Данбар повернулся. Глаза ее были закрыты. Он уже готов был назвать себя, как Шейла заговорила снова:
— Я знала, что ты придешь. Я так рада, что ты пришел… Да, в прошлый раз мы расстались не по-хорошему, но я знала, что ты придешь попрощаться со своей старой матушкой. Все, что я тогда сказала, было ради твоего же блага. Ты понимаешь это, правда?
Неожиданно для себя Стивен сказал:
— Да, конечно.
— Все время вспоминаю те каникулы, которые мы проводили вместе, когда тебе было восемь. Помнишь? Вы с отцом плавали в море на маленькой лодке и поймали три рыбы, а я приготовила их на ужин. Выражение твоего лица… ты так гордился…
— Я помню, — прошептал Данбар, отступая в тень на случай, если Шейла откроет глаза.
— Я так счастлива, что ты пришел, сынок. Я очень люблю тебя…
— Знаю, мама, и я тоже тебя люблю, — прошептал Стивен. — А теперь отдохни. Поговорим позже…
— Было бы хорошо… — чуть слышно сказала Шейла и снова погрузилась в забытье.
Данбар на цыпочках вышел из палаты и отправился к старшей медсестре, чтобы рассказать об этой невольной «подмене». Он объяснил, как случилось, что он «подыграл» умирающей женщине.
— Надеюсь, я поступил правильно, — закончил он.
— Думаю, это было единственно правильным в подобных обстоятельствах. Шейла находится при смерти…
— Как я понял, ее сын так и не приехал проведать родителей? — спросил Данбар.
Старшая медсестра покачала головой.
— Судя по всему, Питер был в их семье паршивой овцой. Между ним и родителями произошла серьезная размолвка по поводу денег. Питер хотел, чтобы они финансировали какую-то очередную его авантюру — он уже проделывал такое и раньше. На этот раз Шейла и Сирил сказали «нет». К сожалению, такое случается.
— Да, бывает, — согласился Данбар. Он поблагодарил старшую сестру за понимание и уехал из больницы, зная, что возвращаться уже не придется.
По дороге в Глазго Стивен решил завтра слетать в Лондон и доложить обо всем в «Сай-Мед». Сегодня вечером он заедет в больницу и оставит записку для Ингрид. Разговаривать с ней ему не хотелось.
Весь недавний оптимизм покинул Кейт и Сэнди в тот ужасный момент, когда медсестра ввела их в палату Аманды и они увидели дочь — девочка выглядела как голодающий беженец из страны третьего мира. Ее кожа была мертвенно бледной, глаза казались огромными на похудевшем лице. Она не спала — просто лежала, уставившись в потолок. Белый кролик, подаренный Россом, лежал рядом на подушке, почти не отличаясь цветом от ее кожи.
Сэнди повернулся к медсестре, пока Кейт пыталась поговорить с Амандой.
— Что случилось? — спросил он хрипло.
— Все не так плохо, как кажется, — ответила та. — Просто вчера Аманде не проводился диализ, потому что доктор Росс делал кое-какие обследования.
— Какие обследования?
— Их было несколько, — туманно ответила женщина. — Вы хотите, чтобы я привела кого-нибудь из врачей? Вообще-то они сейчас заняты, но я уверена…
Сэнди покачал головой, чувствуя себя неловко. Он вовсе не хотел поднимать шум.
— Доктор Росс говорит, что завтра ей станет гораздо лучше, — сказала медсестра. — Скорее всего, это реакция на какую-то из процедур.
Сэнди снова захотелось спросить — какую процедуру? Он не понимал, какие анализы могли быть настолько важными, что пришлось отменить диализ, но, с другой стороны, не хотел показаться неблагодарным — ведь больница так хорошо отнеслась к ним. Сэнди опустился на колени рядом с кроватью дочери, стараясь удержаться от слез.
— Как ты, принцесса? — спросил он, беря ее руку так осторожно, словно боялся, что она сломается.
Аманда попыталась улыбнуться, но тут же поморщилась.
— Мне больно, папочка, — сказала она.
— Где больно, принцесса? У тебя болит животик?
Аманда положила руку на грудь, и Сэнди провел пальцами по этому месту. Несмотря на нежность касания, девочка вздрогнула. Под ночной рубашкой Сэнди нащупал марлевую повязку — ее расположение относительно грудины его встревожило.
— Сестра, — позвал он, — Аманде вчера проводили пункцию костного мозга?
— Видимо, да, — ответила женщина.
На этот раз Сэнди не смог остановиться.
— Зачем?
— Нет ничего необычного в том, что пациентам, которым будет проводиться пересадка, делают пункцию костного мозга для определения иммунологического профиля.
— Но Аманде уже проводились эти анализы! Ей уже давно сделали их в детской больнице. Она ведь стоит в очереди на пересадку. Результаты должны быть в ее карточке, ее иммунологический профиль известен.
— Уверена, у доктора Росса были на это причины.
