— Хорошо.
Он все еще сжимал ее руку, однако через некоторое время Наташа осторожно высвободила ее. Они сидели, вглядываясь в туман. Тишина была такой, что голос Коулмена, зазвучавший вдруг в приемнике, показался ему звуком рупора на площади:
— Это я. Он идет вверх. — Коулмен тут же прервал связь, что доказывало: он действует именно так, как нужно.
— Лучше перейти сейчас, — сказал Шутов.
— Да. — Некоторое время она вглядывалась в него, словно решала: как поступить. Нагнувшись, поцеловала: — Все, Миша. Я пошла. Береги себя, ладно?
— Ладно. Все будет в порядке.
Вышла из катера. Выйдя по мелководью на берег, обернулась. Посмотрела на него — и исчезла в зарослях.
Некоторое время после этого он сидел, вслушиваясь. Не дождавшись ничего, что напоминало бы звук лодочного мотора, взял весло. Оттолкнувшись несколько раз от дна, приблизил катер к кромке зарослей. Туман начинал редеть. Это было ему на руку. Противопоставить ТЭК-9 свой «люгер» в обычной перестрелке он не мог. Но сейчас ему нужно было одно: увидеть сквозь редеющий туман Гуся первым. И ранить его, именно ранить. В этом была суть его плана. Гусь был нужен ему живым, поскольку разгадка всего, он был уверен, заключалась в поведении Гуся. В его действиях, объяснить которые он пока не мог.
Услышав сквозь туман слабый стрекот мотора, оттянул предохранитель «люгера». Поднял пистолет двумя руками на уровень глаз. Сейчас он был вынужден целиться, используя щель между двумя толстыми стеблями камыша. Но это его не пугало. Главным было не дать Гусю увидеть его первым. В точности же своей стрельбы он был уверен.
Стрекот мотора стал громче. Звук медленно, но верно перемещался вправо от него, что означало, что Гусь решил войти в левую протоку.
Повел стволом в ту сторону и наконец увидел идущую по реке лодку. Лайба шла медленно, мотор был маломощным. Расстояние до нее было довольно большим, тем не менее ему удалось разглядеть на корме фигуру Гуся в черной штормовке. Решив дать лодке приблизиться еще чуть-чуть, подумал: ему повезло. Идеальным было бы ранить Гуся в правое плечо, и это правое плечо было сейчас как раз с его стороны. Лодка подходила все ближе. Клочки тумана изредка закрывали цель, но стрелять было можно. Убедившись, что прицел точен, нажал спуск.
Грохот выстрела разорвал тишину. Силуэт Гуся на корме дрогнул. Он выстрелил еще раз. И сразу понял: что-то не то. Однако пока он соображал, что «не то», на носу лодки возник другой силуэт. Подумать о том, что именно случилось, он так и не смог: второй силуэт обрушил на камыши поток шквального огня. Стрелявший бил веером, и, пока Шутов падал на дно катера, он успел ощутить жгучую боль в левом предплечье. Затем, прислушиваясь к грохоту автомата и шлепанью пуль в обшивку, от души выругал себя. Идиот, безмозглый кретин, балбес, салага… Попался на старый трюк. Ясно, Гусь ждал засады. И, перед тем как подойти к наиболее вероятному ее месту, Колпину острову, соорудил чучело. Сам же с автоматом лег на дно. Прием, использованный Гусем, в принципе был прост, как швабра. Тем не менее он на него купился.
Автоматная очередь стихла так же внезапно, как возникла. Сквозь вату наступившей тишины он услышал звук удаляющегося лодочного мотора. Подумал: Гуся он явно недооценил. Что-то сделать сейчас он бессилен. Не поможет даже скоростной катер. Гусь, услышав погоню, успеет подготовиться. И, как только катер приблизится на короткое расстояние, встретит его огнем.
Присев, осмотрел рану. Место в левом предплечье, которое пуля прошила навылет, прилично болело, хотя в принципе царапина была пустяковой. Потянулся к ящичку, чтобы достать аптечку. Услышал в рации голос Наташи:
— Миша… Миша, слышишь меня? Это я… Ты слышишь?
— Слышу. С тобой все в порядке?
— Все. А с тобой?
— Со мной тоже все в порядке. Переходи на катер, ладно?
— Ладно. Я сейчас.
Сев на банку, увидел Наташу. Пока она шла по воде к катеру, услышал в приемнике вызов Коулмена:
— Майк, это я… Слышите меня?
Ясно, из их переговоров с Наташей Коулмен не понял ни слова. Они говорили по-русски.
— Слышу. Где вы сейчас?
— Как договорились, у проток. Прикрываю отходы. Что у вас там происходит? Я слышал стрельбу.
Наташа, перешагнув через борт, села с ним рядом. Сделав ей знак «молчи», сказал:
— Мы схлестнулись со Стевенсоном. Он обстрелял меня из автомата. И ушел вверх по реке.
— Вы целы?
