Сна не было ни в одном глазу. Посмотрел на часы — половина второго. Полежав, встал. Натянул брюки, тенниску, кроссовки. Нащупал под подушкой «люгер». Сунув его за пояс, вышел в коридор. Попытался понять, в какой из спален может сейчас находиться Наташа. Оглядел все три двери. Сообразив наконец, что продолжает вести себя по-идиотски, выругал себя еще раз. Ну и кретин. Не собирается же он врываться в Наташину спальню… Ладно. Сейчас он выйдет на веранду. Постоит, успокоится. И вернется в спальню. Чтобы заснуть.
Спустившись вниз, тронул первую же дверь. Она оказалась открытой. Выйдя на огороженную перилами деревянную площадку, остановился. Наташу он увидел не сразу. Лишь повернувшись к дальнему углу веранды, обратил внимание на неясную тень. Подошел к ней. Он стоял к Наташе почти вплотную. Стоял и знал: сейчас она это чувствует.
Так они стояли очень долго. Наконец она повернулась. Лицо ее было совсем другим. Не таким, каким казалось ему во время ужина. Усмехнувшись, пожала плечами:
— Не спится?
— Нет.
— Мне тоже. Вообще мне скучно.
— Скучно?
— Да. Без тебя.
Когда он обнял ее, она уже не отворачивалась.
29
Первое, что он почувствовал, проснувшись: рядом Наташа. Она спала, и некоторое время он смотрел на нее, испытывая чувства, давно как будто уже позабытые. При всем желании он не мог бы описать их словами. Может быть, это был страх, что он может ее потерять. Может быть, то, от чего он давно уже отвык: нежность.
Наконец перевел взгляд на часы. Шесть. Значит, он не проспал и двух часов. Спать хотелось смертельно. Собственно, он мог бы продолжать спать. Ведь вечером он запер все двери. Отвязанный Варяг находится сейчас на участке, да и он может полагаться на собственный чуткий сон.
Все же, преодолев искушение, встал. Оделся, взял из-под подушки «люгер». Выйдя из спальни, притворил за собой дверь. Постоял в тишине. Не услышав ничего подозрительного, прошел по коридору к окну, выходившему на реку.
Отсюда хорошо просматривались спуск к реке, причал и три ближних сруба. Это он успел проверить раньше.
Вглядевшись, понял: сейчас он практически ничего не увидит. Внизу стоит туман. Длинные серые пласты лежат на земле и воде, оставляя лишь редкие просветы. Ветра нет. И ничто не предвещает его появления.
Попытался уловить хоть какое-то движение в местах, свободных от тумана. В конце концов на участке ходит Варяг. Должен же он появиться хоть раз.
Он стоял, всматриваясь, довольно долго. Нет, собака так ни разу и не показалась. Подумал: в принципе не мешало бы осмотреть участок самому. Не мешало бы — если бы он был уверен, что Варяг не нападет на него снова, воспользовавшись туманом.
Видел он сейчас отсюда не так уж много. И все же смог разглядеть часть причала, корму лодки с подвесным мотором и вход в ближний сруб. Перевел взгляд на росший у края пустоши кустарник. Неподвижные ветки были кое-где прикрыты клочками тумана. Снова посмотрел на причал. Когда же опять перевел взгляд на кустарник, увидел: несколько веток дрогнули. Подумал: Варяг здесь. Значит, можно не спускаться. При появлении любого постороннего человека собака тут же поднимет тревогу. Постояв несколько секунд, понял: это не Варяг. Из кустарника вышел Гусь. На нем были защитного цвета брюки, черная штормовка, за спиной рюкзак. Посмотрев на дом, Гусь сделал несколько быстрых шагов. Исчез в двери ближнего к причалу сруба.
Он должен был понять, что делать. Главное, сейчас нельзя было отходить от окна, Гусь в любую секунду мог выйти из сруба. Полуобернувшись, сказал громко:
— Наташа! Наташа, подойди сюда! Наташа! Скорей!
Примерно через полминуты услышал сзади ее шаги. Остановившись за ним, она сказала:
— Что случилось?
— Здесь Нол Стевенсон. — Он видел: она стоит, завернувшись в простыню.
— Нол?
— Да. Он внизу. В ближнем срубе. Оденься. Возьми карабин. И подойди сюда.
Прошло несколько секунд, прежде чем она сказала:
— Хорошо. Я сейчас.
Он услышал шаги за спиной. Пока ее не было, продолжал следить за срубом. Внизу, около сруба и причала, все пока оставалось без изменений.
Вернувшись, Наташа сказала:
— Ну что?
На ней были джинсы и рубашка, в руках карабин.
— Ничего. Он по-прежнему в срубе.
— Да? А что же Варяг?
Он прекрасно понимал, что значит для нее собака. Ответил:
— Не знаю.
— Что… он даже не лаял?
— Нет.
Молчание, наступившее вслед за этим, ему не понравилось. Обернувшись, увидел: из глаз Наташи текут слезы.
— Ты что? — Он спросил это просто так. Можно было и не спрашивать.
