Я поделился с Ильиничной своими опасениями, ожидая, что она не поверит им, но ошибся. Маленькая пожилая женщина восприняла слова со всей серьёзностью и ответила:
— Мне ведь тоже не по себе, сокол мой. Со вчера кажется, что наше время тут заканчивается…
— Тут? — прожевал я слово, — В каком смысле «тут»?
Дарина Ильинична задумалась.
— В этом… Месте…
— У околотка?
— Нет, — уверенно возразила она, — На этом эээ… «Тихом» кластере.
— И сколько по вашему времени у нас осталось? — спросил я.
— Я не могу сказать точно, — замялась пожилая женщина, — Да, я сама себе не верю…
— Зато, я верю, — перебил я её, уже понимая, что это «жжж» неспроста, — Больше недели?
— Нет, что ты! Намного меньше.
— Больше трёх дней? — напряжённо задал очередной наводящий вопрос я.
— Меньше…
На лице пенсионерки выступили крохотные капли пота.
— Больше одного дня?
— Меньше…
Пенсионерка пошатнулась, и я еле успел её подхватить, чтобы она не упала в обморок.
— Что случилось? — подошла к нам Влада.
— Дай воды, — попросил я, — Поскорей пожалуйста.
— Лучше живуна… — попросила Дарина Ильинична.
Сделав два больших глотка из фляги, она поднялась. Кровь вернулась к её лицу.
— Вы в порядке?
— Что-то поплохело, — извиняющимся тоном ответила она, — Но уже всё нормально.
— Думаю, это могло быть проявление Дара Улья…
— Местное колдунство, — сделала большие глаза Аня, — А фляга с живуном, как эликсир манны в играх!
— Тсс… — приложил я палец к губам.
— У нас тоже так будет? — шёпотом поинтересовалась Влада.
— Не знаю, — отрезал я, — Но игнорировать мы это не будем.
На территории обнаружился чудом не тронутый перестрелкой уаз-469. Техника как раз для Улья. Ключи оказались в замке зажигания. Завёлся полицейский пипелац с пол-оборота. В дальнейший путь мы тронулись на колёсах. И почти сразу за нами увязался матёрый бегун, который навёлся на звук работающего мотора. Мне пришлось притормозить и выстрелить почти в упор, чтобы успокоить его. Удивила Влада, попросившаяся за руль, чтобы я мог стрелять. Второй раз я изумился, когда она показала себя с лучшей стороны за баранкой. Сомневаюсь, что я смог бы управиться с уазиком лучше.
Кластер был пуст. Мы не встретили никого, кроме пары медляков, которых Влада не сумела объехать. Но и в этом случае, студентка ни бросила руль, ни запаниковала, только громко выругалась. Пришлось стрелять ещё два раза по бегунам, но это были все приключения за время поездки.
Глава 19
Полицейский уаз скрипнул тормозами за полкилометра до железнодорожного моста. Последний отрезок пути мы ехали, петляя между застывшего потока машин, некоторые из которых были вскрыты когтями заражённых, словно консервные банки. Дальше ехать было нельзя. Из уаза выбирался со смешанными чувствами. С одной стороны, мне было очень неуютно из-за звука работавшего мотора, сообщавшего всей округе о нас, а с другой, мы легко преодолели весь маршрут за час, который я запланировал нашей группе на весь день.
Несомненным плюсом во всей этой ситуации было светлеющее лицо Ильиничны, по мере того как мы приближались к границе «тихого» кластера. Поглядывая на пожилую женщину, я всё больше убеждался в своей догадке, что у неё открылся дар, предсказывать перезагрузку. С этим, конечно, ещё предстоит разобраться. Если я прав, этот дар очень полезен.
Пока мы ехали, вспомнился первый день в Улье, а именно, встреча с Кали и её дурацкие игры в гадалку. Помогли ли они мне? Сложно сказать наверняка. Но брошюра, которую она мне сунула в карман, спасает до сих пор нам жизни. Почему она тогда строила мне глазки и вела светские беседы вместо того, чтобы сказать всё как есть? Ведь она каким-то образом определила во мне иммунного. Если нет, тогда как объяснить, что поделилась со мной брошюрой? Не раздаёт же она их всем встречным и поперечным? Да, и разве можно носить с собой в сумке много при кочевом образе жизни, который навязывает Улей? Наверняка, нет.
