была так поглощена моментом. Чувство вины переполняет меня, незнакомое чувство. Учитывая, что мне не в чем себя винить. Так почему же, чёрт возьми, я чувствую себя ужасно из-за того, что Кода только что застукал меня здесь, когда я пыталась залезть Мейсону в трусы?
Секунду мы оба не двигаемся с места, затем воздух прорезает голос Мейсона.
— Не думал, что для тебя имеет значение, что делают другие, — бормочет он, не отрывая от меня рук. — Ясно дал понять, что она значит для тебя.
Это ранит, хотя я знаю, что Мейсон этого не хотел.
— Просто подумал, что ты, блядь, проявишь хоть немного уважения, — ворчит Кода.
Он зол? Потому что у него нет абсолютно никакого права злиться.
— Почти уверена, — огрызаюсь я, — что ты трахнул женщину на диване в первую ночь, когда я была с тобой, и уверена, что это было неуважительно. Насколько помню, я могу быть с кем захочу! — затем я понижаю голос и бормочу: — Это мог бы быть ты, если бы не был таким придурком.
— Что ты сказала? — рычит Кода, подходя ближе, его ботинки шуршат, когда он с хрустом втаптывает листья в землю.
— Я ничего не говорила. Ничего тебе не должна, Дакода. Ни хуя. Я здесь с Мейсоном, потому что это то, что мне нужно. Если ты так злишься из-за этого, возможно, тебе следовало поступить так же, когда у тебя была такая возможность. А теперь, если ты не возражаешь?
На мгновение все замолкают, включая Мейсона. Затем раздаётся звук шагов Коды, и я чувствую, как он подходит ко мне сзади. Должно быть, он слегка перегнулся через крыльцо, протягивая к нам руки. Перил здесь нет. Его тело прижимается к моему, и я задаюсь вопросом, не забрался ли он на низкое крыльцо, чтобы прижаться ко мне. Я понимаю, что так оно и есть, когда он прижимается губами к моему уху и шепчет:
— Ты хочешь, чтобы тебя трахнули, Чарли? Почему ты просто не сказала об этом?
Моё сердце бешено колотится.
Все мои фантазии, которые у меня когда-либо были, внезапно проносятся перед глазами, когда я оказываюсь в окружении двух великолепных, очень сильных и очень пугающих мужчин.
— Учитывая, что ты редко позволяешь мне говорить то, что я хочу…
Я не успеваю закончить, потому что он рычит:
— Нам с Мейсоном не впервой делить женщину.
Это не вопрос и не утверждение.
Просто факт.
И сама мысль о том, что они делили женщину раньше, — о её маленьком нежном теле между ними, о том, как их большие руки ласкали её, их члены, их рты, их тела, — заставляет меня всхлипывать. Я не хотела, чтобы это вырвалось наружу, но так получилось.
Теперь говорит Мейсон.
— Судя по этому хныканью, я бы сказал, что ей нравится эта идея, брат.
О, боже.
Мне нужно бежать.
Но моё тело горит, и я не могу пошевелиться.
Чёрт, если быть честной, я не хочу двигаться.
Я хочу оставаться здесь, между ними, так долго, как только смогу.
— Что скажешь? — Кода рычит мне в ухо, и он официально разжигает во мне эту искру, как в аду. Я хочу его больше, чем кого-либо в своей жизни. Добавить к этому Мейсона, и это будет идеальная ночь. — Ты хочешь, чтобы тебя трахнули? Ты хочешь, чтобы мы оба оказались в этом чёртовом маленьком теле?
Я не собираюсь лгать.
Итак, я скажу единственное, о чём, я уверена, завтра не пожалею.
— Да.
Да.
Несомненно.
Хочу.
Глава 14
Чарли
Сейчас
Мне не следовало этого делать. Я знаю, что мне действительно, на самом деле, совсем не следовало этого делать. Не потому, что по общественным меркам это аморально, а потому, что я не доверяю своему телу в хорошие дни — оно, как правило, заводит меня туда, где мне на самом деле не нужно быть, — и сегодня вечером оно ведёт меня прямо в объятия не одного, а двух мужчин.
Разве это не распутно?
Возможно.
Боже. Возможно.
Так почему же я не могу остановиться? Почему я не вытащила голову из задницы, или, в данном случае, она явно затуманена моей вагиной, и просто не сказала им: «Извините, но я не могу этого сделать». Что ж, я могу это сделать. Возможно, правильнее было бы сказать, что мне не следовало этого делать.
Но кого я обманываю?
Я хочу этого.
Черт возьми, мне это нужно.
В конце концов, это всего лишь одна ночь. И я бы солгала, если бы сказала, что в моих фантазиях не было двух великолепных мужчин, ласкающих моё тело. В конце концов, я женщина. Мысль о том, что я окружена мужской добротой, чрезвычайно привлекательна для меня.
Тёплая рука обхватывает мою задницу, я поднимаю глаза и вижу, что Мейсон смотрит на меня сверху-вниз. Мы немного поменялись местами, и теперь я стою, зажатая между ними, Кода прижат к моей спине, Мейсон передо мной. Боже. У меня пересохло в горле, руки дрожат, а тело буквально пульсирует. Боль между ног почти невыносима.
— Пойдём в спальню.
Да.
Хорошая идея.
Потому что мысль о том, что Скарлетт, или Амалия, или, чёрт возьми, даже Маверик или Малакай выйдут и увидят меня в таком виде, была бы унизительной.
Я сглатываю, а затем киваю.
Мейсон берёт меня за руку, и я оглядываюсь через плечо на Коду, когда меня ведут внутрь. Все уже легли спать, это очевидно. В хижине никого нет, кроме Бостона, который без сознания спит на полу в гостиной. Мы тихо проходим в мою спальню и закрываем дверь, затем я нервно оборачиваюсь и смотрю на двух мужчин. Если я буду слишком много думать об этом, то просто сдамся.
Я знаю это.
Я знаю себя.
— Кому-нибудь из вас двоих лучше подойти сюда и начать, а то я могу просто сбежать от нервов, — говорю я хриплым голосом.
Кода делает шаг вперёд, удивляя меня, и прижимается ко мне всем телом, но не прикасается ко мне. Он так близко, что я чувствую исходящий от него жар, но он не притрагивается ко мне. Это только заставляет моё тело кричать ещё сильнее, потому что, чёрт возьми, я хочу, чтобы он потрогал меня. Я хочу, чтобы его руки были на мне. Хочу, чтобы его рот был на мне. Хочу, чтобы он был внутри меня.
— У меня есть правила, — говорит он тихим голосом, его глаза такие напряжённые, что в них трудно смотреть.
— Хорошо, — шепчу я,
