казалась погружённой в собственный мир. Она тоже предпочла не играть на перемене во дворе, а тихо посидеть в классе с книжкой. Я наблюдала за ней — голова склоняется над страницами, ноги закручены друг вокруг друга, — и тут заметила, что на её плечах, еле-еле удерживая равновесие, громоздятся два больших тяжёлых камня. Я удержалась от того, чтобы спросить Сару Джейн о них, потому что в ту же секунду поняла, что в реальности их, собственно говоря, не существует. Они видны только мне. Она и вправду выглядела так, словно несёт на своих плечах некий груз.
Возможно, моё положение было не таким уж плохим. С моей мамой всё было в порядке. Она не лежала целыми неделями в больнице, как мама Сары Джейн. У моего папы виднелись тёмная туча над головой и тень, но он всё ещё был с нами — по крайней мере, пока, с горечью подумала я. Мне стоило быть добрее к Саре Джейн. Она всегда была одна, и почти всегда — молчаливая и отрешённая.
— Привет, Сара Джейн, — начала я. — Как твоя мама?
Мистер Боббин просил нас поменьше расспрашивать Сару Джейн про болезнь её мамы — вдруг её это расстроит. Хотя мама всегда говорит, что куда лучше обращать внимание на печальные вещи, которые происходят с людьми, чем игнорировать их. Итак, в нашем случае я последовала маминому совету.
Сара Джейн подняла свои большие карие глаза и посмотрела на меня. В них ярко блестели подступающие слёзы.
— Она сейчас в Кембридже, проходит специальное лечение. Мы надеемся, что она скоро вернётся домой.
— Наверное, ты сильно по ней скучаешь.
— Да, конечно. — Она замолчала, словно пытаясь овладеть собой, но это было совсем нелегко. — Розмари, я не знаю, что мне делать, если она вскоре не вернётся домой.
Слёзы, что стояли в её глазах, покатились по её лицу. Я чувствовала себя ужасно. Может, я поступила неправильно, заведя разговор об этом?
— Не думай об этом. Тебе надо настроиться на хорошее. Всё будет в порядке. Твоя мама вернётся, и ей станет лучше.
— Ты обещаешь, Розмари?
Я погладила её по плечу:
— Да, обещаю. — Я серьёзно на нее посмотрела, надеясь, что она не заметит, что пальцы моей левой руки скрещены за спиной.
— Спасибо, Розмари. — Она одарила меня слабой улыбкой и вернулась к своей книге.
Тут мне стало неловко, что я так сильно беспокоюсь насчёт своего положения. По крайней мере, моя мама со мной и у неё всё хорошо, пусть даже ей не мешало бы осознать, что с Маркусом что-то не так. И, по крайней мере, тень ещё не до конца поглотила моего папу. Мне просто нужно найти способ помочь ему, если только я ещё не испортила всё дело. Для меня становилось всё более и более очевидно, что, если мы найдём Филлис, это поможет решить обе проблемы. Я подумала, что не позволю неудаче прошлого вечера помешать мне, как не позволю и снам про Мела Вайна сбить меня с пути. Мы найдём способ с этим разобраться. Послезавтра мы снова пройдём через портал, на этот раз с Лоис. У меня получится.
Когда Фрэнсис забрала нас из школы и мы с Лоис пришли домой, у меня всё ещё было приподнятое настроение. На коврике у двери меня ждало письмо. Оно выглядело очень официально, а наш адрес был аккуратно напечатан на лицевой стороне конверта:
Мисс Розмари Пеллоу
Арканзас-роуд, 21
Ливерпуль
Л 157ЛИ
Трясясь от волнения, я разорвала конверт. Письмо было напечатано на прекрасной, явно дорогой бумаге кремового цвета, сверху красовались логотип «Большого бала» и изображение блестящего дискотечного шара. В письме говорилось:
26 октября 2020 года
Дорогая Розмари!
Благодарим тебя за письмо от 14 сентября. Всегда приятно получить весточку от поклонников нашего шоу.
К сожалению, в данный момент мы не планируем запускать детскую версию «Большого бала», однако мы сохраним информацию о тебе на случай, если ситуация изменится. В конце концов, в шоу-бизнесе возможно всё!
Чтобы смягчить разочарование от нашего ответа, мы хотели бы предложить твоей семье четыре пригласительных билета, чтобы вы могли присутствовать на большом гала-концерте с трансляцией в прямом эфире, который должен состояться в субботу 10 ноября.
Просим вас прибыть ровно к 17.00, проследовать к главному входу телевизионной студии Би-би-си (подробнее см. в приложении) и предъявить билеты; вас проводят на места для почётных гостей к началу представления, которое выйдет в эфир в 18.35.
С нетерпением ждём встречи с вами.
С уважением,
Гвинет Липп, продюсер.
Вот это да! Они действительно ответили и подарили нам четыре билета на шоу! Как будто сон стал явью!
— Лоис! — завопила я. — Смотри, что у меня есть! Нам прислали билеты на «Большой бал», чтобы мы поехали в Лондон и посмотрели шоу!
— Какое шоу?
— «Большой бал», дурочка.
— Я не дурочка. Можно и мне поехать?
— Да, конечно, это для всех. У нас четыре билета. О, минуточку. — Я запнулась, внезапно ощутив укол огорчения. Я вспомнила, что мама-то будет на работе. — Мама будет в театре, она не сможет поехать.
— Ой-й-й, — заныла Лоис. — Значит, мы не едем?
— Нет, всё в порядке, нас может отвезти папа, и значит, мы можем взять с собой ещё… э-э… Эди, — с радостью поняла я. Так-то мне вряд ли пришло бы в голову, что подобное шоу может заинтересовать Эди, но сейчас мне почему-то казалось, что его присутствие будет по-настоящему важно.
Фрэнсис это письмо тоже взбудоражило до крайности.
— Так-так-так, вечерний концерт с танцами! Вот повезло вам, детки! — сказала она, легонько погладив нас по голове.
Я решила не рассказывать ей, что произошло с напитком, который я приготовила для Маркуса. Иногда лучше всего решать свои проблемы самостоятельно. Я предпочла прижать к груди письмо и сосредоточиться на мыслях о вечере среды, чтобы настроиться на позитивный лад.
Папа не особо обрадовался билетам на «Большой бал».
— О нет, терпеть не могу эту дурацкую передачу, — принялся он ворчать.
— Ладно тебе, Джон, — мягко сказала мама, словно разговаривая с Бобом после его очередного припадка. — Детям она нравится. Для Розмари это большое событие, а я, к сожалению, не могу поехать, так что тебе придётся их отвезти. Это будет славная поездка, и она всем пойдёт на пользу.
Папа вздохнул, опустил глаза и сказал: «Да».
Тень по-прежнему цеплялась за него, но она явно уменьшилась. Эх, мне бы рулетку, чтобы день за днём мерить и сравнивать её размеры.
