— Если так, то разумеется. — Смотрел Артем с подозрением.
Грузовик — “американец” с выступающим красным капотом и хромированными трубами выхлопа над кабиной, бросили на дороге прямо перед входом. Ключ оставался в замке зажигания, в бензобаке плескалось что-то на дне — этого хватило, чтобы машина послушно завелась и позволила себя переставить на полсотни метров дальше по улице. С содержимым контейнера тоже обманывать побоялись: та же самая одежда разнообразных наименований и размеров. Подобрал два комплекта под размеры Артема и один для себя — сорочки, обувь, костюмы-тройки — их и закинул у входа в отель: как были, в пленках и коробках.
Вышел поближе к дороге, постоял, собираясь с мыслями, и снял защиту над отелем. Ветра почти не было — но запахи близкой реки вновь напомнили о себе. Дышалось все равно тяжело — раньше я объяснял это себе артефактами, периметром защиты и общей горячкой событий. Но теперь, прислушиваясь к небу, скованному в трех слоях вязкой смолы, задыхающемуся, но пока еще живому — чувствовал другую причину. Небо над Любеком видело много смертей, но сейчас умирало само.
Что может быть больше раскинутого над городом облачного покрова?..
Тихим, вкрадчивым рокотом отозвалась гроза, тусклыми синими нитями мигнув над “пеленой”.
— Самойлов! — Взревел куда громче грозы голос завуча.
А я только голову пригнул и кулаки сжал.
Глава 7.1
Правила техники безопасности гласят, что накидываться и бить человека, поддерживающего высокоуровневый призыв стихии, в высшей степени неразумно. Даже если очень хочется, особенно ногами. Как выражался Руслан Артемьевич: “непедагогично”. Но вот орать над ухом, обещать вызвать родителей и нажаловаться на меня коту (это от безысходности) — сколько угодно. Правда, когда орали несколько человек — это уже походило на группу поддержки соперника… Но и не в таких сложных условиях удавалось добиваться успеха! А потом успешно прятаться от преподавателей, которые увольнялись на недельку, чтобы было “педагогично”. В общем, обстановка была знакомая.
В левое ухо кричал завуч, в правое — Артем. И если слева требовали немедленно все прекратить, то справа орали гораздо более конструктивно.
- ”Пелена” — имя собственное! Хтонические чудовища, заточенные в черном фарфоре!
— Да ну?! — Вспыхнуло любопытство, и сетка молний над пеленой стала ярче.
— Ты только сейчас узнал?! Почему ему никто об этом не рассказал?! — Ярился за моей спиной Артем.
— Потому что бы он это призвал! — Резко ответил завуч.
И хотя я очень хотел возмутиться этой вопиющей инсинуацией в мой адрес, он был абсолютно прав.
Собственно, все ЧП в княжестве были ровно от того, что никто не давал инструкции от сложных и опасных вещей, даже если принести их в школу.
— Просто отпусти грозу. Пусть “Пелена” спит. — Пытался дозваться до меня Артем.
— Их три. Три “Пелены”. — Вспомнил я свои чувства.
— Тем более!
— На три мерзости в мире меньше.
— Гроза им ничего не сделает! Они жрут небо, пока спят! Разбудишь — сожрут и тебя!
— Гроза их не победит. — Согласился я, вслушиваясь в нарастающий грохот. — Гроза — чтобы они не сбежали.
Дрогнуло небо синхронным раскатом молний. А в центре над нами, заглушенное Пеленой, но настолько яркое, что дневной свет будто померк — начало проявляться нечто геометрически-правильное.
— Три “Пелены” сожрут любую Силу, — шагнул Артем вперед и зло посмотрел на меня. — Они станут только сильнее! Слушай меня! Голод, только голод способен их погубить!
— Я сожру их сам. — Говорил я спокойно, не пытаясь соревноваться с окружающим грохотом. Прочтет по губам — он умеет.