— Он… прикончил… Варяга…
— Неизвестно.
— Я знаю… — Ее подбородок дрожал. — Он его прикончил.
— Наташа…
— Молчи… Варяг… никогда бы… его не пустил…
Подумал: она права. Собака вроде Варяга не дала бы Гусю так спокойно войти в сруб.
— Сволочь… — сказала Наташа. Она первая увидела Гуся. Тот вышел из сруба уже без рюкзака, но с ТЭК-9 в руке.
— Что он делает? — Он не мог пока понять, что делает Гусь.
— Берет лом… Сволочь…
Наташа кинулась к ведущей вниз лестнице. Он дернулся, чтобы удержать ее, — и остановился. Если бы он побежал за ней, он просто бы упустил Гуся из вида.
Через несколько секунд увидел Наташу. Она спускалась вниз по склону, передвигаясь за кустами так, что заметить ее Гусь не мог. Остановилась за одной из сосен, приложила к плечу карабин. Тщательно прицелилась. Крикнула:
— Бросай автомат, Нол! Иначе пристрелю без жалости!
Стевенсон, сделавший в этот момент шаг в сторону двери с ломом в руке, застыл. Некоторое время стоял, глядя в сторону Наташи. Наконец крикнул:
— За что ты хочешь меня пристрелить? Я ведь не сделал тебе ничего плохого!
Шутов видел, что не видел Гусь: Наташа чуть приподняла ствол. Судя по поведению Стевенсона, тот сейчас пытался понять, где именно стоит Наташа. Она крикнула:
— Брось автомат!
Взяв «люгер» двумя руками, Шутов навел его на Гуся. При этом он отлично понимал: выстрелить точно с такого расстояния будет трудно.
— Что ты сделал с собакой? — крикнула Наташа.
— С собакой? — Гусь бросил лом. — Ничего. Я ее не видел.
— Врешь! Ты убил ее! — Было видно: Наташа вот-вот выстрелит.
— Я? — Автомат, который Стевенсон держал левой рукой, по-прежнему был опущен.
— Брось автомат! — крикнула Наташа. Почти одновременно с этим Гусь, упав на землю, дал очередь. При этом он ухитрился откатиться точно к двери. Сразу за этим последовали выстрелы Шутова и Наташи, но, судя по быстроте, с которой Гусь исчез в двери, выстрелы не причинили ему вреда.
Наташа продолжала стоять за сосной, подняв карабин. Судя по ее позе, с ней было все в порядке. Шутов же только через несколько секунд понял, в чем состоял план Гуся. На причале мелькнула тень. Ясно, Стевенсон и не собирался пользоваться дверью, выходящей сюда, к пригорку. Выбравшись с противоположной стороны в окно, он бросился к лодке. Видел его сейчас только Шутов, от Наташи Стевенсон был закрыт срубом.
Пока Гусь отвязывал лодку, он успел выпустить в его сторону всю обойму. Однако по движениям Гуся и по позе в те несколько секунд, пока плывущая по течению лодка скрывалась в тумане, понял: пули прошли мимо.
Сунув «люгер» за пояс, бросился вниз, к Наташе.
30
Она стояла на пригорке в той же позе: карабин у левого плеча, правая рука поддерживает ложе, палец готов в любую секунду нажать на спуск. Он бежал довольно шумно. Не оборачиваясь, Наташа сказала:
— Осторожней… Нол… Он в срубе.
— Его в срубе нет. Он ушел на вашей лодке.
— На нашей лодке?
— Да. Беги за мной. Скорей.
— Куда? — Вглядевшись в него, Наташа закинула карабин за спину.
— Объясню потом. Бежим, там у меня катер.
Спустившись, они побежали по тропинке. Наташа бежала рядом. Обогнув один из срубов, по его знаку повернули к дальнему краю пустоши. Пробежали еще ярдов тридцать. Наташа вдруг остановилась. Так, будто наткнулась на невидимую стену.
Собака лежала в зарослях бурьяна, под смятыми лопухами, на боку, высунув язык. На груди и животе виднелось несколько колотых и резаных ран. Тело Варяга после смерти успело закостенеть. Ноги вытянулись, как палки.
Присев, Наташа тронула собаку за загривок. Он видел: плечи Наташи вздрагивают.
Он не мог дать ей раскиснуть. Взял под локоть:
— Наташа… Мне жаль Варяга… Но сейчас не до этого. Бежим.
Поднял. Освободив локоть от его руки, она вытерла слезы. Не глядя на него, сказала тихо:
— Ладно. Куда бежать?
— Туда. — Показал рукой. — К камышам.
Катер они нашли минуты через три. Судно стояло на том же месте. С одной стороны его скрывал кустарник, с другой — камыш.
Подав ей руку, помог перебраться на катер. Затем, сдвинув нос с мели, вывел судно на чистую воду. Перевалившись через борт, сел на банку. Они плыли вниз по течению, как в вате. Со всех сторон их окружал туман. Не было слышно ни одного звука.
