрыл рот и вылупился на нее. Должно быть, ему такая мысль в голову не приходила, или он оценивал тот случай по каким-то иным критериям.
– А они тебя не спросили, как все прошло? Перед тем как выплатить тебе вторую часть денег, могли бы и поинтересоваться.
– Нет, – помотал головой Ян. – Просто позвонила та женщина и приказала быстро явиться на рынок.
– Это все очень странно, – с глубокомысленным видом заметила Инка, и я с ней согласилась.
Вскоре стемнело, и мы все отправились по своим кельям. Электричество на острове в лучшем случае бывало с девяти утра до шести вечера, причем с перерывом на обед. А после шести часов, если уже становилось темно, все зажигали свечи, которых у нас не было. Поэтому мы крались впотьмах по своей гостинице и поминутно обо что-то стукались.
– Хорошо еще, что у нас первый этаж, – сказала Инка.
Этаж в гостинице вообще был один, причем весьма сырой, поэтому особого повода для радости я не видела. Лечь спать нам удалось с превеликим трудом, мы никак не могли найти свои постели просто потому, что не помнили, где они находятся.
Утром нас никто не разбудил, будильника у нас не было, поэтому завтрак мы проспали. Как выяснилось, мы проспали еще и утреннее правило, на котором полагалось всем присутствовать, но почему-то никогда не появлялось больше пяти человек из тех двух-трех сотен якобы верующих, которые проживали на острове.
На завтрак нам достался хлеб с киселем. Мы его вяло пожевали и так же вяло поинтересовались, когда придет катер. Выяснилось, что его не будет до четверга, а если учесть, что сегодня вторник, то мы могли не опасаться агрессии с большой земли еще два дня. Оставался, правда, еще Ян, насчет которого у нас с Инкой имелись огромные сомнения.
* * *
Развлечений на острове было не так уж много, поэтому прибытию катера в четверг все жутко обрадовались. Мы с Инкой тоже отправились встречать прибывших на нем. Но у нас имелась особая цель, и нас бы вполне устроило, если бы на катере вообще никто не приехал, потому что в нашей ситуации каждого твердо стоящего на ногах индивидуума приходилось рассматривать в качестве потенциального убийцы.
– Как ты думаешь, – тоскливо затянула Инка, когда мы с ней спрятались среди прибрежных камней, из-за которых открывался прекрасный вид на пирс, – неужели к нам все-таки доберутся?
– Если они узнают, где скрывается Ян, то обязательно явятся за ним, – жестоко проговорила я.
– А кто это «они»? – заинтересовалась Инка. Я и сама толком не знала, кого из наших врагов имела конкретно в виду. Если странную заказчицу Яна, то даже любопытно на нее будет взглянуть. Если его знакомых из мафии с какими-нибудь новостями – тоже интересно. А вот если заявится милиция? Выяснив, как мило мы проводим летние денечки бок о бок с предполагаемым убийцей – и это вместо того, чтобы сообщить о его местонахождении, – милиция неизбежно задастся вопросом: а не соучастницы ли мы? По всему выходило, что опасаться надо в первую очередь милиции, а потом уж всех остальных. Но объяснить все это Инке у меня не хватило времени, так как по трапу в этот момент спускалось кудрявое и очень подавленное существо, в котором я без труда опознала друга своего детства – Лешку.
– А ему что здесь надо? – возмутилась я. – Родители мои его послали, что ли?
– Кого? – заинтересовалась Инка. – Твоего братца? Где он?
– Нет, Васька тут ни при чем. Там на пирсе стоит сынок той тетки, которую мы всем семейством обнаружили мертвой и из-за которой и разгорелся весь сыр-бор. Зачем он здесь, как ты думаешь?
– Он же друг вашей семьи, – заметила Инка. – И очень хорошенький, – добавила она без всякой связи с предыдущим замечанием.
Я как-то раньше не задумывалась о внешности этого недотепы, но после Инкиных слов пригляделась и признала, что действительно внешность у Лешки вполне ничего.
– Надо к нему подойти, – вызвалась Инка.
– Подожди, – осадила ее я. – Надо сперва решить, говорить ли ему о том, что на острове живет человек, который приложил толику своих усилий к тому, чтобы его мамочка больше не жила. И потом надо посмотреть, один ли он приехал. Может быть, за ним милиция следит. Зачем нам нарываться с первых же минут? Времени у нас вагон, катер скоро уйдет, и можно будет еще несколько дней не беспокоиться.
