Тёмен и безжизненен был он, потому что обитавшие в нём орки и прочие твари Мордора были перебиты в сражении, а назгулы отсутствовали. Но спёртый воздух долины был тяжёл от страха и враждебности. Тогда они сломали злой мост, пустили пламя в зловонные поля и удалились.
На следующий день, третий с тех пор, как они выступили из Минас Тирита, армия начала двигаться по тракту на север. По этой дороге от Перепутья до Мораннона было несколько сотен миль, и что может случиться с ними, прежде чем они доберутся так далеко, никто не знал. Они шли открыто, но осмотрительно, с конными разведчиками на тракте впереди себя и другими, пешими, по бокам, особенно на восточном фланге, потому что там лежали тёмные чащи и изрезанная местность со скалистыми обрывами и утёсами, позади которых вздымались длинные мрачные склоны Эфель Дуата. Погода оставалась прекрасной, и ветер продолжал дуть с запада, но ничто не могло унести мрак и тёмный туман, липнувший к Чёрным горам, за которыми время от времени поднимался густой дым и зависал высоко в небе.
Время от времени Гэндальф велел трубить, и герольды кричали: "Идут Владыки Гондора! Пусть все оставят эту страну или сдадутся им!" Однако Имрагил сказал:
— Не говорите "Владыки Гондора", говорите "Король Элессар", ибо это правда, пусть он ещё и не сидит на троне. Если герольды будут выкрикивать так, это заставит Врага задуматься сильнее.
И после этого трижды в день герольды возвещали приход короля Элессара. Но никто не ответил на вызов.
Тем не менее, хотя шли они в кажущемся спокойствии, сердца всех в войске — от высших до низших — были удручены, и с каждой минутой продвижения к северу дурные предчувствия усиливались. К вечеру второго дня их марша от Перепутья они впервые встретили попытку вооружённого сопротивления, поскольку крупные силы орков и вастаков попытались устроить засаду их передовым отрядам, и это было именно там, где Фарамир подстерег людей Харада, где дорога врезалась в далеко выброшенный отрог восточных холмов. Но полководцы Запада были вовремя предупреждены своими разведчиками — искусными людьми из Хеннет Аннуна под командой Маблунга, — и засада сама угодила в западню, так как всадники зашли с запада и обрушились на фланг и тыл врагов, которые были перебиты или отброшены в восточные холмы.
Но победа мало воодушевила полководцев.
— Это ложная атака, — сказал Арагорн. — Их основной целью было скорее уверить нас в мнимой слабости Врага, чем причинить нам большой урон сейчас.
И, начиная с этого вечера, в небе появились назгулы, следившие за каждым шагом армии. Однако они летали высоко, вне поля зрения всех, кроме Леголаса; тем не менее их присутствие ощущалось как потускнение солнечного света и углубление тени, и хотя призраки Кольца ещё не зависали низко над своими врагами и молчали, не издавая ни крика, от трепета, вызываемого ими, нельзя было избавиться.
Так медленно тянулись время и безнадёжный путь. На четвёртый день от Перепутья и шестой от Минас Тирита они достигли, наконец, границы живых земель и начали двигаться по разорённой стране, которая лежала перед воротами перевала Гирит Горгора, и могли различить болота и пустошь, которые простирались к северу и западу до Эмин Муила. Так безысходны были эти места и так глубок лежащий на них ужас, что некоторые воины утратили мужество и не могли ни идти, ни скакать дальше к северу.
Арагорн посмотрел на них, и в глазах его была скорее жалость, чем гнев, потому что это была молодёжь из Ристании, из далёких западных Лощин, или фермеры из Лоссарнаха, для которых Мордор с детства был символом зла, и всё же чем-то нереальным, легендой, которая не имела отношения к их простой, обыденной жизни, и теперь они шли, как люди в кошмарном сне, ставшем правдой, и не понимали ни этой войны, ни того, какой рок гонит их к подобному исходу.
— Ступайте! — сказал Арагорн. — Но, насколько сможете, сохраняйте гордость и не бегите! И вот вам задание, чтобы не возвращаться со стыдом, которое вы можете попробовать выполнить: держите путь к юго-западу, пока не достигнете Каир Андроса, и если он, как я полагаю, всё ещё удерживается врагами, попытайтесь отбить его и защищайте до конца ради Гондора и Ристании!
Тогда некоторые, устыдившись выказанного им снисхождения, побороли свой страх и пошли вперёд, а остальные обрели новую надежду, услышав о требующем мужества поручении, которое им по силам, и удалились. Таким образом, поскольку многие уже были оставлены на Перепутье, полководцы Запада в итоге привели с собой менее шести тысяч, чтобы бросить вызов Чёрным Воротам и мощи Мордора.
Теперь они продвигались вперёд медленно, ожидая каждый час какого-нибудь ответа на их вызов, и держались вместе, поскольку высылать перед основным войском разведчиков или небольшие отряды было бы пустой тратой людей. В конце пятого дня марша от долины Моргула они разбили свой последний лагерь и зажгли вокруг него костры из того сушняка и вереска, который смогли собрать. Ночные часы они провели в бдительности и заметили много существ, которые, едва различимые, украдкой кружили вокруг их стоянки, и слышали вой волков. Ветер умер, и весь воздух казался неподвижным. Было плохо видно, потому что, несмотря на отсутствие облаков и на то, что растущая луна насчитывала уже четыре ночи, из земли поднимались дымы и испарения, а белый лунный серп был скрыт туманами Мордора.
Холодало. К утру ветер снова зашевелился, но теперь он дул с севера и вскоре посвежел до крепнущего бриза. Все ночные бродяги исчезли, и страна казалась пустой. К северу среди её зловонных ям высились первые из больших куч и груд шлака, раздробленных скал и взорванной земли — отрыжка личинок Мордора, а на юге, теперь уже ближе, хмурилась высокая крепостная стена Кирит Горгора с Чёрными Воротами посредине и с двумя Башнями-Клыками по бокам, высокими и тёмными. Потому что во время последнего перехода полководцы оставили древний тракт, когда он свернул к востоку, чтобы избежать опасности изрытых потайными ходами холмов, и теперь подходили к Мораннону с северо-запада, как это сделал Фродо.
Две огромные железные створки Чёрных Ворот под угрюмой аркой были крепко заперты. За зубцами не было видно ни души. Всё было безмолвным, но насторожённым. Они дошли до последнего предела своего безрассудства и стояли, потерянные и удручённые, в сером свете раннего утра перед башнями и стенами, которые их армия не могла надеяться взять штурмом, даже если бы они принесли сюда мощные осадные машины, а у Врага едва хватало бы сил на оборону стены и ворот. Однако они знали, что все холмы и утёсы вокруг Мораннона кишат притаившимися врагами, а тенистые ущелья за ними изрыты туннелями, забитыми злыми ордами. И пока они стояли, назгулы собрались вместе и парили теперь над башнями Клыков, словно стервятники; и полководцы знали, что они следят за ними. Тем не менее, Враг всё ещё не подавал признаков жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});