Кали при нашей первой и единственной встрече сказала: «Мы не солдаты, а скорей охотники»… Встреча с этой загадочной и, что уж там, красивой блондинкой, получилась очень странной, но почему-то ей хотелось верить. «Скорей охотники», по всей видимости, промышляли элиту на свежезагрузившемся кластере. Могут они быть связаны с пиковыми? Опыт подсказывал, что ещё как могут, но в это не хотелось верить. Даже несмотря на мрачные ожидания Ильиничны, что все иммунные в этом мире так или иначе, как банда пиковых. Если так, мы все покойники.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вблизи открылись подробности, которых было не разглядеть в трёхкратный оптический прицел. Автомобильный мост обрушился в реку. Целым оказался только железнодорожный, с застывшим на нём поездом. К нему-то я и вёл свою группу выживших, лавируя между застывшими, брошенными машинами. Первый дохлый заражённый попался нам метрах в двухстах от моста, но он не встретил нас урчанием. Потому что сложно это делать, когда тебе отрубили голову. Затем мы нашли второго, третьего… десятого, двадцатого, а дальше я перестал считать. Вскоре нам пришлось выбирать место, куда ставить ноги, чтобы идти не по мёртвым телам заражённых. Заражённые были убиты не так давно с помощью холодного оружия. Проверил споровые мешки — все пустые. Аня хотела что-то сказать, но я остановил её жестом в момент, пока девочка набрала воздуха в грудь.
— Цыц, — тихо велел ей, поднося палец к губам.
Несколько ворон устроили драку на теле развитого заражённого, в котором я узнал начинающего лотерейщика. Это карканье раздражало, не давая услышать посторонние звуки. Кроме того, пока мы ехали, снова поднялся ветер. Его мощные порывы гнали с ошеломительной скоростью ошмётки облачности по безмятежному голубому небу. Из-за этого на мост то и дело набегала тень. Мне не нравилась идея покидать кластер именно здесь, это идеальное место для засады, да и видно нашу группу как на ладони, но вперёд гнали тревожные предчувствия. Если кластер перегрузится, а мы останемся на нём — это смерть. Или сумасшествие, которое равносильно смерти в данных условиях. Осмотрелся вокруг. Никого. Ни заражённых, ни иммунных видно не было. Наплевав на все опасения, повёл группу, держась почти вплотную к вагонам. Так надеялся хоть немного скрыть наше передвижение от стороннего наблюдателя. Нервы были натянуты, как струны. При каждом подозрительном шорохе я замирал и прислушивался, присматривался, и только убедившись, что опасности нет, продолжал движение. Чего я так опасался? Да, всего чего угодно. Беспилотника, заражённых, пиковых, мало ли ещё какие опасности может таить в себе этот мир? Но к тому, что произошло дальше, готов не был.
Мы добрались до середины моста, где смогли лично лицезреть границу кластера. По поверхности моста, рельсам, шпалам, опорам проходила чёткая линия среза. Словно кто-то огромный, взял острейший нож и одним уверенным движением отрезал одну часть от другой, приблизительно на середине речки.
Местами линия среза была совсем незаметная, кое-где её было отлично видно, но самое главное, что у меня не возникло сомнений в том, что мы, наконец, вышли.
Соседнему автомобильному мосту не повезло. Арка не имела никаких опор в реке. Железобетон не выдержал разреза и обвалился, вместе с машинами и пешеходами, двигавшимися в этот момент по нему.
Я высказал всё это Ильиничне, и она согласилась, указав на странность:
— Но если всё так, как поезд доехал до конца этого моста? — спросила пожилая женщина.
Мне оставалось только пожать плечами.
— Лучше скажите, что говорит ваше предчувствие на этом кластере…
— Это нестабильный кластер, — огорошила меня свирепая пенсионерка, — Но он тут стоит без перезагрузки уже пять десятков лет и простоит ещё десять.
Мы остановились возле пассажирского вагона, который за каким-то чёртом прицепили посреди грузовых. Скрипнувшая дверь проводника, заставила меня буквально подпрыгнуть от неожиданности и вскинуть СКС прикладом к плечу.