Над дымкой принялись кружить слабо видимые силуэты тускло-синих созданий с широкими крыльями вытянутыми хвостами — сначала малым кругом, а потом растягиваясь над городом по широкому кругу. Сотни их. Тысячи — разом вонзившихся сияющим подбрюшьем мертвую хмарь и закручивающих их вслед своему движению. Все быстрее и быстрее, собирая облачную дымку с самых краев к центру — над нами медленно, а по границам города — со скоростью ураганного ветра. И чем плотнее собирали, тем больше плотной грязи я видел вместо сероватых облаков.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Их действительно было три — сосредоточия черноты и мерзости, цепляющейся за небо и пьющей из него Силу. На моих глазах истаивали электрические драконы, подлетевшие слишком близко к тварям. А потом, под низкий, вибрирующий звук, исчез сразу десяток возле самого крупного черного кома.
- ”Пелена” пробуждается. — Напряженным тоном комментировал Артем.
— Так, что тут у нас! — Деловитым перестуком шагов явился князь Давыдов. — Ага. Ага!.. — Произнес он гораздо задумчивее, глядя на грохочущий водоворот из молний над головами, подтаскивающий чудовищ к распахнутым воротам уже ясно видимого “Небесного дворца”. — А я еще пить не хотел…
— Извольте видеть, вопиющее нарушение дисциплины! — Жаловался ему на меня Руслан Артемьевич.
— Ротмистр, как это понимать?!
— На вашей трости две кнопки, господин полковник. Справа и слева, у оголовья. — Произнес я, не оборачиваясь.
Я слышал, как ножны освободили потаенный клинок, а воздух загудел от рассекшей его зачарованной стали.
И тут же белый росчерк, сотканный в две замысловатые буквы, рванул к небу. Две секунды тишины — и дикий крик боли мурашками прошелся по спине.
— Вы прощены, ротмистр! — Воркующим тоном отозвался князь Давыдов. — Где вы добыли это чудо?
— И почему оно не у нас в сокровищнице?! — Возмущался Артем.
Странные люди, не умеющие радоваться счастливым совпадениям.
— Только в сторону домов на том береге не махайте, господин полковник! Я обещал.
С той стороны реки уже во всю сияли поднятые щиты — отливая красной дымкой высшей степени защиты. Тут уже было не до маскировки.
Рядом, кашлянув, чтобы не зашибли (опытный человек), деловито разворачивал знамя полка юнкер Ломов.
А за ним и другие постояльцы начали выглядывать из отеля, между делом показывая, насколько глубокомысленным бывает русский язык. Казалось бы — одно слово, а означает три черно-грязные огромные твари в небе, принявшиеся сползаться в одну-единственную.
— А про это в энциклопедии ничего не было, — пересохшим горлом просипел Артем.
— Каждый день узнаешь что-то новое! Разве не прекрасно! — Призвал я к Силе, на секунду заставив Дворец вспыхнуть еще сильнее.
Но тварь, отчего-то, начало волочь к открытым дверям Дворца все медленнее и медленнее — будто цеплялась за небо, выпивая электрических драконов уже сотнями. Однако движение все еще продолжалось — что придавало оптимизма.
— У нас еще пара минут. — Накатил на Артема приступ меланхолии. — Сейчас оно создаст себе глаза и заметит нас.
— Гусары, встать в строй! Юнкер, вас тоже касается! Ваше императорское высочество, прошу защитить отель и постояльцев. — Позади вежливо обращался Руслан Артемьевич к принцессе.
Морозом кольнуло по локтям, чужой волей нажало на плечи — Ее высочество призвала предков, и четыре стихии принялись оплетать пространство за нашими спинами.
— А как же мы? — возмутились гусары, глядя, как их отсекает от нас кружевной защитой из перевитых вместе алых, синих, зеленых и черных линий — мерцающей плотной кольчугой, от одного взгляда на которую вспыхивали защитные перстни на руках.
— Господа! Нам также потребуется ваша помощь! — Немедленно согласился с ним завуч. — Требуется охранять знамя!
— Мы способы на большее! — Возмутился кто-то.
— Падет знамя — всем позор! Вы что, знаете задачу важнее?! — Сорвался на него Руслан Артемьевич.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И в спину легонько толкнуло ощущение чужого волшебства — хаотичного, несогласованного. Которое тут же принялся приводить в порядок завуч — злым шипением и дельными советами создавая конструкцию вокруг невозмутимого Ломова со знаменем в руках. Очень важную конструкцию — способную занять делом и отвлечь людей от чувства близкой смерти.
— А… А мы? — Робко спросили иностранцы.
