Младенец, на личном счету которого к тому времени было уже три трупа влюбленных мужчин, тоже налил себе вина и залпом выпил.
— Она видела, как я с ее мужем танцевала и веселилась в ресторане. А он всего лишь выполнял поручение Руслана!
— Хочешь сказать, эта синеглазая дубина Руслан обделался? И решил поскорее сбагрить тебя кому-нибудь более смелому? — Светлана захохотала, откинув голову на спинку дивана. — Вот так орел!
— Я его немножко попугала, — призналась Анастасия.
— А этот, Стас? Он не проявлял нервозности? Наверное, весь вечер держался за кобуру под мышкой и потел, озираясь по сторонам.
— А вот и нет! — заступилась за Стаса Настя. — Ничего такого. Мы весело провели время.
— Значит, сыщик оказался смелым. Что ж, Настюха, может быть, его жена приходила не напрасно?
— Да мы едва знакомы! — покраснела та.
— Ну и что? — пожала плечами подруга. — Я тоже с Никитой, как только встретилась, сразу поняла, что пропала.
— Конечно, он ведь в тот вечер сидел за рулем шикарной машины и сорил деньгами по случаю удачной сделки.
Еще бы ты не пропала!
— Такое впечатление, что ты живешь на Луне, — отмахнулась Светлана. — И когда случайно спускаешься на Землю, все кажется тебе низменным.
* * *
Стасу казалось, что стоит приложить минимальное умственное усилие, и все сразу станет на свои места. Части головоломки сложатся в простой и понятный узор, и лицо преступника четко проявится. Он вспомнил графические иллюзии — картинки, на которые нужно долго-долго смотреть, чтобы внезапно отчетливо увидеть в нагромождении деталей какую-нибудь фигуру. Потом сидишь и удивляешься, почему не видел ее раньше. Стас так и эдак рассматривал все фрагменты дела, но ничего не происходило, перед его глазами по-прежнему был хаос.
— Если не погружаться, то все должно быть примитивно просто. У нас есть список подозреваемых, — не так давно говорил Таганов. — Мы проверяем их алиби на момент всех так называемых несчастных случаев. И на момент покушения на Фадеева. Кто-то сразу же отсекается, уже легче.
Но Саша уже не был настроен столь оптимистично.
Алиби не оказалось практически ни у кого. А если у кого и было, то шаткое или вовсе подозрительное. Отсечь не удалось ни одного человека. Кроме, пожалуй, Степана Фокина.
— Надо учитывать, что в деле предположительно фигурируют двое — мужчина и женщина. Мы не знаем, кто они. Парочка может обеспечивать друг другу алиби, — говорил Таганов.
Они вертели известные им факты так и сяк, придумывали самые изощренные и самые идиотские мотивы преступлений, выдвигали фантастические версии и пытались максимально упростить цепочку, связывающую одно преступление с другим. Ничего не получалось.
Теперь же, когда стала известна связь Горянского с Ольгой Свиридовой, внезапно вскрылся целый пласт неизвестной до сих пор информации. Саша Таганов определенно почувствовал азарт, потому что все, что он узнавал, явно просилось в дело.
— Если бы не жена Горянского, — говорил он, — мы только случайно смогли бы узнать об этом странном любовном романе.
— Но Мила Горянская, — вставил Стас, — назвала Ольгу его второй женой. Значит, все было открыто!
— Это ее мнение. На самом деле любовники хорошо законспирировались. Я вчера весь день занимался только Свиридовой и выяснил одну потрясающую деталь. Единственным другом мужского пола у этой дамочки числится Виктор Валентинов, коллега по «Экодизайну».
— Валентинов? Я видел этого парня! — воскликнул Стас и тут же, утратив энтузиазм, добавил:
— Но мы по нему плотно не работали.
— Друг! Что такое друг? — насмешливо протянул Пучков. — Уж, конечно, это не тот человек, которого попросишь помочь провернуть пару-тройку убийств!
Таганов многозначительно усмехнулся:
— А вот этого мы не знаем. Зато… — он сделал паузу, теперь, благодаря моим усилиям, мы знаем, что у Валенти нова есть старшая сестра. Зовут ее Инга Смирнова. И работает она в театре костюмершей.
Пучков со Стасом переглянулись. Таганов между тем бодро продолжал:
— Каждую пятницу любящий братишка заходит к Инге перед вечерним представлением. Они сидят в костюмерной, пьют чай и болтают. Инга частенько отлучается по делам, и тогда Витя остается один — среди костюмов, коробок с обувью, париков…
— А также очков и бород, — в задумчивости добавил Стас.
— И у Свиридовой мог быть прекрасный мотив, — продолжал разливаться соловьем Таганов. — Она знала от Захара об этой байке — я имею в виду фамильное проклятие.
