сердце, Маша быстро выглянула за дверь.
Зомби медленно шел в ее сторону. На бледном теле отчетливо виднелись темно-зеленые пятна гниющих тканей. Взгляд зацепился за огромное темнеющее пятно на груди. Кожа и мышцы с одной стороны исчезли, и можно было увидеть остатки медленно двигающихся ребер, за которыми вздувалось что-то склизкое, черное.
– Мамочки… мамочки…
Маша юркнула назад. Зажмурилась, стараясь выкинуть из сознания увиденное чудовище. Что теперь делать? Он скоро будет возле дома и может заметить ее! Может зайти сюда, и тогда она окажется в ловушке! Тут даже негде спрятаться! У нее есть топор, но ударить человека она не сможет. Это выше ее сил. Она не сможет заставить себя ранить его, а уж тем более убить. И осознание того, что перед ней лишенное человечности самодвижущееся туловище, ничуть не облегчает задачу. Слишком сильно в подкорке сидит присущий всем разумным видам запрет на лишение жизни. Если бы можно было его отпугнуть… Но ничего не выйдет.
Недалеко от двери послышались рваные шаркающие шаги. Зомби медленно приближался, спотыкаясь о шпалы.
Маша почувствовала, как футболка прилипает к мгновенно вспотевшей спине, а ладони, сжимающие топор, становятся скользкими.
Шаги приблизились, и наступила тишина. Превозмогая страх, Маша выглянула за дверь и тут же спряталась обратно. Мертвец стоял напротив входа. Сгорбленный, с обвисшими безвольными плечами. Голова его дергалась, словно зомби пытался учуять что-то. До слуха прижавшейся к стене и зажмурившейся Роговой стали доносится мерзкие звуки втягиваемого ноздрями воздуха. Или ей это только кажется?
С этого момента время стало растягиваться. Тишина, страх и неизвестность убивали ясность мышления.
Маша еще раз выглянула за дверь.
Зомби, стоя на том же месте, повернулся и направился к дому.
Рогова с визгом отскочила на середину комнаты, отпрянула в дальний конец помещения.
За порогом мгновенно раздалось громкое шипение и топот ног по деревянным ступенькам низкой лестницы.
Маша выставила перед собой топор.
В дверном проеме появился черный, на фоне солнечного света, силуэт мертвеца. Зомби бросился вперед. Рогова с криком отскочила в сторону, отмахнувшись топором. Мертвец проскочил вперед, и в этот же миг Маша рванула к выходу. Выскочила на улицу, перепрыгнула через рельсы, сбежала с откоса и понеслась что было сил от этого места.
– А теперь вернемся к подборке хороших новостей. С вами передача «Вне политики». И вот первый сюжет.
В Турции мужчина отказался от женитьбы и потратил тридцать лет на восстановление леса возле своего города. Он расчистил мусорный полигон, провел водопровод и высадил двадцать тысяч деревьев. Его поддерживают пожилые супруги из Монголии, которые на протяжении девятнадцати лет борются с опустыниванием территорий. Сейчас оазис занимает площадь в двести шестьдесят шесть гектаров, но там, в основном, только засухоустойчивые растения.
И вот еще один удивительный случай: Дашратх Манджхи, фермер, живущий в небольшой деревушке. Когда его жена тяжело заболела, то «скорая» не успела приехать вовремя, так как дорога до его дома заняла целых семьдесят километров. Причиной тому был горный массив, который приходилось объезжать.
После этого индиец за двадцать два года в одиночку пробил в горе тоннель длиной более ста метров. Теперь у людей есть короткая дорога в больницу.
А в городе Мэйфилд в США нашли самого доброго черного парня. Там торнадо недавно уничтожило округу, но он не стал мародерничать, а купил грузовик еды, гриль, приехал в центр города и начал кормить тех, кто остался без воды и еды…
Зеркало так и не ответило. Маша убрала его обратно в рюкзак. И еще раз вздохнула.
Ну не балда ли? Вовка прав на все сто. Чем Паша тут занимался? Выращивал еду для людей, так как все продукты, производимые за чертой Зоны, здесь приходят в негодность. И она это знала. И все равно набрала второпях всего того, что не нужно. Может, надо было сразу все съесть? Ну, или хотя бы часть. Но сразу после проникновения в Лукоморье было не до того. В мозгу еще была свежа погоня и бег рядом с сеткой. А затем – чарующая красота нового места.
Чтобы не мусорить, Рогова сложила раскрытые продукты обратно в рюкзак. Все испорчены. Не прошло и дня, а еда уже покрыта сине-зеленой коркой плесени и начинает вонять. Если бы с собой было побольше воды, можно было бы попробовать залить пустоту в желудке. Но вода сейчас реально на вес золота.
Маша закрепила рюкзак, чтобы не упал с ветки. Устроилась поудобнее и постаралась расслабиться. С непривычки было жестко. Поясница упиралась в сук. Пришлось достать в темноте свитер, скрутить его и запихнуть под себя. И при этом постараться не упасть.
Она закрыла глаза. Вода на вес золота… А почему, собственно, золото является таким распространенным мерилом оплаты? Вот предложи ей сейчас два литра воды или два килограмма золота – она выберет воду. Не раздумывая. И жители какой-нибудь африканской страны, где ежегодно от засухи умирает до ста миллионов человек, тоже выбрали бы, наверное, воду. Вода – это жизнь. Не будет жизни – и золото никому нафиг не нужно будет. В гроб нажитое не возьмешь. Золото – на вес воды. Вот девиз Лукоморья.
М-да… Из всего принесенного запаса остается начатая третья бутылка. Завтра нужно будет отыскать ручей, реку или что-то еще. Она будет осторожна. Пусть возле воды и ходят всякие зомби и мавки, но вода ей необходима. Без нее долго не протянешь.
Тем более что зомби она уже сегодня видела. И вряд ли теперь ее можно испугать сильнее. Хотя, судя по рассказам Владимира, здесь случаются вещи и пострашнее. Пуще оживших мертвецов тут надо бояться различных аномалий. Стоп!
Маша сунула руку в рюкзак и достала приемник. Сдула с него пыль, заботливо протерла рукой. Включила.
Из единственного небольшого динамика тихо, но четко раздался хорошо поставленный голос:
– Это у вас Григорьева-то подарёнка?
Хозяйка отвечает:
– Она самая. Мало одной-то, так еще кошку драную где-то подобрала. Отогнать не можем. Всех моих ребят перецарапала, да еще корми ее!
Кокованя и говорит:
– Неласковые, видно, твои ребята. У ней вон мурлычет.
Потом и спрашивает у сиротки:
– Ну как, подарёнушка, пойдешь ко мне жить?
Девчоночка удивилась:
– Ты, дедо, как узнал, что меня Дарёнкой зовут?
– Да так, – отвечает, – само вышло. Не думал, не гадал, нечаянно попал.
– Ты хоть кто? – спрашивает девчоночка.
– Я, – говорит, – вроде охотника. Летом пески промываю, золото добываю, а зимой по лесам за козлом бегаю, да все увидеть не могу.
– Застрелишь его?
– Нет, – отвечает Кокованя. – Простых козлов стреляю, а этого не
