– Мы скорбим о мудром хане вместе с вами, о доблестные соседи, – почувствовав напряжение, вмешался Эрулен. – Воистину потеря ваша велика.
– Выказав прямо и без промедлений то, зачем джунгары перешли границу, могу теперь и я спросить, все ли спокойно у вас? – Бозой явно давал и косхам, и Чиркену переварить сказанное им раньше.
– Увы, осенью нас тоже посетило большое горе, – ответил Эрулен. – Мы лишились покровительства нашего высокого предка из-за того, что дерзкий раб осквернил его могилу. Шаман Тэмчи утверждает, что гнев духа был настолько силен, что он покинул нас навсегда.
– Тяжко слышать это. – Ему показалось – или Бозой и вправду покосился на него?
Так. Значит, все еще хуже, чем он думал. Мало того, что он, Илуге, беглый раб – так еще и осквернитель могил предков. За такие преступления джунгары могут его и выдать – ведь нет более страшного святотатства для всех живущих в степи племен. Илуге почувствовал, что ему не хватает воздуха.
– Я хотел бы увидеть деда, – неожиданно глухо сказал Чиркен. – Возможно, мой поступок кажется вам глупым, недостойным воина. Но у меня не было другого выхода.
– Пока Темрик жив, он обеспечит твою безопасность, вождь, – ровно сказал Бозой. Однако по его тону чувствовалось, что уважения к сбежавшему мальчишке у него немного.
– Дело не в моей безопасности, – вскинулся парень, а потом, помолчав, добавил: – Хотя и в моей тоже. Джэгэ никогда не признает меня военным вождем. И никогда не понесет наказания за содеянное.
– Темрик сказал свою волю: Джэгэ следует признать ханом только после того, как он произнесет клятву, подтверждающую твое право, – парировал Бозой. – Темрик мудр. Ставить под сомнение свою власть хана Джэгэ не станет. А по поводу вашей ссоры хан сказал свое слово. Виновник ее – отец девушки, и он уже наказан ее гибелью. А у Джэгэ было право защищать то, что, как он считал, уже принадлежит ему.
– Не было у него никакого права! Шонойн была ему не нужна! Он посватался к ней только за тем, чтобы обокрасть меня! И если я вернусь, то только за тем, чтобы воткнуть меч в его змеиное сердце! – выкрикнул Чиркен, его лицо пошло красными пятнами.
– Пока Темрик жив, ты этого не сделаешь… – Бозой явно проглотил вертевшееся у него на языке «щенок». В его голове, словно далекий гром, громыхнула настоящая угроза.
Это значило – разговор заходит в тупик, потому что никто не готов сказать или сделать что-то определенное. Эрулен негромко хлопнул в ладоши. Его жены – молоденькие и весьма симпатичные – быстро и бесшумно обнесли гостей блюдами с позами и гороховой кашей с бараниной. Наступило время поесть.
Илуге подивился мудрости Эрулена. Вождь ловко прервал начинавший становиться бесплодным разговор. Отвлекаясь на застолье, разомлев от сытости и архи, гости не будут склонны хватать Чиркена за шиворот и тащить за собой (а это желание явно написано у Бозоя на лбу). Да и парень утишит свое горе.
За порогом юрты послышался какой-то разговор. Женщина. Спорит с воинами, выставленными у порога, чтобы не пускать посторонних. Илуге уловил в ее речи что-то странное. Голос взлетел в возмущенной скороговорке, а потом вдруг затих. Что-то с бряцаньем упало, и полог юрты откинулся.
Все присутствующие в изумлении уставились на женщину, посмевшую прервать без разрешения важный разговор. Сначала из-за яркого света, бившего в проем, Илуге не разглядел ее, но когда полог захлопнулся и она выпрямилась, он почувствовал, что сходит с ума. Потому что у входа стояла его мать.
Такой он помнил ее – светлые распущенные волосы, струящиеся по спине, белая длинная одежда и тяжелый нагрудник с красно-черной эмблемой на груди. Он вспомнил эту эмблему.
Женщина обвела их всех, одного за другим, пронзительным взглядом, под которым у всех застряли в горле возмущенные слова. Потом обернулась к джунгарам и сделала два быстрых шага, отодвинув с дороги оторопевшего Бозоя. Расширенные темно-серые, как гранит, глаза оказались прямо напротив.
И тут она опустилась на колени. Перед ним.
– Я найти Илуге, – сказала женщина на ломаном косхском и счастливо улыбнулась ему.
В этот момент одновременно заговорили все: Бозой, попытавшийся громко поинтересоваться, что происходит, Эрулен, рявкнувший: «Прекратить!» и еще с десяток людей, завопивших: «Схватить его!». А Илуге был настолько ошеломлен, что просто стоял и молчал, чувствуя, как кружится все перед глазами.
Увидев, что кто-то бросился на него с оружием, женщина обернулась с быстротой кошки и, издав короткий вибрирующий визг, даже отдаленно не отдающий испугом, бросила нападавшему в лицо щепотку какого-то порошка, от которого тот свалился как подкошенный. Остальные попятились. Эрулен встал во весь рост и заорал: «Сто-я-ять!».
Однако в этот момент снаружи послышались звуки схватки, кто-то охнул, раздался отвратительный хруст выламываемых сухожилий, и в юрту резво впрыгнули два невысоких бритоголовых человека.
Дальше все завертелось быстро: косхи кинулись кто на неожиданных гостей, кто на Илуге, женщина – ему на выручку, монахи с резкими воплями – на нападавших, а все остальные и сами не заметили, как оказались участниками драки. Разобрать, кто с кем дерется, в полутьме и тесноте юрты было непросто. Илуге тоже двинул кому-то локтем в зубы, мельком увидел Эрулена, сцепившегося с Бозоем. Орали все дико.
А потом женщина снова завизжала, снова что-то бросила в воздух. На следующем вдохе Илуге ощутил запах мяты и еще чего-то сладкого… и полетел в темноту.
Очнулся он тоже от вдоха, но на этот раз то, что он вдыхал, запахом напоминало конскую мочу. Морщась и отплевываясь, Илуге сел и увидел над собой длинные белые волосы. Женщина. Оглядевшись, он увидел, что вокруг вповалку лежат все, кто находился в юрте – кроме бритоголовых, которые настороженно застыли напротив входа. Он снова перевел взгляд на женщину.
– Ты не моя мать, – выдавил он. – Хоть и так же выглядишь.
– Не твоя мать, – радостно кивнула женщина. – Ургах. Колдун. Я.
– Ургашская колдунья?
– Да. Искать тебя.
– Меня? – тупо спросил Илуге. – Зачем?
– Послать Ицхаль Тумгор тебя. Долго. Увар. Койцаг. Косх. Здесь быть луна. Сказать ты умирать курган. Совсем плохо. Искать… искать… тут… – Женщина указала на голову. Илуге совсем перестал что-либо понимать.
– Зачем я ему нужен… этому Ицхаль Тумгор?
– Не он. Она. Великий колдун Гарда знать. Я выполнять.
– Что выполнять?
– Найти и увезти Каменный Юрта далеко. Ждать там.
– А если я не захочу поехать?
Ему показалось – или глаза ургашки как-то по-особому недобро блеснули?
Из-за стен юрты послышался голос, зовущий Эрулена. Потом топот ног. Снова крики.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