Сэнди прикусил язык.
— Разумеется, — сказал он, снова поворачиваясь к Аманде.
— Может, вы хотите, чтобы я разыскала доктора Росса? — спросила сестра. Ее интонации слегка поменялись. Теперь в голосе слышался скорее вызов, чем вопрос, — видимо, она сочла вопросы Сэнди необоснованными.
— Нет, не нужно, — глухо ответил он.
— О Господи, — вздохнул Сэнди, вместе с Кейт возвращаясь к машине. Ноги словно были налитыми свинцом. — Может быть, мы слишком многого ожидали? Мы ждали чуда от мира, в котором не бывает чудес. Как и все люди, находящиеся в отчаянии, мы обманывали сами себя. Мы хотели поверить в эльфов и Санта-Клауса.
— Сестра сказала, что Аманде завтра станет лучше, — нарочито бодро произнесла Кейт. — Наверное, это действительно последствия вчерашних процедур. Она справится, вот увидишь!
Сэнди невесело улыбнулся и крепко обнял жену.
— Так-то лучше, — прошептала она.
— Ты молодец, малышка, — сказал он с нежностью. — Бог знает, что будет, если мы оба упадем духом.
Данбар приехал в «Медик Экосс» в десять часов вечера. На его столе лежал листок с информацией, составленной Ингрид по его просьбе, — данные по бесплатно пролеченным пациентам с самого открытия больницы. Отчет не был детальным, но содержал основные пункты, которые и были нужны Стивену: количество принятых пациентов, какие лечебные процедуры или операции были им проведены и точную сумму налоговых вычетов из больничных счетов за благотворительность. Большинство процедур были относительно простыми и не несли в себе особого риска, а результаты лечения могли стать для больницы хорошей рекламой, однако наряду с остальными за все время работы «Медик Экосс» были приняты три пациента в отделение трансплантологии.
Имен в списке не было, но Стивен понял, что третьей пациенткой была Аманда. Трое пациентов, нуждающихся в пересадке органа… это было более чем странно. Руководство «Медик Экосс» чересчур щедро распоряжалось своими ресурсами, учитывая стесненную финансовую ситуацию. Что ж, видимо, даже для такого состоятельного учреждения люди все-таки важнее, чем деньги, решил Стивен. Он положил список в ящик стола и карандашом настрочил записку для Ингрид, в которой говорилось, что утром он уезжает в Лондон.
Когда Данбар уже собирался завести машину, стоявшую на стоянке перед зданием «Медик Экосс», в ворота больницы въехал непримечательный черный грузовик, судя по номеру, из Бедфорда, и медленно двинулся вокруг парковочной площадки к тылу здания. Стивен успел увидеть, что водитель и сидевший рядом с ним человек были в белых халатах. Одолеваемый любопытством, Данбар выбрался из машины и быстро обошел здание, стараясь держаться в тени, поближе к стене.
Грузовик остановился напротив зеленых дверей, ведущих в коридор больничного подвала. Пока мужчины выходили из кабины и открывали задние двери грузовика, из здания вышли еще двое мужчин и присоединились к ним. Вчетвером они вынесли из грузовика брезентовые носилки, на которых лежал, судя по всему, очень грузный пациент.
Данбар подобрался как можно ближе, пользуясь в качестве прикрытия единичными автомобилями, которые были припаркованы на площадке в столь поздний час, однако больше ничего не смог разглядеть. Освещение было очень скудным, а пациент был накрыт темным покрывалом.
— Что за ерунда? — пробормотал Стивен себе под нос, когда зеленые двери закрылись и грузовик уехал. С какой стати пациента вносят в больницу через черный ход под покровом темноты? Тут он вспомнил, что в подвале находится больничный морг. Значит, эти люди привезли не пациента, а труп.
Эта новая догадка разъясняла ситуацию не больше, чем первая. Правдоподобное объяснение тому, что в «Медик Экосс» привезли труп, найти было не легче, чем объяснить, зачем пациента внесли в подвал. Если не удается прийти к какому-нибудь логическому заключению, значит, нужно выяснить, что происходит, подумал Стивен. Вернувшись в свой кабинет, он посидел немного, собираясь с духом. Наконец он решил, что спустится в морг и выяснит, кому принадлежит тело.
Стивен подождал десять минут, надеясь, что санитарам хватит этого времени, чтобы поместить тело в холодильник морга, и вышел в коридор. У лестницы, ведущей в подвал, он остановился и прислушался. Все было тихо. Он на цыпочках спустился вниз и осторожно приблизился к двери морга. Снова остановился, приложив ухо к двери, и вновь не услышал ни звука. Тогда Стивен открыл дверь и проскользнул внутрь, почувствовав облегчение, когда дверь за ним закрылась. Он перевел дыхание — только сейчас понял, что все это время почти не дышал, — и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда внезапно включился холодильник. Надо побыстрее выяснить, в чем дело, и убираться отсюда.