– Да уж, – сказал за нашей спиной Ян, который неслышно подкрался к нам и подслушал большую часть нашего разговора. – Вам легко говорить, а мне каково? Сначала вы свалились на мою голову и принялись меня обвинять в том, чего я не делал, а теперь еще и сынок пожаловал. Как я ему докажу, что не убивал его мать? Нет, чувствую, что это мне во искупление моих грехов посылается. Если вовремя не искуплю, то со следующим катером в лучшем случае могу ждать наряда милиции, а в худшем – пулю в лоб от кого-нибудь из дружков моей телефонной клиентки.
– И что ты собираешься делать во их искупление? – спросила Инка, так как ее давно интересовала такая практика в православии.
– Пойду и покаюсь ему, – с грустью сказал Ян.
– Кому «ему»? – не поняли мы. – Лешке?
– А Лешке зачем? – искренне удивился Ян. Пока Инка переваривала эту информацию, пирс опустел. Среди прибывших на катере я усмотрела несколько подозрительных личностей, которые вполне годились по своим внешним данным на роль наемников, но Ян меня заверил, что приезжают они сюда не первый год и на острове профессиональной деятельностью не занимаются. Это своего рода табу, которое они не перешагнут. Даже карманники не воруют.
– Может быть, потому что красть нечего? – предположила бесчувственная Инка. – Чего твой Лешка стоит там один?
– Такой уж он тормоз, – пояснила я. – В своих науках он шарит очень даже, а вот в реальной жизни – полный нуль. Пока ему не скажут, что надо делать, он так и будет стоять.
– Бедный мальчик, – пожалела его Инка. – До чего же его довела та женщина.
Вообще-то мама Вера, о которой говорила Инка, не прикладывала особых усилий к тому, чтобы ее сынок стал таким размазней, просто при такой маме он никак не мог быть другим. Но я не стала объяснять это все Инке.
– Значит, мы ему не говорим, что Ян стрелял в его маму, – подытожила я. – Во всяком случае, до тех пор, пока сам не расскажет что-нибудь интересное. Но надежды на это мало, – поспешно предупредила я, заметив, что Ян снова заволновался. Кто его знает, этого горе-художника, сбежит еще, пока катер на приколе, ищи его (в смысле Яна, а не катер) потом по всей стране.
Пока мы обсуждали, растравлять свежие Лешкины раны или нет, он так и стоял на пирсе. Если бы мы не подошли к нему, он, должно быть, так и стоял бы там до вечера.
– О! – обрадовался Лешка при виде меня. – И ты здесь!
– Я-то здесь, – заявила я, поглядывая на Инку и трусливо прячущегося за нашими спинами Яна. – А вот ты какими судьбами? Что-то раньше я в тебе не замечала особой религиозности.
Всякий другой человек на месте Лешке не преминул бы мне указать на то, что последнее замечание в равной степени относится и ко мне. Любой человек, но только не Лешка. Он растерянно посмотрел на меня и пробормотал:
– Да понимаешь ли... В последнее время на меня столько всего навалилось, что и сказать страшно. Вот я и стал задумываться о том, кто всеми нами управляет. А потом вспомнил, что от кого-то слышал про этот монастырь, вот и приехал. Хочу разобраться в себе, в своем душевном состоянии, а также понять, из-за чего погибла моя мама.
Я подумала, что для этого он и в самом деле выбрал самое подходящее место. Нигде во всем мире ему лучше не помогут. Я обернулась и обнаружила, что Ян удаляется прочь огромными скачками. Должно быть, у него проснулась совесть, правда, Инка склонялась к мысли, что он просто неожиданно вспомнил о каком-то важном деле.
– Странный тип, – заявил Лешка. – А лицо у него ужасно знакомое. Где-то я его видел, и не очень давно.
Мы с Инкой напряглись, словно пара борзых, почуявших зверя, но Леша умолк, загадочно уставясь куда-то вдаль. Мы почтительно выжидали, давая посетившей его мысли время на то, чтобы оформиться. Но прошло минут шесть, а Лешка по-прежнему загадочно смотрел в никуда за нашими спинами. Инка не выдержала и потянула его за рукав.
– Так что там со знакомым лицом? Вспомнил, где ты его видел?
– Кого видел? – удивился Лешка.
– Парня, который только что был здесь, – пояснила я. – Ты про него еще сказал, что у него лицо знакомое.
– Вечно твои шуточки, – неожиданно обиделся Лешка. – У меня такое горе, а тебе все розыгрыши. Совсем меня за дурачка держишь, будто я не знаю, что, кроме вас, тут меня встречать никто не мог.
