— Энни, можете идти. Садись, Тимоти.
Мальчик устроился на стуле напротив и плотоядно оглядел стол. Привычным жестом развернул салфетку и аккуратно заправил её за шейный галстук. Оглянулся:
— Разве вам не прислуживают за чаем?
— Нет, я решила, что мы будем только вдвоём. Хотела с тобой поговорить.
Тимоти робким движением положил себе на тарелку ломтик пирога с джемом и взглянул на меня с любопытством и настороженностью:
— О чём, матушка?
— Обо всём. Бери ещё кусок, не стесняйся.
Я встала, налила ему и себе заварки из чайника, долила кипятком и открыла один из клошей. Под ним оказался ещё горячий закрытый пирог с тремя вырезанными из теста листиками. Я хотела спросить, что там может быть за начинка, но вовремя вспомнила, что хозяйка дома должна всё знать без вопросов, поэтому просто взяла одну из долек лопаточкой и положила себе на тарелку.
— Итак, Тимоти, расскажи мне, тебе нравится в школе?
— Мне нравится учиться, матушка, — ответил мальчик. — История и география — мои любимые предметы! А вот математика скучна, лишь геометрия не заставляет меня засыпать.
— Гуманитарий, значит, — усмехнулась я, размешивая в чае сахар. — И наверняка фантазёр, не так ли?
Тимоти внезапно покраснел до самых корней ещё влажных кудрявых волос. Смущённо проглотил кусок пирога, который только что откусил, и сказал тихо:
— Вам доложили, да?
— Что именно?
— Ну, что я вместо домашних заданий по математике писал рассказ о приключениях юного детектива…
— Нет, — сказала я строго, хотя мне очень хотелось рассмеяться. Я тоже так делала вместо скучной физики, только прямо на уроках! — Но мне бы хотелось почитать. Дашь?
Теперь уже мальчик побелел, выпрямился и задрал подбородок каким-то очень знакомым жестом. Голос дрожал, когда Тимоти сказал строго:
— Простите меня, матушка, но нет, я не могу вам дать почитать мои рассказы.
Я удивилась. Вроде бы у нас уже сложились некоторые доверительные отношения, и вдруг такой решительный отказ! Да что там, он боится отказать и всё же говорит «нет»!
— А почему? — поинтересовалась, отламывая вилкой кусочек пирога с мясом. — Ты боишься, что я тебя накажу? Не стоит. Конечно, урокам нужно уделять больше времени, но мне просто хотелось бы оценить стиль.
— Тем более, матушка.
Подняв брови, я взглянула ему в глаза. Тимоти выдержал мой взгляд. Какой стойкий мальчик!
Это достойно уважения. Но всё же…
— Тимоти, я понимаю, что каждый автор стесняется своих творений, но я клянусь, что не буду оценивать стиль и грамматику! Честное слово. Я только хочу почитать, о чём ты писал.
Он наклонил голову с упрямым видом, потом сказал почти через силу:
— Всё же, с вашего позволения, нет. Я хочу сначала дописать. Просто потому, что неоконченное не обладает такой же силой при чтении.
— Хорошо, — с неохотой отозвалась я. — Но я обязательно хочу почитать, договорились?
После короткой заминки Тимоти переменил тему разговора:
— Матушка, я могу дать собаке кусок пирога?
— А?
Я глянула вниз. Клауса у моих ног не было. Я подняла скатерть и заглянула под стол. Лабрадор сидел возле Тимоти, положив голову ему на колено, и косил глазом виновато.
— Клаус! — воскликнула я. — Что это за вымогательство?!
Пёс завозил хвостом по ковру, не убирая голову с колена Тимоти, и я только вздохнула. Ну вот, моя собака уже не моя собака… Надо срочно купить мальчику щенка, чтобы Клаус воспитал его, чтобы у меня не крали моего лабрадорчика!
— Матушка?
— Собаке вредно мучное, — заявила я авторитетным голосом. — Возьми себе вот этот мясной пирог и можешь дать Клаусу немного мяса.
— Спасибо, — ответил Тимоти на автомате, а потом спохватился: — А остальное должен съесть я?
— Так точно, — рассмеялась я.
Да, завтра же найду этому ребёнку щенка…
А потом…
Потом я буду думать, как мне жить в этом мире.
Потому что жить дома — пресно и скучно по сравнению с этой движухой и с этими странными, но очень искренними отношениями между людьми.
Глава 12. Как не сойти с ума?
Ещё одна ночь в поместье прошла спокойно. Я убедилась, что Тимоти хорошо устроился в большой комнате, принадлежавшей раньше графу, моему покойному мужу. В огромной кровати с балдахином мальчик выглядел совсем крошечным, но у него на лице была довольная улыбка. Новый граф Берти заверил меня, что ему совершенно не страшно спать тут одному, но поспешил заметить, что с собакой, конечно же, будет веселее.
Мысленно сделав пометочку (большую зарубку) купить щенка завтра же, я удалилась к себе. Горничная облачила меня в ночную рубашку, наконец-то расплела причёску и, пожелав спокойной ночи, ушла, позёвывая. Я хотела ещё немного почитать, но махнула рукой и уснула в обнимку с Клаусом.
Пробуждение моё было немного суматошным.
Стук в дверь заставил проснуться и подскочить в кровати.
— Кто там? — спросила громко. Клаус тоже встал, потянулся, отряхнулся и спрыгнул на пол. Подбежав к двери, требовательно залаял. Как только ему открыли, он сбрызнул вон из комнаты и всех оповестил, что ему надо гулять, огласив поместье удаляющимся лаем, по мере того, как пёс спускался по лестнице.
Лили Брайтон подошла и присела в книксене:
— Доброе утро, миледи, хорошо ли вам спалось?
— Да, я выспалась.
Потянувшись, встала и с отвращением бросила взгляд на ночной горшок. Спросила:
— Как там Энтони Белл, закончил то, что я велела сделать?
— О да, миледи, ещё вечером поставил два домика, — охотно ответила камеристка, суетясь над кроватью. — Правда, никто не осмелился заглянуть в них, миледи, уж больно необычно всё это…
— Значит, я и загляну первой.
Настроение сразу поднялось. Ура-ура, у меня будет туалет! А скоро и душ будет, тра-ля-ля! Быстрее, надо одеться и бежать в сад, чтобы опробовать «необычное» заведение для раздумий!
До того, как я смогла это сделать, пришлось всё же зашнуровать
