ладони уткнулись упругие колосья какой-то травы. Открой… Открой… Последнее слово, в отличие от других «находок», не торопилось улетучиваться, а вертелось на языке, ища подходящее начало. Что можно открыть? Дверь, окно, шкаф… Тайну! Тайну можно открыть!
«Где сейчас ребенок мой?
Тайну ты мне… Тайну ты мне приоткрой!»
Она аж взвизгнула от восторга.
Рогова остановилась, повторила пару раз новый вариант стиха, после чего достала из рюкзака зеркало. Протерла его краем футболки и четко, с гордостью, произнесла четверостишие.
Ничего не изменилось. Зеркало по-прежнему оставалось всего лишь обычным немым предметом быта. Никакой магии и волшебства.
На глаза мгновенно выступили слезы. Маша шмыгнула носом и сглотнула ком в горле. В сердцах бросила упрямое зеркало обратно в рюкзак. Раздался треск, и внутри у нее похолодело. Дыхание, скованное ужасом, остановилось вслед за замершим сердцем.
Маша торопливо вытащила зеркало, надеясь на чудо и уже зная, что его не будет. Неровная трещина прочертила некогда гладкую поверхность от одного угла к другому.
Ноги стали ватными. Маша безвольно опустилась на землю, закрыла лицо руками и зарыдала.
Григорий Иванович ходил по квартире. Неожиданное и необъяснимое чувство тревоги гнало его из одной комнаты в другую. На сердце было неспокойно, словно произошло что-то непоправимое. Что-то скверное.
Старик взял в руки телефон и, нацепив очки, стал искать в списке контактов номер дочери.
Подошвы упрямо приминали траву, ступали на камни, перешагивали через выступающие корни деревьев. Маша шла вперед.
Она не знала, сколько времени провела в удушающем плаче, но в какой-то момент слезы как будто закончились. Она словно выплакала весь накопленный запас. Голова стала пустой и свободной. Маша еще какое-то время посидела на земле, затем медленно и тяжело вздохнула, поднялась и молча пошла дальше.
Выйдя на середину поля, Рогова повернула, забирая правее. Где-то там должна быть дорога, которая пересекала железнодорожный переезд. Она должна куда-то привести. Любая дорога чем-то заканчивается. По-другому просто не может быть. Она найдет ее и выйдет к населенному пункту. Там она найдет зеркало и спросит его. И так будет даже лучше. Так будет правильнее. Ведь не зря же есть предположение, что отвечают на вопрос только старые зеркала. Значит, есть все шансы, что будущая находка, живущая в Зоне два года, даст отклик быстрее, чем купленная недавно вещь, которую она расколотила о горелку.
Она не сдастся. Она найдет зеркало. Другого варианта узнать, где ее сын, просто нет. И никто не сможет ей помешать.
Очередной перелесок остался позади. Ноги вновь начала гладить высокая трава поля. Время от времени попадались невысокие деревья, с трудом набирающие до трех метров в высоту. И это было так странно. Маша только сейчас поняла, что все увиденные ею за последние два дня деревья были, если не гигантами, то, как минимум, очень высокими. А здесь какие-то карлики. Больные, что ли? А вот это совсем без листьев.
Рогова удивленно посмотрела на высохшее кривое дерево. Немногочисленные голые ветки с изогнутыми сучьями тянулись в разные стороны, словно руки двухсотлетней ведьмы. Вот под такими, наверное, и устраивали шабаши в средние века. А это что?
Подошва на следующем шаге отчетливо почувствовала твердую землю. Маша остановилась, посмотрела вниз. Густая трава, покрывавшая до этого все поле, здесь практически сошла на нет. Сквозь редкие островки бледно-зеленой и желтоватой травы можно было разглядеть темные пятна голой земли. Что это за место?
Рогова двинулась дальше, не заметив вокруг высохшего дерева аккуратно вытоптанный круг, вдоль внешней границы которого росли небольшие яркие мухоморы.
Вот еще одно больное дерево. А это…
Маша во все глаза смотрела на неожиданно появившийся посреди поля полупрозрачный силуэт высокого шатра. Пронеслась мысль, что похожие описания, по словам Вовы, были у всех аномалий. И надо бы отсюда бежать, спасаться, так как ничем хорошим подобная встреча закончиться не может. Но страха почему-то не было. А было непреодолимое желание войти в этот шатер.
От земли стал подниматься легкий туман, клубиться возле щиколоток, ласкать вздымающимися буграми колени.
Еще несколько шагов – и Маша встала напротив опущенного шелкового полога, закрывающего вход. На мгновение показалось движение чьей-то фигуры внутри.
За спиной клубы тумана приняли наконец свои очертания. Возникли расплывчатые образы искореженных доспехов, разбитых щитов, сломанных мечей и копий. Десятки стрел, поднимавшихся вверх оперением, сидели в земле или в телах мертвых бойцов, которые на этом месте сошлись в своей последней схватке. Смотрели теперь в небо пустые глазницы черепов, белели в вечном оскале ненависти молодые зубы.
Две армии воинов, изувеченные тела которых окружали пространство возле шатра.
Полог открылся.
Глава восьмая
Двумя днями ранее
– Смена!
Сидящий на носу «телеги» Каштан оторвал взгляд от песочных часов и махнул рукой. Работающий на рычаге дрезины Хэлл кивнул и быстро сместился вбок, освобождая место отдохнувшему напарнику. Тот перехватил ручку и, широко расставив ноги, налег на рычаг с новыми силами.
Сергей устало опустился на скамейку, взял в руку канистру с водой, свинтил пробку и приложился к горлышку. Сделав несколько глотков, проходник поднял тару и посмотрел на уровень воды, плескавшейся возле очередной отметки.
Хватит. Свою долю на этот раз он выпил.
Проблема с поставкой воды нарастала в геометрической прогрессии соответственно длине прокладываемой железной дороги. Даже с новыми, облегченными видами дрезин удавалось погрузить сравнительно небольшой запас питьевой воды. Пополнить жизненно важный ресурс в пути возможности не было. К воде люди приближаться боялись. Приходилось жестко экономить, и что делать дальше, когда ее перестанет хватать даже на путь в один конец, никто пока что придумать не мог.
В НИИ сейчас рассматривают вопрос о создании автономного генератора воды, работающего на ядерных батареях. Но тогда надо будет отправлять в путь «паровозик» уже из трех «телег». Решение, конечно, вполне сносное. И на ночных остановках можно будет оснащать точки запасом воды, синтезируемой агрегатом за время простоя.
Хэлл взял карабин, посмотрел вперед. Дрезина шла быстро. Проложенные впереди и казавшиеся бесконечными шпалы узкоколейки приближались на скорости и поочередно в мгновение ока исчезали под передним краем платформы. Бесконечное количество часов труда. Десятки жизней и покалеченных судеб, буквально впитавшиеся всем своим немыслимым, титаническим трудом в эту дорогу, равнодушно мелькающую теперь под колесами дрезины.
Ясаков окинул взглядом окружающие поля и обернулся. Идущая второй «телега» с Гилем и Пекарем заметно отстала.
– Сбавь! – Каштан, видимо, не услышал обращенный к нему крик. – Харе! – для пущей убедительности Хэлл свистнул и, когда сменщик вопросительно посмотрел на него, несколько раз махнул рукой: – Тише давай! Вторые отстают!
Каштан
