томившей неизвестности — «Что дальше? Где сын? И когда дадут о себе знать его похитители?».
Отец Хелен проводил взглядом траекторию перелета попугая и снова уставился на зятя.
— У вас твориться какой-то бред! Когда мне Хелен звонила, я не поверил, если бы не её плач.
— Зря — буркнул Миррано
— Кому от вас может быть что-то нужно? Что с вас взять? Может быть вас кто-то разыгрывает?
Миррано протянул ему письмо.
Надев пенсне, так как зрение у него было слабое только на одном глазу, отец Хелен внимательно стал изучать написанное, нахмурив брови. Но …видимо, информация письма в полной мере стала доходить до него, потому что, как и Миррано ему сразу стало жарко.
— И все равно это чушь, какая-то! — констатировал свекр и отложил бумагу. Его глаза беспомощно забегали по гостиной. До него никак не доходило, почему именно Гельмут, всем известно, что чета Миррано жили не бедно, но и не богато. Но …через несколько минут, видимо его смекалка заработала, и он додумал — Нет… — задумчиво произнес. — Это мои единственные внуки. Видимо, через них, хотят выпотрошить меня и нанести удар по моему бизнесу!
Миррано с большим удивлением посмотрел на него и неоднозначно хмыкнул. Выводы не были бестолковыми и не лишены логики, но, сердцем он знал, что не эта причина являлась для похищения. Он уже стал задаваться вопросом, если этому человеку такой вывод сам пришел в голову, то стоит ли ему рассказывать всю подноготную их семьи в таком случае? И он решил прикусить язык, но, неожиданно в разговор вклинился Михаэль.
— Нет, дедушка — возразил он.
— Не тебя хотят обанкротить похитители. Мама с папой хотят одолжить у тебя денег, но потом продать квартиру и отдать эти деньги тебе.
Отец Хелен сел и стал рассматривать пачки денег, лежащие на столе.
— Квартиру продать? — переспросил он и его мозг стал пытаться соединять пазлы всего того, что он слышит, знает уже и видит на столе. Но голос его стал неуверенным и приглушенным.
— А где же вы жить то будете? — и его длинные пальцы очень быстро и проворно, со знанием дела перебрали купюры в одной из пачек, а опытный глаз прищурился и быстро оценил, приблизительно сколько денег в пачках лежало на столе. — Откуда у вас деньги, а эта бестия Хелен по-прежнему клянчит у меня на нянек и гувернеров! Это ваши деньги? — и он выразительно одарил взглядом зятя.
— Это наши деньги! Гельмут наторговал.
Брови старика опять взметнулись вверх.
— Что значит наторговал? Он что-то продает?
Миррано хоть и понял уже, что правда вылезла наружу и пошла раскручиваться на полную катушку, но почему-то не решился так сразу произнести это новое слово в обиходе и запрещенное церковью
— Презервативы. — На некоторое время повисло неудобное для всех молчание, и вот в комнату вошла Хелен, уже успевшая расслышать конец разговора и решилась это слово произнести, догадавшись, что супруг не решается.
— Папа. Ты только прими эту информацию как грамотный и просвещенный человек. Гельмут наш метеор и очень талантливый мальчик.
Ее отец перебил:
— Что-то ты всегда говорила обратное — разгильдяй, все проблемы связаны всегда с ним, может это не Гельмута похитили, а Михаэля? Вы не перепутали?
— Нет, папа. Гельмут очень перспективный бизнесмен.
При этих словах Миррано только как-то крякнул вслух или что-то наподобие этого вырвалось из него.
Хелен глянула в его сторону и продолжала.
— Наш Гельмут так удачно наладил торговлю этими средствами — предохраняющими от нежелательной беременности женщин.
У её отца дернулась щека, но, по лицу пробежало скорее недоумение, чем возмущение.
— Это колпачки что ли? Ребенок? Он торгует?
— Нет, не колпачки — возразила Хелен. Потом опомнившись, что рядом за столом сидит Михаэль, с недовольством обратилась к нему. — Михаэль, сынок, ступай уже спать.
Когда Михаэль послушно поплелся к себе в детскую, Хелен произнесла это запретное слово:
— Он продавал везде где только можно презервативы.
Пожилому человеку стало уже нестерпимо жарко.
— Так… — двусмысленно произнес он, осматривая присутствующих в гостиной подозрительным взглядом. Мысли стали скакать в черепной коробке просто галопом, но еще не все было понятно до конца. — А цыгане, цыгане тут причем?
Хелен с Миррано переглянулись.
— Он давно водиться с цыганами, он видит карты и играет на деньги — ответила Хелен и так тихо и осторожно, будто от силы громкости её голоса могло бы что-то измениться.
Старый еврей тряхнул головой. Ему стало тяжело совладать со своими мыслями.
— Не понял, что значит видит карты? — и вдруг резко повысил голос. — Я ничего не понял про карты!
— Ну… — тут уж встал Миррано и нервно заходил по гостиной — Дар у него есть, дар, только неизвестно в кого. Карты насквозь видит — взял письмо на столе и стал показывать. — Вот. С обратной стороны пусто, ничего, а я вижу, что написано со стороны, обращенной в вашу сторону! Ясновидец он у нас! — голос его был наполнен язвительностью и сарказмом. — Вот, эта зараза, пользуясь своим даром играет в карты на деньги и всегда выигрывает!
Отец Хелен снова тряхнул головой и ему стало окончательно душно, сам поспешно, как и Миррано до этого, взялся за графин с водой. А Миррано, понимая его состояние, все так же язвительно предложил:
— Вы разденьтесь лучше, эту информацию спокойно и правда принимать невозможно! Хелен, принеси еще воды.
Игн не во что не вмешивался. Сев в углу на тахту, он решил ждать новых вестей и потом по ходу, они будут принимать какие-то решения. И правда, скоро на всю квартиру забарабанил дверной звонок. И гробовая тишина повисла в воздухе. Миррано, Игн, Хелен бросились к двери, из детской выскочил Михаэль. И только отец Хелен остался сидеть за столом. Он резко почувствовал слабость в ногах. Возраст сказывался, нервная нагрузка была опасна для организма и тела.
На пороге никого не было. Но на плитке, перед дверью лежал конверт. Все вернулись в гостиную и сгруппировавшись, втроем одновременно стали его читать. Отец Хелен сидел
