чтоб здорового кабана давками, или ещё какой ловушкой, кто-нибудь брал. Это ж тебе не заяц, он же разворочает твою западню, как пить дать.
– Как же так, – возмутился Мишка. – Ведь дед наш не только кабана и медведя тоже и не одного к тому же ловушками добыл, сам ведь знаешь, а я, что не смогу?
– Ну, это когда было, дед наш тогда в самой силе был, а ты маловат ещё, ещё ведь и не каждому такая наука даётся, да и брал дед в ловушки матёрое зверьё не часто, сложно поймать матёрых-то видно, и готовить долго такую ловушку, чтоб зверя сильного она удержала. И к тому же вывозить большую тушу из тайги сложно одному, а дед один в тайгу ходить любил. Так что подрасти вам ещё нужно годик-другой, по лесу походить, тогда может и набьёте руку, а пока про медведей, да кабанов матёрых даже и не думайте.
Мишку задело то, что ему, в который раз говорят подрасти. И он, едва сдерживая досаду, ответил на это.
– Ладно дядька Василь, может ты и не понимаешь, что не дети мы уже, и добрая дичь нам тоже по зубам. Только я тебе слово даю, через три-четыре месяца, мы хоть и не секача, но взрослого кабана в селение привезём. Ты согласен, Егорка.
Егор подтвердил, глядя отцу в глаза.
– Как хочешь, батя, но кабана мы возьмём, сам увидишь.
– Ох, и проворная молодёжь нынче пошла, как бы мне на охоте не удел не остаться. – Вздыхая съязвил дядька Василь. «Смейся, смейся», – думал Мишка про себя, а кабана мы возьмём, вон и следов крупных сколько много, только подготовится как следует нужно, да деда расспросить, по тщательней.
Ниже по звериной тропе наставник показал Егору с Мишкой те места, где удобней и безопасней всего делать за сидки, подкарауливая дичь и свою сидьбу на дереве показал тоже. Это было старое ветвистое дерево с толстым стволом и развесистой кроной. Парни залезли на верх, чтоб оценить сидьбу. Место на дереве было и в впрямь удобным, ноги не свисали, значит, сидеть на широком суке оперившись о ствол спиной, можно было не один час, почти без движений. Василь даже предусмотрел, то куда можно было положить своё снаряжение, чтоб то не стесняло движений и не мешало охотнику сидеть в засаде.
Пройдя дальше, незаметно для себя, охотники спустились с холма в широкий распадок, там Василь уже взялся за обучение молодых со всей серьёзностью. Сказав парням, чтобы спешились, он привязал повод Звёздочки к своему седлу. А молодым охотникам начал задавать направление и арретиры, чтоб те шли до какого-нибудь места, где их уже дожидался наставник, или же по пути к этому месту. Мало того, Василь заставлял, молодёжь двигаться неслышным шагом и не один хруст сучка не пролетал мимо ушей бывалого зверолова. Если Василь не был удовлетворён скрытностью, скоростью или же, если Миша с Егором совершали ошибку, к примеру, двигаясь по ветру, то тогда наставник метал в своих учеников гневные взгляды, но на крик не переходил, а трепливо объяснял промахи своим ученикам. Как нужно ставить ногу, чтоб шаг был неслышным, по сухой листве, траве или же по камням, куда и в какое время дня дует ветер, в низине или на холме. И снова отправлял парней уже к другому месту. Пару раз дядька Василь своим зорким взглядом замечал животных, обитавших в этих лесах. Один раз охотники увидели небольшие стадо диких коз, пасшихся в ложбине редколесья. Дядька Василь отправил Егора с Мишкой подойти к ним как можно ближе, но стрелять не велел. При чём, как и по какому пути это делать решали сами парни.
Эта попытка незаметно подойти к животным сорвалась почти не начавшись. Егор заценил сухой кустик ногой, скрывавшийся под слоем прошлогодней листвы, хруста этого кустика было достаточно, для того, чтоб чуткие звери мгновенно растворились в чаще леса. По этому поводу Василь конечно уже ругался, правда ели слышно, ведь лес шума не любит и сказал примерно так: – Если ещё одна такая ошибка, то он выпарит и Егора, и Мишку прямо в лесу, да и отправит их от сюда пешком в Малые Врата, помогать бабам их работу делать, несмотря на то, что детины ростом почти в ревень с ним. – Егор начал оправдываться перед оцтом, тем, что ему просто не повезло и на этот сучок мог наступить каждый. Но Василь резко прервал своего сына.
– Без удачи, сынок, ни охотника доброго, ни война из тебя не выйдет, запомните это. Да и кустик сухой так бы не щёлкнул, если б ты ногу аккуратней в листву ставил, и никто тебя по ворохам листьев идти не отправлял, выбирай сам где тебе красться удобней и где поступь твоя меньше слышна будет. Я ведь уже не раз вам говорил, в лесу главное первым увидеть или услышать, что зверя, что человека и ничем не выдать своего присутствия, до поры, вот тогда ты и будешь в лесу дремучем хозяином.
Парни понимали свою ошибку и соглашались с наставником, ведь от удачи охотника многое зависит и даже то будет ли сыт твой род или же будет голодать. Женщинам и детям, глядящим на тебя голодными глазами, не объяснишь, что на охоте от тебя удача взяла, да и отвернулась, все знают, что эта привередливая дева всегда рядом с самым умелым. Когда Егор с Мишкой крались во второй раз уже к лисе, добывающей мышей из земли то всё прошло удачно. Молодые охотники шли к рыжей, что называется на кошачьих лапах, и подкрались к добыче, не вместе, а на расстоянии друг от друга в шагах десяти. Когда парни приблизились к лисице так близко, что до неё было рукой подать, и тогда рыжая плутовка не слышала и не видела охотников. А ветерок как бы благоволил им и относил от лисы запах человека. Из лука с такого расстояния промахнутся было почти невозможно. Парни полюбовались немного, красивым животным, забавно и в то же время грациозно прыгающему от одной мышиной норы к другой. Вложили в свои луки стрелы и в раз как по команде пустили их, он не в лисицу, а в дерево, стоявшее чуть поодаль. Лиса так и не заметила присутствия людей до тех пор, пока стрелы не воткнулись в берёзку, прямо над её над головой, и только тогда скрылась из виду.
«Да…», – подумал Мишка, глядя вслед зверю. – Лиса крупная, не первогодка, это уж
