— А он их не прочтет. Я не позволю ему.
— Ты же обещал не прибегать к помощи силы! — в отчаянии воскликнул Атен.
— Знаю. Но у меня нет выбора, — его голос звучал холодно и отрешенно. — Наш внутренний мир принадлежит лишь нам. Без него мы станем иными, потеряв часть себя. К тому же, в памяти хранится очень много знаний, с помощью которых человек, повернувший свой дар во зло, сможет уничтожить весь мир.
— Конечно, — кивнул караванщик, не сомневаясь в том, что небожитель не может позволить смертным заглянуть в свои мысли. Да, Шамаш должен защитить себя. Но не их! — Не думай о нас, не беспокойся. Пусть случится все, что должно произойти, — Атен вспомнил, как Мати рассказывала ему о том, что порою, когда ей хочется чего-нибудь скрыть, она говорит с Шамашем на языке мыслей. Девочка даже уверяла, что понимает мысли священных волчат. Может быть, все действительно не так страшно, как ему казалось, и…
— Тебе когда-нибудь приходилось проходить через это? — не спуская с караванщика взгляда, спросил колдун.
— Я… Нет, — вынужден был признать тот. — Тогда, в Эшгаре… У Хранителя не было этого дара… Почему ты спрашиваешь?
— Тому есть причины…
— Шамаш, — хозяин каравана не дал ему договорить, — пусть их будет тысяча! Они не сравнятся с тем, что движет нами в стремлении защитить Тебя!
— Почему ты думаешь лишь обо мне? Разве, будучи хозяином каравана, ты не обязан заботиться обо всех людях, доверивших тебе свои жизни?
— Но Ты…
— Я уже говорил, что твоя вера может обернуться против тебя и твоих спутников. Забудь о ней. Подумай об остальном. Если не о бренном теле — то хотя бы о душе.
— Нет ничего превыше…
— Послушай меня, — глаза Шамаша превратились в открывшиеся бездны, на лицо легли отблески костров, — чтение памяти ни для кого не проходит бесследно. Одно дело говорить на языке мыслей, который охраняет сокровенное так же, как и обычная речь слов и лишь, в отличие от последней, является более тайным, не слышным для окружающих. И совсем другое — пережить проникновение в разум, взлом печати памяти, когда все мысли, надежды, даже страхи, которые, казалось бы, были давно забыты, всплывут на поверхность, попадут в руки чужого. Я однажды говорил с женщиной… Это было в прошлом того, иного мира, в годы колдовских королей. Она подверглась насилию со стороны знатного и очень богатого человека. Обычный суд оправдал обидчика, получив от него огромные откупные. И тогда она обратилась в королевский суд. Там не слушали речи, лишь читали память. Так вот, несмотря на то, что насильник, в конце концов, был осужден, эта женщина жалела, что решилась идти до конца в своем стремлении к справедливости. Она говорила: то, что ей пришлось испытать при проникновении в сознание, в стократ ужаснее самого жестокого насилия.
Караванщик взглянул на повелителя небес с удивлением, пытаясь понять, зачем тот говорит ему все это, видя, что караванщику и так не по себе от одной мысли о том, через что всем им придется пройти.
— Ты пугаешь меня…
— Да. Мне не удается достучаться до твоего разума. Может быть, я смогу объяснить все хотя бы сердцу, душе. Вспомни о том, что дар этого наделенного даром отравлен жертвоприношениями. Он может очернить и ваши души. Ты хочешь этого?
— Если дело только в нас, — караванщик сжал кулаки, собирая воедино всю силу воли, — не делай ничего. Прошу Тебя, заклинаю. Для нас это важнее, чем все остальное. Ты должен понять… Этот город находится под защитой Госпожи Кигаль…
— Да забудь ты хотя бы на мгновение о легендах, вернись в реальный мир и задумайся над тем, что происходит в действительности! И что случится, если ты не одумаешься! Что бы там ни руководило вашими поступками, ничего просто не останется после того мгновения, когда чужой прочтет вашу память, ибо ничто, даже собственное тело, больше не будет вам принадлежать!
— Пусть так, — упрямо твердил караванщик.
— Я надеялся, рассказ Лигрена убедит вас в бессмысленности самопожертвования, — колдун с укором взглянул на хозяина каравана, — но вы перевернули все с ног на голову. Что ж… Я просчитал множество ходов и могу рассказать тебе, что случится, если ты будешь продолжать упорствовать. Хранитель города обладает даром чтения памяти. И он прочтет ваши мысли. Ты не хочешь отдавать ему свитки с черными легендами. Однако куда бы ты ни спрятал их, он узнает, заберет книги и использует скрытые в них знания для того, чтобы получить бессмертие. И ваш мир не переживет того, что тогда случиться.
— Почему? Да, Госпожа Кигаль — богиня смерти, но Она всегда заботилась о жизни, когда именно последняя дает Ей новых слуг. Она не хочет, чтобы мир погиб, скорее наоборот…
— При чем здесь Эрешкигаль! Неужели ты так плохо знаешь легенды своего мира! Хозяйка подземного мира лишь кажется грозной и жестокой. На самом деле она добра и милосердна. Она стремится дать лишившимся всего хоть что-то взамен. Нет, вечность выкупают у Нергала!
— Как же так…
— Я не верю в ваших богов, но то, что описано в легендах… С помощью некоторых заложенных в них формул можно уничтожить не только землю и небеса, но и все мироздание, не оставив даже пустоты.
— И какова же цена вечности? — преодолевая страх, спросил Атен. В его голове уже стали возникать картины, одна другая ужаснее. "Нергал — враг всего сущего. Он может потребовать все, что угодно, даже убить бога…"- нервная судорога прошла по его членам.
— Смерть наделенного даром.
Услышав ответ небожителя, караванщик облегченно вздохнул, когда боялся, что все куда ужаснее, однако, задумавшись, понял всю глубину бездны, перед которой он оказался. Атен с хрустом сжал пальцы.
— Но Хранителей и так очень мало! А без них наш мир умрет…
— Да, — кивнул Шамаш, не спуская с собеседника пристального взгляда.
Атен опустил голову, сгорбился, словно на его плечи опустилась непосильная ноша.
— Но почему Ты говоришь об этом только сейчас! — его голос был исполнен ужасной усталости.
— Потому что раньше ты меня не слушал, — колдун замолчал на мгновение. Устало закрыв глаза, он набрал полную грудь воздуха, стремясь поскорее восстановить силы, растраченные на то, чтобы достучаться до караванщика, ослепленного солнцем придуманной им веры. Потом он продолжал: — Ты говорил, что хочешь знать все, отвергая неприемлемое для тебя неведение… Я тоже считаю, что всегда должен быть кто-то, кому все известно. Поэтому выбираю человека, лучше всего способного понять то, о чем собираюсь рассказать, и делюсь с ним знаниями. Порою это единственный способ избежать возможной в грядущем беды.
— Мы находимся в этом городе лишь несколько часов, но я уже успел убедиться, что нет ноши тяжелее знаний… — пробормотал хозяин каравана.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