Конечно, она ревновала его к Насте Шороховой. Женщины без ревности в дикой природе не встречаются. И решила с помощью проклятия испугать Захара. Если бы он увидел, что оно сбывается, и все влюбленные в Шорохову мужчины погибают, побоялся бы встать в очередь. А уж как Ольга все проворачивала — с помощью Валентинова или еще кого-то, — выяснить можно.
— Одно плохо: Шорохова не знала никого из своих нынешних коллег, когда погиб ее первый жених — Юрий Торопцев, — заметил Пучков. — Может быть, он действительно сам по себе свалился с лестницы? Случайно?
— Насчет Торопцева у меня есть особая версия, — сообщил Стас. — Мне не представилось случая ее проверить, потому что она очень шаткая. Но, похоже, выхода нет.
Смерть Торопцева действительно нам мешает взглянуть на все остальные происшествия объективно.
— Давай, выкладывай, — предложил Пучков.
— Не здесь. Чтобы все выяснить наверняка, придется ехать к Насте. И вообще — это будет экспромт. Не знаю, добьюсь ли я результата.
— Может, лучше привезти ее сюда?
— Нет, — сказал Стас. — Мне нужны старухи тоже.
Они молча поднялись и начали одеваться.
— Чтобы Стас раскачался, надо было по меньшей мере совершить покушение на его жену, — шепнул Таганов шефу.
Настю о визите предупредили по телефону, и, пока они ехали, она успела изрядно разволноваться.
— Не расстраивайся, что бы ни случилось, — Стас сильно сжал ее руку. Это была первая, так сказать, нежность с его стороны. — Все будет хорошо. Я позабочусь. Надеюсь, бабушки дома?
Они были дома и ждали в гостиной. Стас, оказавшийся в центре внимания, чувствовал себя не слишком уютно.
— Вам предстоит провести в моем обществе несколько неприятных минут, — предупредил он настороженно глядевших на него старушек.
— Ничего, молодой человек, — ответила Василина. — Если это ради Настеньки, мы вам простим.
— Что ж, — начал он. — Вернемся на двенадцать лет назад, к тому моменту, когда вашей внучке было девятнадцать. Она влюбилась в зрелого мужчину, переехала к нему жить. Что вы чувствовали? Василина Сергеевна, в первую очередь я вас хочу спросить.
— Почему меня? — Старушка втянула голову в плечи.
Было заметно, что она испугана.
— Думаю, о смерти Торопцева рассказать нам сможете именно вы. Как очевидица.
— Бабушка?! — воскликнула пораженная Настя.
— Минутку! — Стас поднял руку. — Не надо драм. Мы сейчас спокойно во всем разберемся. Знаете, как я обо всем догадался, Василина Сергеевна?
Она молча смотрела на него, поджав губы.
— Я стоял вот здесь, на этом самом месте, а вы наставили на меня палец и толкали в грудь. Вам не нравилось, что я плохо защищаю вашу внучку. Помните? Я отступал к дивану, а сам смотрел на фотографии. Те, что на стене. Видите? — обратился он к Пучкову и Таганову, исполнявшим роли внимательных зрителей. — Там Василина Сергеевна с сестрой стоят под руку — обе в шляпках. Я вспомнил, что во времена их молодости женщины всегда носили шляпы, когда отправлялись на прогулку, или в гости, или на деловое свидание.
— Желтая шляпа! — вспомнила Настя. — Она осталась у тебя, бабушка?
— Думаю, тут и сомневаться нечего. Эта шляпа была на ней в ту ночь, когда погиб Торопцев. Василина Сергеевна не могла смириться с тем, что ее очаровательная внучка стала жить гражданским браком с человеком старше себя.
Она всячески старалась воспрепятствовать этому союзу и образумить Торопцева. — Стас обратился непосредственно к ней. — Возможно, вы хотели, чтобы он поскорее женился?
Василина Сергеевна молча разглядывала пейзаж за окном. Ее старшая сестра, прикрыв рот ладошкой, переводила взор с одного детектива на другого, пытаясь понять их отношение к происходящему.
— Я смотрел на эту фотографию, на эти шляпки на голове у сестер, а Василина Сергеевна толкала меня сильным указательным пальцем к дивану, так что я едва мог устоять на ногах. И тут в моем мозгу будто что-то щелкнуло.
— Это произошло случайно, — глухим голосом проговорила Василина Сергеевна, обращаясь непосредственно к Насте. — Я действительно была возмущена тем, что Юра медлил с женитьбой. Я звонила ему еще до театра. Была полна решимости высказать все, что наболело. Он объяснил, что сегодня вечером не может встретиться, потому что едет за документами в подмосковный особняк.
