Кроме вышеперечисленного, в пакете оказались не чёрные нити, похожие на свалявшуюся паутину, а янтарные, все в утолщениях, чем-то напоминавшие узелки. Поразмыслив, решил, что веса это не добавляет, но может иметь какую-то ценность. Завязал пакет и вернул его обратно в карман.
За мутным подъездным окном происходило странное явление — чёрный закат. Как это выглядело? Описать сложно, но ближе всего к правде будет сказать солнце, зависнув над горизонтом, почернело, затем расползлось чёрными пятнами поменьше вдоль горизонта. Потемнело, словно выключили лампочку. От запредельной инфернальности произошедшего, приятные мысли и ощущения улетучились сами собой. В одну секунду я вспомнил о том, где нахожусь и всех опасностях этого места. До занятой на ночлег квартиры добрался уже почти на ощупь. Фонарик у меня был, но вот мелькать светом в окнах не хотелось. Мало ли чей голодный взгляд сейчас скользит по фасаду мёртвого здания.
Эта металлическая дверь с сейфовыми замками была открыта, когда мы пришли. Обстановка в квартире не тронута, ключи торчали и замке двери. Словно хозяева открыли дверь и ушли, забыв за собой её затворить. Странно, но я замечал стремление заражённых выбраться из машин и домов. Не всем это по силам. То, что медляков неодолимо тянет на свежий воздух-это факт. Совсем не сидится им в замкнутых пространствах.
Перед тем как войти в квартиру, служившую нам временным прибежищем, обработал ступеньки и лестничные пролёты из баллончика со слезоточивым газом, бывшего в наборе спецсредств жандармов. Насколько это отобьёт наш запах, я был без понятия, но препятствовать хоть как-то нашему обнаружению счёл необходимым. Перед глазами всё мерещился элитник, с которым мы познакомились поутру. Гигантская тварь лазала по многоэтажкам так, словно для неё это неприятное, непривычное, но вполне обыденное дело.
Внутри меня крепла уверенность, что оставляя группу выживших на Ильиничну, я найду их всех в одном месте целыми и невредимыми, но что самое главное всех при деле. В комнате уже были завешены одеялами окна и вкусно пахло готовящейся едой. Горело несколько свечей, да и примус давал кое-какой свет. Снял, надоевший до чёртиков шлем и броник, сел в кресло, вытянул гудящие ноги.
— Барышни, — прервал я тихие перешёптывания, — Вы все уже в курсе, что утром мы сразились с элитником, остались живы и знаете, кто это такой. Потом благодаря Ане мы столкнулись с агрессивной бандой иммунных…
— Да, сокол мой, — кивнула Ильинична, — Зачем такое вспоминать?
— Дарина Ильинична, сегодня вы добыли свой первый споран из заражённого, так?
— Да, всё верно. Я не горжусь этим, но выбора не было. Вдруг есть ещё способ их вернуть в человеческий вид…
Я грубо перебил пенсионерку, чуть повысив голос:
— Нет. Шансов никаких на излечение нет. Если способы имеются, для нас в этой ситуации они недосягаемы. Мы не убиваем людей. Только тварей и тварей в человеческом обличии…
Я обвёл глазами притихших женщин.
— Аня и Влада, вас чуть не изнасиловали утром? — в лоб задал я вопрос, не собираясь щадить ничьих чувств, — Утром нас чуть не сожрали, так?
— Так, — согласилась студентка, — Если бы не вы…
Я остановил её останавливающим жестом руки.
— Аня, тебя собирались поиметь сразу трое пиковых, — задал я вопрос, — Это люди?
— Нет…
— А те двое? Водитель и пулемётчик? — бесстрастно продолжал расспросы своей спутницы, — Они лучше первых троих?
Глава 18
— Наверное, — неуверенно ответила девочка, — Они же плохого мне не делали…
— То есть тебе было проще оттого, что эти пиковые не смотрели, как с тебя срывают трусы? — настойчиво продолжил я.
Нижняя губа девочки задрожала и она ничего не ответила.
— Видимо, нет? — придавил тяжёлым взглядом.
— Казанский, — сидящая рядом пенсионерка, мягко положила руку мне не предплечье, — Зачем вы так? Довольно…
— Нет, — отрицательно мотнул головой, — Я хочу, чтобы до всех наконец дошло, куда мы попали.
— В Улей? — робко предположила Влада.
