сказал Горан.
Оба были неправы, и старшим даже не требовалось издавать смешки, чтобы Синдер это понял.
– Наш разум, – сказал Синдер, поразмышляв еще несколько секунд.
Смех старших кадетов оборвался, и Синдер обнаружил, что мастер Шарн обратил на него все свое внимание.
– Почему ты так считаешь? – спросил древний мастер.
– Физическая сила – это дар, но направляет его все же разум, – ответил Синдер. – Пока не сломлен разум, не сломлена воля человека. Как бы сильно ни было повреждено тело, любой, кто может мыслить, будет представлять угрозу.
Улыбка мастера Шарна стала шире, и он захлопал в ладоши.
– Молодец, – сказал он. – А теперь я расскажу вам, зачем сюда явился. Я сделал это не только затем, чтобы задавать вам вопросы. – После этой фразы остальные кадеты захихикали. – Как вам известно, следующим летом двое из вас представят эту школу на Турнире Создателя. Если нам повезет, оба они получат место в Третьем Директорате. Это академия, в которой куются и закаляются искуснейшие воины Семинала. Вы должны усердно тренироваться, изо всех сил концентрироваться на своем теле, но не забывать и о разуме. Воля и желание способны преодолеть многие препятствия. Они могут превратить малоодаренного человека в опасную личность, посредственного воина в славного, а поистине одаренного – в легенду.
Синдер смущенно заерзал. Он не был посредственным или одаренным. На самом деле по сравнению с остальными кадетами он был малоодаренным. Он и близко не был таким же быстрым, как Сэш, не владел техникой в совершенстве, как Горан. Ему не хватало бесконечной выносливости Мирка, цельности Дорра и всеобъемлющего таланта Боунса. Что вообще у него было?
– Все вы в чем-то талантливы, иначе Лирид не выбрал бы вас, – сказал мастер Шарн, избавляя Синдера от части страхов относительно его ценности. – Сосредоточьтесь на своем таланте, выпестуйте его, упрочьте его, но не теряйте из виду своих слабостей. Над ними вы должны работать не менее усердно, если не еще усерднее.
Сэш активно закивал, соглашаясь.
– Но есть одна проблема, одна слабость, которую не способен преодолеть ни один из вас, – сказал мастер Шарн. – Никто на это не способен.
– Мы не можем очищать прану, – сказал Дорр.
– Именно, – согласился мастер Шарн. – Прана. Или, как она зовется в состоянии покоя, лоретасра. Без этой способности мы не можем раскрыть свои чакры. Как бы ни были быстры наши мечи, эльф всегда будет быстрее. Как бы сильны мы ни были, гном всегда будет обладать большей мощью. Мы можем иметь лучшие навыки, чем сплетенные, но без лоретасры мы не способны преодолеть недостатки, тормозящие наш вид. Мы навсегда останемся воинами, не имеющими равновесия.
У Синдера возникла дюжина вопросов. Кое-что ему рассказывал Дипак во время их пути в Быстромечие, и с тех пор он прочел все, что смог, на эту тему: эфир и лоретасра. Дипак говорил, что это два названия одного и того же, но он был неправ. Между ними была разница. Лоретасра обитала внутри человека, в то время как эфир был частью мира вне его. А еще Дипак говорил, что люди не умеют очищать лоретасру, отчего она становится загрязненной. Так как все это связано с праной? Синдер не знал, поэтому поднял руку, желая расспросить об этом.
– Да, – сказал мастер Шарн, давая ему позволение говорить.
– Что такое прана?
– А. Хороший вопрос. – Мастер Шарн оглядел всех. – Кто-нибудь хочет ему рассказать?
Остальные кадеты забормотали вполголоса, но ни один из них не оказался готов ответить.
– Нет? – хохотнул мастер. – Мудро с вашей стороны, ведь никому не известна природа праны. Является ли она всего лишь очередным названием эфира и лоретасры? Эльфы и гномы сказали бы «нет». То же касается троллей, якшин и хранителей. Но никто из них не сможет объяснить, в чем, собственно, различие. Кое-кто утверждает, что прана – это та же самая субстанция, которую Шокан и Сира звали живатма, но помазанников с нами нет, чтобы объяснить это. Возможно, митхаспуры смогли бы объяснить, но они тоже отсутствуют.
– А как же риши из Бхарата? – спросил Синдер. – Разве это не люди, сумевшие раскрыть чакры?
Мастер Шарн нахмурился.
– Так они утверждают. Они определенно наиболее могущественные представители нашей расы, но они так же ограничены и используют свои дары не во благо. Предполагается, что, раскрыв чакры, существо лучше начинает понимать волю Девеша. Господь считается щедрым и любящим, но о ришах нельзя сказать ни того, ни другого. Они всегда были гораздо более преданны своим личным желаниям и нуждам.
– Тогда почему они так могущественны? – спросил Боунс.
– Мне неизвестна природа их силы, – признался мастер Шарн, – но у меня есть сомнения, что она связана со способностью очищать прану. Не думаю, что хоть кто-то из людей обладает этой способностью, и это подводит меня к истине, которую вы должны принять: все вы слабы по сравнению с другими расами на Семинале. И всегда будете. Но вы не низшие существа. Мы не низшие существа. Мы равны сплетенным в том единственном, что имеет значение – в глазах Девеша. На нас благодать Господня. Запомните эту непреложную истину. Какого бы высокого ранга вы ни достигли среди воинов Ракеша, вы не лучше и не ценнее пекаря по соседству или парня, чистящего конюшни. Мы призваны быть слугами, а не господами.
Это утверждение оглушило Синдера, словно молот, ударивший в гонг. Фраза отозвалась глубоко у него в сердце, словно отголосок истины, которая была ему когда-то известна и которую он забыл.
Слугами, а не господами.
Это осознание заставило его задуматься о том, сколько мудрости он когда-то почерпнул от родителей или от Питча, но которую позже забыл после падения в колодец. Забытые воспоминания. Сколько еще знаний было утрачено в результате потери памяти?
Глава 10
Недели тренировок в школе Украшенных Сталью промелькнули так же быстро, как взмах воробьиных крыльев. Затем налетела зима, набросившись лавинами града, снега и неистовыми порывами холодного ветра. Деревья скинули последние листья, а с карнизов, подобно сталактитам, свесились сосульки. Буря оставила после себя рваный, злой ветер.
Благодаря ветру, и без того студеный утренний воздух во дворе школы Адептов Украшенных Сталью стал еще холоднее. Там кадеты потели, боролись и тренировались под опекой своих мастеров, которые корректировали их форму, стойку и принимаемые решения. Ученики время от времени поскальзывались на мощенной камнем площадке, но не чаще, чем обычно, ведь Синдер и Морр Снитх еще в темные предрассветные часы убрали снег, выпавший вчерашней ночью, собрав белую пыль в кучи, оставленные по периметру двора.
Синдер все еще боролся с Фэйном, пока неготовый получить привилегию в виде тренировки с другими кадетами. Он слушал, как подмастерье объясняет подоплеку его последнего фиаско.
Фэйн повторил его движение.
– Ты сделал выпад, но не сместил центр тяжести. Из-за этого перенапрягся. Мне оставалось лишь сделать шаг в