— К сожалению, нет. Ранен. И очень серьезно.
— Да?
— Да. Пока не пойму что, потерял много крови. По ощущению — раздроблена кость левой руки.
— Господи… А Наташа?
— С Наташей все в порядке. Оказывает мне помощь. Вот что, Дэйв: там, на реке, наверху, у вас люди есть? Жители, готовые с ружьем в руках перекрыть ему путь?
— Конечно. Считайте этими людьми всех, кто живет вверх по течению.
— Свяжитесь с ними. Немедленно. Объясните, что и как. Предупредите, Стевенсон вооружен армейским автоматом. Пусть с учетом этого перекроют реку. Сможете?
— Смогу, но только по телефону. Из своего дома. Они ведь не сидят у приемников.
— Очень хорошо. Чем скорее вы подойдете к своему дому и начнете их обзванивать — тем лучше.
— Хорошо, немедленно иду домой. Где будете вы?
— Пока у Колпина острова. Дальше по обстоятельствам. Если что, вызывайте по рации.
— Хорошо. Связь заканчиваю.
— Связь заканчиваю. — Посмотрел на Наташу. Сейчас ей было не до его взгляда, она внимательно изучала пулевое ранение в предплечье. По виду она была испугана донельзя. Улыбнулся:
— Наташа…
Подняла глаза:
— Что Наташа? Тут есть аптечка? Миша, ты сумасшедший… Ты же истечешь кровью…
— Не истеку. То, что видишь, — царапина. Но только для тебя. Остальные должны быть убеждены, что я серьезно ранен.
— Остальные? Кто остальные?
— Все. Абсолютно все остальные. Все, кроме тебя и меня. Понимаешь?
Внимательно посмотрев на него, перевела взгляд на рану. Дав ей возможность рассмотреть пулевое отверстие, сказал:
— Теперь ты видишь, что это царапина?
— Ну… в общем… Но ты же… — Закусив губу, посмотрела на него. — Ты же сказал Дэйву…
— Дэйву я сказал то, что сказал. — Достал аптечку. — Возьми бинт. Очень прошу: перевяжи руку так, будто там действительно серьезная рана. Бинтов не жалей. Сможешь?
— Конечно.
Пока обрабатывала рану и накладывала бинт, спросил:
— Связывалась с полицейским отделением?
— Связывалась. Я вызвала их, как только услышала первые выстрелы.
— Что ж ты молчишь?
— Я не молчу. Просто у меня не было времени сказать. Ты же ранен.
— И что они? Летят сюда?
— Думаю, сейчас уже летят.
— Понятно. — Настроив волну, сказал: — Мне нужно полицейское отделение Кемп-крика.
Приемник тут же отозвался голосом Лоусона:
— Полицейское отделение Кемп-крика на связи.
— Лоусон, это я, Шутов. Получили сообщение о Стевенсоне?
— Получили. Вертолет вот-вот вылетит.
— Почему еще не вылетел?
— Собирали людей. В отделении только я и Биркин.
— А Танук?
— Танука нет. Его уже давно нет. Вы же сказали, вы дали ему задание.
Помолчав, сказал:
— Все правильно. У вас есть связь с вертолетом?
— Конечно.
— Скажите им, садиться у Колпина не нужно. От них сейчас нужно одно: попытаться засечь Стевенсона с воздуха. Они знают, что он на лодке Улановых? И идет на ней вверх?
— Знают. Наташа сообщила.
— Значит, пусть попытаются засечь эту лодку. Главным образом эту лодку. И свяжитесь по телефону с Коулменом. Я попросил его поднять людей, живущих от Колпина вверх по течению, и перекрыть с их помощью реку. Свяжитесь с ним. Выясните, как у него дела.
— Слушаюсь, сэр. Сами-то вы как? Наташа сказала, там была перестрелка?
— Была. Я ранен. Довольно прилично. Но вас это не должно касаться. Будьте на связи, вы поняли, Лоусон?
— Понял, сэр. Не волнуйтесь, все будет выполнено в точности, как вы сказали.
— Надеюсь. Связь заканчиваю.
— Связь заканчиваю.
Осмотрел перевязку, которую к этому времени Наташа уже завершила. Все было сделано так, как он просил, бинтов Наташа не пожалела. Попробовал двинуть рукой — бинты не мешали.
— Делаем так: ты остаешься на острове, как договаривались. И держишь со мной связь. Просьба: о том, что ты на острове, не должен знать никто, кроме меня. Держи связь только со мной. Ни с кем больше. Сможешь выполнить просьбу?
— Конечно, а ты?
— Я пойду наверх.
— Нол уйдет. Его теперь никто не удержит.
— Я тоже так думаю. Но идти наверх я обязан.
— Ладно. — Поцеловала его в щеку. — Все, пошла.
Перейдя через борт, скрылась в кустах. Проследив за ней, вывел катер из камышей. Включив мотор, развернулся к протоке. Туман, вместо того чтобы разойтись, стал еще гуще.
