Хэдли кинул быстрый взгляд в другие комнаты, пока доктор Фелл открывал дверь в кухню. В спальне постель была не убрана. На неопрятном бюро в беспорядке стояли крупные фотографии женщин, большая часть с весьма трагическими надписями. Этому Дрисколлу, подумал Рэмпоул, можно было позавидовать, даже при том, что жертвами его ухаживаний в основном были по внешности смазливые горничные. Здесь искали только урывками, ограничившись лишь бюро. А столовая вообще осталась нетронутой. Видимо, ее редко или даже вообще не использовали для еды. Но она была явно для этого предназначена. На буфете стояли два огромных пустых сифона из-под содовой. Под пестрым полукругом абажура над столом в беспорядке стояли пустые бутылки, немытые стаканы, шейкер для коктейлей, пепельницы. Весь этот кавардак оживляли своим ярким цветом апельсиновые корки. Все имело чрезвычайно запущенный вид. Что-то проворчав, Хэдли выключил свет.
– Кухня тоже, судя по всему, в основном служила для смешивания напитков, – заметил стоящий рядом с ним доктор Фелл. – Мое отношение к покойному мистеру Дрисколлу наверняка значительно улучшилось бы, если бы я не заметил жестянку с тем напитком, который известен как какао. – Он вытянул руку вперед. – Видите? А вот гостиную он содержал в полном порядке, на случай неожиданных визитеров вроде своего дяди. Вот где он действительно жил. Гм…
Тяжело дыша, он потащился в кухню. Под рукой он нес большую корзину для покупок, в которой громыхало что-то железное.
– Вы сказали – инструменты? – едко спросил Хэдли. – Вы именно их искали? Вы имели в виду долото или коловорот, при помощи которых вскрыли дверь его квартиры?
– Господи, нет, конечно! – возмущенно возразил доктор. Его корзина опять загремела. – Дорогой мой Хэдли, неужели вы всерьез полагаете, что женщина вошла в квартиру, добралась сюда, нашла долото и опять вышла, чтобы вскрыть дверь из чистого развлечения?
– Именно это она могла сделать, – сухо ответил старший инспектор, – чтобы создать впечатление, будто в квартиру вторгся кто-то совершенно посторонний.
– Что ж, поздравляю. Вполне вероятно. Впрочем, меня не интересовало вторжение в квартиру. Я искал совершенно иной инструмент.
– Может, вам также будет интересно узнать, – с некоторым раздражением продолжал Хэдли, – что, пока вы тут рыскали по кухне, мы очень многое узнали у Биттона…
Доктор кивнул несколько раз подряд, и его широкая черная ленточка, на которой крепились очки, весело подпрыгнула. Широкие поля шляпы затеняли его лицо, так что он донельзя напоминал тучного пирата.
– Да, – согласился доктор Фелл, – этого я и ожидал. Он приехал сюда за информацией от своего частного сыщика. Вы запугали его, что можете завести дело против его жены, чтобы он заставил ее рассказать нам все, что ей известно. Думаю, я спокойно могу предоставить это дело вам. Я вам не нужен. Кхр! – Он с любопытством оглядел коридор. – Я понимаю, что вам нужно все это записать для отчета и привести все в порядок. Но с моей точки зрения, в этом нет необходимости. Я вполне уверен, что могу сказать, что именно известно Ларкин… Прошу вас, пройдемте со мной в кабинет Дрисколла, чтобы именно там разобраться в его характере.
– Ах вы, проклятый обманщик, напыщенное ничтожество! – возопил Хэдли, словно собираясь произнести речь. – Вы…
– Да прекратите вы! – слегка обиделся доктор. – Ну что вы! Никакой я не обманщик, старина. Ей-богу! О чем это я говорил? Ах да! О характере Дрисколла. У него в кабинете есть несколько весьма любопытных фотографий. На одной из них он…
В этот момент раздался резкий и пронзительный звонок телефона, что стоял в кабинете.
Глава 12
ЧТО КАСАЕТСЯ Х-19
– А вот это может быть ниточкой, – стремительно оборачиваясь на трель, сказал Хэдли. – Подождите, я подойду.
Они прошли за ним в кабинет. Доктор Фелл собирался что-то возразить, хотя Рэмпоул и сообразить не мог, что именно, но старший инспектор уже снял трубку.
– Алло! Да, это квартира… Говорит старший инспектор… Кто? Ах да! Это Шейла Биттон, – бросил он разочарованно через плечо своим компаньонам. – Да. Да, конечно, мисс Биттон. – Длительная пауза. – Да, думаю, можно. Но понимаете, сначала я должен все осмотреть… Никакого беспокойства, что вы! Когда вы придете?
– Постойте! – вскричал доктор Фелл, тяжело ковыляя к телефону. – Попросите ее подождать у телефона.
– В чем дело? – раздраженно спросил старший инспектор, прикрыв трубку рукой.
– Она хочет прийти сюда вечером?
