найти?
– Зачем вам ее искать? В нашем здании запрещено находиться посторонним.
– Погодите, – теряется мама, – но нам же надо попрощаться?
– Зачем?
– Ну как? Ей же сказали, что она покормит кролика и вернется?
– И что дальше?
– Но она же будет переживать?
Чопорная дама пристально смотрит на маму.
– Если вы так волнуетесь за свою Оксану, мамочка, зачем же вы нам ее привели?
– Ну, тут более сложная ситуация… – вмешивается сотрудница опеки.
– У всех более сложная ситуация, – холодно отвечает чопорная дама.
– А когда я смогу ее навестить? – спрашивает мама.
– Зачем вам ее навещать?
– Передать вещи, продукты…
– У нас все есть.
– …пообщаться…
– Да всё, пообщались! На каких основаниях вы будете навещать девочку? Опека снята. Вы теперь ей никто. У нас охрана, никто вас не пустит.
Мама отчаянно смотрит на сотрудницу опеки. Та отводит взгляд.
Сцена 32
В дверь звонят.
– Данька, опять к тебе дама! – кричит из коридора Вадимыч.
Даня встает, смотрит на себя в зеркало, отряхивает и запахивает халат, приглаживает волосы. Открывает свою дверь и удивленно смотрит на гостя. Это полноватая блондинка в темных очках, агент Никто, которого он видел зимой в университете.
Вадимыч выглядывает из своей комнаты.
– Никто просила передать вот это, – блондинка обнимает Даню. – И записку.
Блондинка в темных очках протягивает Дане записку и убегает. Даня открывает записку. Там написано: «Выходи».
Сцена 33
Даня выходит к лифту. Блондинка в темных очках тоже стоит там. Даня жмет на кнопку вызова лифта.
– Я уже вызвала, – говорит блондинка.
Лифт приезжает. Блондинка и Даня заходят внутрь. Молча едут. Блондинка смотрит перед собой. Даня с любопытством поглядывает на нее. Блондинка раздраженно вздыхает.
Лифт открывается.
Сцена 34
Даня и блондинка выходят на улицу. Блондинка направляется в сторону метро Дмитровская.
Даня видит Никто, сидящую на скамейке. Никто подбегает к нему. У Никто теперь синие волосы.
– Прости, что пропала! Готовилась ко вступительным в Амстердаме!
Никто вынимает из рюкзака картину.
– Дорабатывала папин портрет, – говорит Никто. – Как тебе?
Даня кивает.
– Что, не оценил? Ну ладно. Как там писали? «Лишь Гойя знает цену кабану!»
Даня крепко ее обнимает.
– Я так рад, что ты вернулась, милая… – говорит Даня.
Никто смотрит на него с удивлением.
– Да, привет! Слышала от вашей Яночки, что вы вернули ту сложную девочку в детдом, – говорит Никто.
– Как – в детдом?
– Вот так! Ты хоть сходи, подари маме конфеты, она, наверно, переживает.
Сцена 35
Рома в магазине «Пятерочка». Хмуро осматривается по сторонам. Он вялый и напряженный одновременно.
Рома подходит к кассирше.
– Скажите, а где у вас презервативы?
Кассирша указывает на стеллаж.
Рома, пытаясь определить, куда направлен палец, подходит к стеллажу и задумчиво стоит перед ним.
Кассирша смеется: «Да нет, соседний».
Рома находит и торопливо хватает первые попавшиеся презервативы.
Мимо него проходит Даня с тележкой, полной продуктов.
– Та-ак, – ухмыляется он.
Рома вздрагивает. Не глядя на брата, с невозмутимым видом подходит к кассе.
– Я вот решил помочь вам, продуктов принести.
Рома напряженно смотрит вперед. Говорит тихо:
– Мне кажется, с ними я буду чувствовать себя увереннее.
Даня задумывается. Смотрит на презервативы. Кивает.
– И как, уже чувствуешь себя увереннее?
– Пока не понял. Мама едет на дачу, – говорит Рома. – Ты с ней?
– Не знаю. Она, наверно, хочет как-то отдохнуть? После… Оксаны.
– Возможно.
Рома берет презервативы и уходит.
– Молодой человек, а заплатить?! – кричит кассирша.
– Я за него заплачу, – говорит Даня и принимается пробивать продукты.
Сцена 36
Рома, лежа на своей кровати-чердаке, листает фотографии Шляпника вконтакте.
