— Нет, он постарается поймать муху и отобрать жало, — сказал Гэндальф. — И среди нас есть имена, которые стоят больше, чем тысяча одетых в броню рыцарей, каждое. Нет, он не улыбнётся.
— Как и мы, — добавил Арагорн. — Если это шутка, то слишком горькая, чтобы смеяться. Нет, это последний, самый рискованный шаг, и, так или иначе, он принесёт конец игре.
Потом он обнажил Андрил, поднял его, и меч заблистал на солнце.
— Ты не будешь вложен в ножны, пока не окончится последняя битва, — произнёс он.
Глава X
Чёрные Ворота открылись
Через два дня вся армия Запада собралась на Пеленноре. Повернувшее из Анории войско орков и вастаков было перехвачено ристанийцами и рассеяно: дав небольшое сражение, остатки его бежали к Каир Андросу. Таким образом, эта опасность была устранена, а новые силы, прибывшие с юга, пополнили гарнизон Города, так что недостатка в людях он не испытывал. Разведчики сообщили, что на западных трактах вплоть до Перепутья Павшего Короля не осталось ни одного врага. И теперь всё было готово для последнего броска.
Леголас и Гимли снова ехали вместе в отряде Арагорна и Гэндальфа, который шёл в авангарде вместе с дунедаинами и сыновьями Элронда. Но Мерри, к своему стыду, не пошёл с ними.
— Ты не готов к такому пути, — сказал Арагорн. — Но не стыдись. Ты уже стяжал великую славу, даже если ничего больше и не совершишь в эту войну. Народ Шира будет представлять Перегрин, и не завидуй, что ему выпало разделить эту опасность, потому что, хоть он до сих с честью выходил из всех испытаний, которые выпадали на его долю, ему ещё предстоит сравняться с тобой в подвигах. И, говоря по правде, вы сейчас в одинаковой опасности. Если нам суждено найти горький конец перед Воротами Мордора, тогда и тебе доведётся встретить свой конец в последнем бою, потому что здесь или в ином месте, но чёрный прилив неизбежно настигнет тебя. Прощай!
И теперь Мерри уныло стоял и наблюдал за построением войск. С ним был Бергил, тоже подавленный, потому что его отец уходил во главе отряда гондорцев: он не мог вернуться в Стражу до разбора дела. С тем же отрядом шёл и Перегрин как солдат Гондора. Мерри мог видеть его невдалеке: маленькую, но прямую фигурку среди высоких людей Минас Тирита.
Наконец запели трубы, и армия двинулась. Полк за полком, отряд за отрядом поворачивали и уходили к востоку. И долго ещё после того, как они скрылись от взглядов, спустившись по главному тракту к Осгилиату, Мерри стоял там и смотрел им вслед. В последний раз вспыхнуло и погасло утреннее солнце на копьях и шлемах, а он стоял неподвижно со склонённой головой и тяжёлым сердцем, чувствуя себя одиноким и покинутым. Все, кого он любил, ушли во мрак, нависший вдали над восточным небом, и мало, совсем мало оставалось надежды на то, что ему когда-либо доведётся увидеть кого-нибудь из них снова.
Словно бы вызванная его отчаянием, боль в руке возобновилась, и Мерри почувствовал себя слабым и старым, и солнечный свет словно поблек. Прикосновение руки Бергила вывело его из оцепенения.
— Идёмте, мастер Периан! — сказал мальчик. — Я вижу, вы всё ещё страдаете. Я помогу вам вернуться к лекарям. Но не бойтесь! Они вернутся. Люди из Минас Тирита никогда не потерпят поражения. А теперь с ними ещё господин Эльфийский Камень, и Берегонд из Стражи тоже.
Ещё до полудня армия достигла Осгилиата. Здесь трудились все мастеровые и простые работники, которых только можно было выделить. Одни укрепляли переправы и лодочные мосты, сделанные и частично уничтоженные при отступлении врагами. Другие собирали трофеи и припасы; остальные спешно возводили на восточном берегу Реки временные защитные сооружения.
Авангард прошёл через руины Древнего Гондора, пересёк широкую реку и двинулся по длинному прямому тракту, который был проложен в дни славы от прекрасной Крепости Солнца к высокой Крепости Луны, ныне Минас Моргулу в его проклятой долине. В пяти милях за Осгилиатом они остановились, закончив свой первый дневной переход.
Но всадники продолжали двигаться дальше и ещё до вечера вышли на Перепутье к большому кольцу деревьев. Всё было безмолвно. Ни следа каких-либо врагов, никаких криков или кличей, ни единой стрелы не слетело со скал или зарослей при дороге, однако чем дальше они ехали вперёд, тем сильнее ощущали, как нарастает напряжение. Деревья и камни, трава и листья насторожённо прислушивались. Тьма рассеялась, и далеко на западе над долиной Андуина садилось солнце, и снежные пики гор алели в голубом воздухе, но над Эфель Дуатом нависли мрак и тень.
Тогда Арагорн послал трубачей на все четыре дороги, которые сходились в круге деревьев, и те протрубили громкий сигнал, и герольды громко прокричали: "Владыки Гондора вернулись, и весь этот край, принадлежащий им, они берут назад". Поставленная на скульптуру безобразная голова орка была сброшена и разбита на осколки, и голова древнего короля, всё ещё увенчанная белыми и золотыми цветами, была поднята и снова установлена на место, и люди постарались смыть и сбить все грязные каракули, которыми орки испоганили камень.
Теперь на совете некоторые высказали мнение, что сперва следует идти на штурм Минас Моргула и, если удастся, взять его и полностью разрушить.
— И, быть может, — сказал Имрагил, — путь, который ведёт оттуда к верхнему перевалу, окажется более лёгкой дорогой для наступления на Чёрного Властелина, чем его северные ворота.
Но против этого настойчиво возражал Гэндальф, поскольку зло, обитающее в этой долине, ввергло бы живых людей в панический ужас, а также из-за вестей, принесённых Фарамиром. Потому что, если Хранитель Кольца действительно сделал попытку пройти там, тогда превыше всех прочих соображений нельзя привлекать к этому пути Глаз Мордора. Так что на следующий день, когда подошли основные силы, они поставили на Перепутье сильную охрану, чтобы оказать некоторое сопротивление, если Мордор двинет свои силы через Моргульский перевал или поднимет больше людей с юга. Для охраны отобрали главным образом лучников, которые знали дороги Итилии и которые должны были скрываться в лесах и скалах вокруг встречи дорог. Но Гэндальф и Арагорн поскакали с авангардом к устью долины Моргула и взглянули на злой город.
Тёмен и безжизненен был он, потому что обитавшие в нём орки и прочие твари Мордора были перебиты в сражении, а назгулы отсутствовали. Но спёртый воздух долины был тяжёл от страха и враждебности. Тогда они сломали злой мост, пустили пламя в зловонные поля и удалились.
На следующий день, третий с тех пор, как они выступили из Минас Тирита, армия начала двигаться по тракту на север. По этой дороге от Перепутья до Мораннона было несколько сотен миль, и что может случиться с ними, прежде чем они доберутся так далеко, никто не знал. Они шли открыто, но осмотрительно, с конными разведчиками на тракте впереди себя и другими, пешими, по бокам, особенно на восточном фланге, потому что там лежали тёмные чащи и изрезанная местность со скалистыми обрывами и утёсами, позади которых вздымались длинные мрачные склоны Эфель Дуата. Погода оставалась прекрасной, и ветер продолжал дуть с запада, но ничто не могло унести мрак и тёмный туман, липнувший к Чёрным горам, за которыми время от времени поднимался густой дым и зависал высоко в небе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