— В задницу, — поправил я синеволосую девушку и сразу перевёл взгляд на Аню, — Пора вам прекратить мыслить категориями мирного времени. Мы на войне. Только мы можем помочь друг другу. Мы этого не не хотели и не просили о таком, но наше выживание, защита, благополучие и комфорт сейчас зависят только от нас. Когда ты выстрелила в одного из бандитов, может быть, ты спасла мне жизнь. Я не хочу, чтобы ты считала его человеком. Он был свидетелем преступления и не попытался его предотвратить, значит, это враг. Общий враг для всех нас. Нелюдь. Это понятно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, — пискнула девочка, — Хорошо, что Дара показала мне, как пользоваться револьвером…
— Такое поведение, как поступила ты сегодня, более недопустимо. Это было в последний раз. В следующий раз я тебя выгоню из группы. Будешь делать что захочешь. Как самый опытный, принимаю командование на себя. Все исполняете мои приказы. Это ясно?
Все закивали соглашаясь.
— Если я недоступен или по какой-то причине не могу отдавать приказы, командование принимает Дарина Ильинична. Это необходимость. Когда дойдём до безопасного места, тогда сможете оставить группу, а пока необходимо держаться друг за друга. Это ясно?
Задумались, прониклись, примолкли.
— Хорошо, — ухмыльнулся я, — Тогда хочу ещё кое-что сказать перед ужином.
Из нагрудного кармана достал три чёрных жемчужины и показал своему женскому отряду.
— Какие они… Красивые…
Это ахнула Влада, её поддержала Аня выдохнув. Предплечьем почувствовал, как напряглась рука Дарины Ильиничны.
— Это то, что я думаю? — спросила она.
— Да, — подтвердил я, — Это самое большое сокровище этого мира — жемчуг. Но не тот, который из моллюсков, а из заражённых, высших стадий развития. Эти маленькие шарики, каким-то непостижимым для меня образом, связаны со сверхумениями заражённых. Не слышал про то, чтобы хоть какое-нибудь существо на Земле могло пережить падение с восьмого этажа и прямое попадание двух ракет. Но не это сейчас важно, а то…
Чёрные шарики на ладони оставались холодными. Обвёл свой «гарем» взглядом. Все смотрят только на жемчуг. Сосредоточены на нём.
— … Что эти… биокристаллы, действуют не только химически, но и ещё каким-то неизвестным мне способом. Если их съесть, у иммунных, таких как мы, может усилиться имеющийся Дар Улья или даже появиться новый…
— А сколько может быть всего даров, — облизала губы Влада, во все глаза жадно разглядывая жемчужины, — Есть ли какой-нибудь верхний предел?
Я ухмыльнулся.
— Вот это очень правильный и хороший вопрос, но я ответа на него не знаю. А теперь, — выдержав драматическую паузу, сказал своим гаремным красоткам, — Тянуть с приёмом дальше не вижу смысла. Мы все не заражённые, опасностей вокруг нас хоть отбавляй. Очень скоро нам может потребоваться сила ваших Даров. Нашей группе нужны бойцы. Выбирайте себе по жемчужине.
Женщины жадно подались вперёд.
— Стоп! — скомандовал я, — Сначала Дарина Ильинична.
Помедлив, пенсионерка выбрала один из шариков.
— Аня…
Азиатка выбрала себе одну из жемчужин и быстро запихала её в рот, сделав большие глаза, словно у неё могли отобрать её прелесть.
— Влада…
Синеволосая, как инопланетянка, девушка, также не стала тянуть с приёмом жемчуга.
— Илья, — обратилась ко мне свирепая пенсионерка, — Я бы хотела отказаться от своей в твою пользу. От тебя зависит наше выживание. Чем сильней ты, тем больше шансов, что и мы будем в порядке и доберёмся до стаба…
— Отставить! — резко осадил пожилую женщину, глядя прямо в глаза, — Вы правильно говорите, но решение я принял, и оно не подлежит обсуждению. К тому же…
— Что? — удивилась собеседница.
— Я уже свою съел.
Все сомнения Ильиничны читались на её лице, но в итоге и она приняла чёрный жемчуг.
Поужинали молча. Каждый из нас был погружён в собственные мысли. Ели фасолевую кашу с мелко нарубленной колбасой салями. Не скажу, что это верх кулинарного мастерства, но зашло на отлично, лучше, чем дежурное блюдо от шеф-повара топового столичного ресторана. Лишний раз убеждаюсь, что самое лучшая приправа к любой еде — голод. Если не голоден, любая еда покажется пресной и не вкусной, но пропусти два-три приёма пищи и обычная каша или простецкая картошка будут по вкусу близки к амброзии олимпийских богов.
