власти одним.
Полицейские вели себя спокойно и вежливо, они знали, что пришли в дом иностранцев достойного положения и сам дом выглядел респектабельно.
— Мадам — кивнув головой в знак приветствия, начал один из двоих — Мы просим вас самим показать нам каждую комнату вашего дома и при нахождении в нем пациентов, которых вы лечите без специального разрешения на частную практику, мы вынуждены будем арестовать вас. Вы занимаетесь незаконной деятельностью.
На Ани нахлынул страх. Дело с представителями власти в чужой для неё стране она уже имела и ассоциации были негативными. Краска прилила ей к лицу и она от слабости, опустилась на ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж. Бетти и Билли замерли, боясь даже сделать лишнее движение и их глаза двигались то в сторону хозяйки, то в сторону полицейских.
Голос Ани звучал четко и взволнованно, по её натянутости, все заметили, что она прилагает усилия, чтобы сохранить невозмутимость. — А куда вы намерены меня забрать? — спросила она.
— Здесь через два квартала находиться участок предварительного расследования, где мы помещаем арестованных до суда.
— А потом что, господа? — все спрашивала она. — Мне необходимо знать, так как у меня ребенок.
— А где хозяин дома, вы одни? — вопросом на вопрос спросил полицейский.
— Его нет, и он ничего не знает, поздно возвращается и рано уходит, я держала все в тайне, потому что я не занимаюсь практикой, как таковой. Я просто помогла как врач человеку поправиться, после произошедшего с ним несчастного случая.
— Какого мадам?
— Человека сбила машина и я наложила ему гипс, вот и все!
— Мадам, тогда мы просто обязаны удостовериться в этом. Покажите нам помещение, где находиться этот несчастный, в противном случае, у нас есть разрешение на обыск.
Ани вскинула лицо к ним и жестко произнесла:
— Не надо пугать моего подопечного, он и так еле выжил. Давайте я проследую вслед за вами и все все подпишу. Вам же это главное!
Полицмен поколебался, но согласился. Ему самому не очень-то хотелось поднимать большой шум и на долго затягивать разбирательство.
Ани встала и только с обреченностью прямо посмотрела ему в лицо. — Что мне можно с собой взять господа?
— Мадам, что хотите, вы не воровка и отношение к вам и в участке будет снисходительное. Возьмите предметы женского туалета, немного еды и просто тепло оденьтесь, так как у нас не топиться.
Бетти тихонько завыла, закрыв рот руками и убежала на кухню, что-нибудь собрать хозяйке с собой. Когда Ани уже стояла на пороге, с большим саквояжем в руке, она твердо наказала Бетти. — Позвонишь, дорогая, лорду Тернеру, телефон знаешь где написан. Билли поможет.
— А господин Артур? — вопросила та.
— Сначала лорду Тернеру — ответила Ани. — Артур также в новой для себя стране, он не поможет.
И уже когда поздно вечером Войцеховский сидел перед главным управляющим полицейского участка и спрашивал размер штрафа, который они могут внести за нарушение закона и для того, чтобы Ани избежала тюрьмы, он как и предполагал, как и чувствовал, словно шестым органом чувств, что все закончиться этим. В дверь ввели его Ани, с саквояжем в руке и сказали, что она может идти.
Войцеховский не показал и тени того, что его это задело хоть как-то. Но взгляд его сделался колким и пальцы за тарабанили чечетку по столу, что выдавало в нем высшую степень недовольства. Он быстро опустил взгляд и только с кривой усмешкой произнес:
— Уважаемый лорд Тернер постарался? — и тут же с натянутой улыбкой перевел глаза на свою супругу. Ани увидела, как в его глазах метнулась толика огорчения, но он её подавил.
Первый раз в их совместной жизни, Войцеховский не был снисходителен и внимателен. Все-таки Ани несколько часов успела провести в комнате под замком, где на самом деле было нестерпимо холодно, от настывших бетонных стен, и сквозняков.
Сорвавшись со стула, он быстро вышел из участка и пошел к автомобилю. Когда Ани его догнала, он уже сидел за рулем, безразлично смотря на дорогу и ожидая её. Ей было стыдно и горько. И целиком вину за случившееся она брала на себя, но после холодных бетонных стен, ей было не выносимо его отношение. Он отгородился от неё безликой стеной и, наверное, ей стало бы легче, если бы он на неё стал кричать. А эта непроницаемая холодность!
Она села в автомобиль и всю дорогу они молчали. Поглядывая на него сбоку, она только видела его строгое выражение, точеный профиль и игру желваков на щеках. Это было очень плохим признаком. Потом вечером за столом, он бесцеремонно изучал её, словно пытался найти что-то новое для себя и не притронувшись к ужину, выпил рюмку коньяка одним залпом и несколько чашек чаю попросил у Бетти. Потом поднес рюмку коньяка Ани, совсем молча и бросив через плечо:
— Бетти, чай неси к камину — ушел в другую комнату, сняв пиджак, но не раздевшись, лег на кушетку, закурив сигару.
Ани сидела и думала, как ей себя дальше вести. Ей не нравилось давление, которое исходило от Артура, пусть даже он и молчал и в то же время, она чувствовала вину, ведь он обо всем предупреждал. Но они оба так же знали, что опять холодность между ними возникла не по поводу ареста. А по поводу возникновения в их отношениях имени лорда Тернера. Ани сильно устала от волнений и неопределенности, на неё нахлынул вновь тот страх, что она уже когда-то испытала в российских застенках. Она почему-то спросила сама себя — Я все стараюсь выстроить в своей жизни как угодно это Артуру. А девочка ли я по-прежнему? Я взрослая женщина. Он на длительное время уезжал к своей бывшей жене, чтобы помочь ей в трудные моменты её жизни, я же не ревновала, меня не за что ревновать, и я не должна ему показывать, что чувствую свою вину перед ним, как девочка. И по-другому ничего не могло сложиться. Он должен это понимать, потому что я просто никогда не смогу пройти мимо человека, которому моя помощь может спасти жизнь!
Она поднялась на верх и раздевшись, забралась в кровать, натянув на
