устраивать шум. Гул толпы понемногу утих, когда Геката подняла руки и опустила ладони успокаивающим жестом.
Мы с Эди посмотрели друг на друга, а затем на Лоис, которая что-то шептала на ушко Би, явно совершенно не смущаясь тем, что она находится в странном мире, напротив целой толпы и рядом с особой без лица.
— Славная встреча! — начала Геката, и толпа откликнулась тем же:
— Славная встреча!
— Прежде чем мы призовём божества, позвольте вкратце напомнить вам, для чего мы призываем силу сегодня. Нам нужно послать в мир свой свет, чтобы позволить нашей дорогой Филлис вернуться к нам. Нам нужно указать ей путь, а кроме того, нужно увидеть, где она: тогда три колдуна, что присутствуют здесь, смогут даровать ей свободу, развязать узлы и дать всему идти своим чередом — и это положит конец владычеству уныния и несчастья, что несут с собой Отродья.
Раздались шумные одобрительные возгласы и грохот бубнов.
Она снова утихомирила собравшихся и начала нараспев произносить нечто подобное заклятию:
— Я взываю к земным богам севера. Я взываю к южным богам огня. Я взываю к восточным богам воздуха. Я взываю к водным богам запада. Явите нам свою силу. Явите нам свою власть. Позвольте нам окунуться в ваши целительные реки и взлететь на ваших крыльях. Позвольте нам согреться у вашего огня и ощутить землю под нашими ногами. Я взываю к Гекате: Деве, Матери и Старухе, — пусть благословит наш путь и укажет нам дорогу.
Затем она принялась быстро вращаться, вновь и вновь негромко повторяя слова, что звучали приблизительно так:
— Пламя — полёт, песнь на холмах, во́ды в морях и радость в сердцах…
Нежданно-негаданно белый костюм и широкополая шляпа Гекаты просто взяли и грудой свалились на землю, а её тело начисто испарилось из одежд. Мы с Эди даже вздрогнули, оторопев от изумления. Даже Лоис стояла тихо, широко распахнув глаза. Потом мы посмотрели наверх и увидели, что над костром парит Геката в трёх обличьях: прекрасная молодая девушка с длинными светлыми волосами, беременная женщина с младенцем на руках и морщинистая старуха. Они были немного похожи на голограммы, вроде бы настоящие — и в то же время нет, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Вау! — воскликнула Лоис. — Надеюсь, она покажет мне, как это делается.
Толпа тем временем бесновалась, грохоча в барабаны и стуча инструментами друг о друга. Мы услышали, что кошачий оркестр заиграл снова: на этот раз они выбрали «Не останавливай меня», песню британской группы Queen.
Музыка преображала нас, она волновала и радовала всех. Толпа стала подпевать — это было заразительно. В небе вдруг появились несколько человек и стали летать вверх, вниз и по кругу на своих мётлах.
— Смотри, Эди. Смотри, Лоис, — я указала в небеса.
— Я знаю, — откликнулась Лоис, ничуть не удивляясь. — Я уже помахала Фрэнсис, а она помахала в ответ.
— Что?! — закричала я, перекрыв всеобщий шум. — Ты говоришь, Фрэнсис здесь?
— Да, — нетерпеливо ответила Лоис. — Она там, наверху, на одной из мётел.
Посмотрев вверх, мы с Эди обменялись взглядами, полными ужаса и изумления. Одна из троицы, летавшей на мётлах, была в костюме ведьмы и безошибочно узнаваемых гольфах телесного цвета, один из которых уже наполовину сполз.
Фрэнсис пылко помахала нам с Эди. Я не знала, то ли радоваться тому, что она тут, то ли смущаться. Кроме того, это означало, что если она здесь, то и дядя Вик с мистером Фоггерти — тоже. Значит, теперь все они знают, что мы нашли ход к порталу и Геката привлекла нас, чтобы помочь обнаружить Филлис. Я полагала, что никто из них не будет возражать, раз уж это случилось по воле Гекаты, их начальницы.
Я снова перевела взгляд вниз, на свою младшую сестру. Она танцевала с Би, вполне довольная, визжа и хихикая и то и дело оказываясь на руках у разных странных людей, которые разделяли с ней пару тактов музыки, а потом опять подсаживали её на помост. Эди, напротив, оставался в своём мирке. Ему дали барабан, и он стучал в него в такт музыке, закрыв глаза и с совершенно умиротворённой улыбкой на губах. А я, наоборот, переживала насчёт того, кто узнает, что мы здесь. Я беспокоилась о том, что мне надо бы расслабиться, и поэтому расслабиться было вдвое труднее!
Я посмотрела на парящие фигуры трёх ликов Гекаты. Фигура Матери, которая напомнила мне маму в тот раз, когда мы встретились впервые, задержала свой взгляд на мне и, казалось, проговорила:
— Всё хорошо, Рози. Расслабься, пусть музыка овладеет тобой, плыви в этом ритме, закрой глаза и смотри свои сны, дорогая.
Её губы были неподвижны, но я слышала её голос. Она протянула ко мне руки. Они были совсем такие же, как у мамы. Руки, что много работали, но они же гладили меня по голове, когда мне было грустно, обтирали мой лоб, когда я болела, и обнимали меня, когда мне нужно было ощутить её ласку. Почти безотчётно я протянула свои руки навстречу её рукам, желая в эту секунду, чтобы мама тоже была здесь, а не занималась «работой», или, лучше сказать, не изображала, будто она жена этого скользкого проныры Маркуса в той пьесе, которую они ставят. Ей бы всё это понравилось, особенно возможность по-настоящему полетать на метле. Когда наши руки соприкоснулись, мне стало тепло. Геката осторожно сжала мои руки, и меня подняло к ней.
Я даже не почувствовала, как мои ноги оторвались от земли. В тот момент я просто представляла себе, будто я с мамой. Я закрыла глаза и позволила своему телу устремиться вверх, всё ещё держась за обе её руки. В моём воображении мама смеялась, подпевала музыке и кружила меня.
Я чувствовала ветер в волосах, тепло костра под нами, и когда песня заполнила мои лёгкие, ощущение чистейшей, незамутнённой радости охватило моё тело и позволило моей душе воспарить.
— Рози, — я представила, что это мамин голос зашептал мне на ухо, когда началось гитарное соло. — Сохрани это чувство в ладонях. Держи его, как шар, полный энергии.
Я снова ощутила под ногами помост. Я открыла глаза и посмотрела вверх. Три лика Гекаты по-прежнему парили в воздухе, как голограммы, мерцая — то расплываясь, то становясь чётче. Воображаемый образ мамы исчез. Это было не важно. Я хранила в себе это чувство, крепко взяла за руки Эди и Лоис, и мы танцевали под последние строки песни, подпевая, смеясь и вскрикивая, как будто у нас вовсе не