– Да. Говорит, что ее дядя просит привезти кое-какие вещи, принадлежавшие Дрисколлу.
– Гм… Спросите у нее, кто привезет ее сюда.
– Какого черта?! Ну ладно, – неохотно уступил Хэдли, заметив на лице доктора Фелла то напряженное выражение, какое бывает у людей, когда хотят передать что-либо но телефону, сами вынужденные хранить молчание. Старший инспектор переговорил с Шейлой и сообщил: – Она сказала, что ее доставит Далри.
– Это не подходит. У них в доме есть кое-кто, с кем я хотел бы поговорить, но только вне дома, иначе это не имеет смысла. А чтобы до него добраться, потребуется очень много времени. Дайте мне самому поговорить с ней.
Пожав плечами, Хэдли встал из-за стола.
– Алло? – произнес в трубку доктор, очевидно считая, что говорит самым мягким тоном, подходящим для женщин. На самом деле это прозвучало похоже на глотательный звук тюленя. – Мисс Биттон? Это доктор Фелл… э… коллега мистера Хэдли. Ах, вы знаете? Ну конечно, видимо, от своего жениха… А?
– Своим ревом вы, того и гляди, разнесете в куски трубку, – ворчливо заметил Хэдли. – Нет, но какой такт! Вы только послушайте!
– Извините, мисс Биттон, прошу прощения. Конечно, может, я и есть самый толстый морж, которого приходилось видеть мистеру Далри, но… Нет, нет, моя дорогая, разумеется, я не против…
До Рэмпоула доносились отзвуки быстрой, оживленной речи с того конца провода. Он вспомнил, что миссис Ларкин описала Шейлу как хорошенькую блондиночку, и усмехнулся. Доктор Фелл смотрел на телефон с выражением человека, который улыбается в ожидании, когда его сфотографируют. Наконец он прервал свою собеседницу:
– Вот что я пытаюсь сказать вам, мисс Биттон. Наверняка вам придется увезти отсюда довольно много вещей, а это довольно тяжело… Вот как? Мистер Далри должен к десяти вернуться в Тауэр?.. Тогда вам, безусловно, понадобится чья-то помощь. Там кто-нибудь есть? Шофера дома нет? А как насчет камердинера вашего отца? Как его зовут? Ага, Маркс. Он высоко ценит Маркса и… Только прошу вас, мисс Биттон, не берите отца. Ему станет только хуже… Ну вот, – он с отчаянием оглянулся на своих компаньонов, – теперь она плачет!.. А, он лежит? Очень хорошо, мисс Биттон. Мы будем вас ждать. До свидания. – Сияя довольной улыбкой, он обернулся и с грохотом потряс своей корзинкой. – Ну и болтушка же эта маленькая мисс Биттон! Она назвала меня моржом. Удивительно наивное создание! Но если какой-нибудь шутник вздумает отпустить избитую остроту насчет моржа и плотника…
Он с лязгом опустил на пол корзину.
– Доктор Ватсон… – пробормотал Хэдли. – Спасибо, что напомнили. Мне нужно дозвониться до полиции в Голдерс-Грин. Уступите мне место.
Он начал связываться с нужным ему отделением через Скотленд-Ярд и наконец оставил свои распоряжения. Он только что закончил инструктировать какого-то таинственного дежурного сержанта на том конце провода, чтобы он перезвонил ему сюда, на квартиру Дрисколла, как только убедится, что задание передано часовому у коттеджа Эрбора, как в гостиной послышались чьи-то шаги.
Было ясно, что Лестеру Биттону не сразу удалось убедить миссис Ларкин сообщить полиции все, что ей известно. Биттон расхаживал по гостиной с пылающим от возмущения лицом. Миссис Ларкин, тяжеловесное лицо которой казалось еще более квадратным, стояла у окна и, отдернув штору, смотрела на улицу, всем своим видом выражая полное безразличие. Увидев вошедшего Хэдли, она холодно взглянула на него:
– А вы, я смотрю, уж больно сообразительны, верно? – Миссис Ларкин вздернула верхнюю губку. – Я пыталась втолковать его милости, что у вас ничего не может быть против его жены. Ему нужно было не высовываться. Пусть бы вы продолжали свои происки. А потом мы с ним посмотрели бы, как бы вы заплясали, когда вас прижали бы за арест невиновного человека. Но нет, куда там! Вы его так запугали, что он готов все выболтать! Но он пообещал мне заплатить за то, что я все расскажу. Так что вам нужно?
Хэдли снова открыл свой портфель. На этот раз он не блефовал. На извлеченном им бланке были наклеены два решительно нелестных фотоснимка, один из которых был сделан в профиль.
– «Аманда Жоржетта Ларкин, – начал он читать. – Она же – Аманда Лидс, она же – Жоржи Симпсон. Известна под кличкой Эмми. Магазинная воровка. Специализируется на кражах ювелирных изделий из крупных универмагов. Последнее дело в Нью-Йорке…»