Шляпник белозубо улыбается в объектив. Его волосы зачесаны назад. Рядом с ним – две красивые блондинки.
Рома нажимает на фото, видит, что под ним двести сорок шесть лайков.
– Ромка, ты на дачу не едешь? – спрашивает Марк, распахивая дверь в его комнату.
– Я договорился с репетитором по математике. На вечер.
– Ясно. Ну, приезжай потом? Как дела, как твоя застенчивость? Чем занят? Ты нас напугал тогда в кафе.
Рома гасит экран. Смотрит на Марка. Включает снова.
– Этот парень красивее меня? – спрашивает он и протягивает Марку телефон.
Марк обстоятельно изучает.
– Не знаю, – наконец говорит он. – Наверно, вы оба должны нравиться девушкам.
– Когда я на него смотрю… или просто о нем думаю… – объясняет Рома, – о том, что он с одной девушкой… У меня дрожь по телу.
Марк возвращает телефон, Рома гасит экран.
– Когда я смотрю на твою комнату, у меня тоже дрожь по телу, – говорит Марк. – Ты же вроде раньше убирался.
– Да какая разница.
– Летние каникулы слишком длинные, – говорит Марк. – Особенно здесь, в России. Дети от безделья с ума сходят. Во Франции каникулы короче, и правильно.
– Я уже не ребенок, – хмуро говорит Рома.
– Да? Тогда иди работать.
Марк подходит к Роминому столу, качает пальцем стоящие там дезодоранты.
– Я прислал знакомому врачу фотографии твоих подмышек, и он сказал, чтобы дезодорантами ты больше не пользовался, – сообщает Марк.
– Я не могу ими не пользоваться, – отвечает Рома.
– Почему?
– От меня будет плохо пахнуть.
– Надо найти другие, антиаллергенные. Мы с дачи приедем, займемся.
– Не надо ничего искать, – раздраженно отвечает Рома. – Мне подходят только эти!
– Что ты имеешь в виду? Так. Надо еще к Шурке зайти. Напомнить, чтоб записывала свои сахара.
Марк треплет Рому по плечу.
– А на знакомой не зацикливайся. Со временем все образуется. У меня так же в твоем возрасте было.
Сцена 37
Шура и Юра на зеленой скамейке во дворе. Оба в хаки. Юра приобнимает подругу.
– «Мерь сахар! Ослепнешь! Ноги откажут!» – возмущается Шура. – Как он меня уже задолбал!
– И меня мать достала, – поддерживает Юра. – Недавно вот…
– Короче, я уже просто хочу кому-то врезать! Может, хоть Славе врежу… Она мне сто рублей задолжала.
– Ничего. Я на путешествие денег скопил, можешь ни в чем себе не отказывать.
– Смотри, чтобы мать не забрала. Ты говоришь, она у тебя бухает, – отвечает Шура.
– Да, и не говори. Она все время мои вещи берет. Прихожу я недавно домой и кальян, мы с другом сделали, не могу найти. Я сразу понял, что мать его куда-то спрятала. Я говорю: куда ты его дела? Она отвечает, короче, что она его выбросила. Но я знаю, что это она так говорит, чтобы меня выбесить просто. Она постоянно мои вещи прячет, говорит, что выбросила. Я такой: я же знаю, что ты не выбросила. Покажи, где мой кальян. Мать говорит: отстань, дай пройти. Тогда я встаю у нее на дороге, чтобы она не ушла, пока не вернет. Она такая: «Ты чё, на меня руку поднимаешь? Да я ща полицию вызову!» Я говорю: давай, вызывай. Ваще ее не трогал, просто оттолкнул, чтобы она меня не двигала никуда. «Звони, звони!» – говорю. Ну, она стоит бугуртит, достает телефон свой старый, хочет номер набрать. Тогда я такой вырываю телефон и выкидываю в окно. Прикинь, он даже не разбился!
– Он что, в траву упал?! – хохочет Шура.
– Да какую траву! Он в асфальт упал, этот нокиа, я думал, он асфальт пробьет.
– И чем закончилось?
– Да врезала она мне, как обычно. У нее метод один – бить, бить, бить, – говорит Юра.
Из дома выходит Рома – в длинных серых шортах и черной футболке. Шура оживленно здоровается с ним:
– Здорово! Садись.
Шура двигается, и Рома садится с краю. Юра
