свою работу получил титул барона и множество подарков. В качестве ответной благодарности он отправил Екатерине пару очаровательных собачек – английских левреток, которых она очень полюбила. Звали их сэр Том Андерсон и герцогиня Андерсон (Дюшеса). По собачьим меркам, они прожили долгую жизнь и стали родоначальниками многочисленного семейства, которое Екатерина прозвала Томассенами. Уже спустя несколько лет Томассенов можно было встретить во всех аристократических домах Петербурга. Кроме того, при самой императрице их оставалось около полудюжины, а то и больше. Корзина, где спали эти собачки, всегда стояла рядом с ее постелью. Миниатюрные субтильные собачки спали на розовой атласной подушке, обшитой кружевами, императрица сама выпускала их в сад погулять, играла с ними.
Императрица писала о своих собаках Гримму: «Я всегда любила зверей… животные гораздо умнее, чем мы думаем, и если было когда-то на свете существо, имевшее право на речь, то это, без сомнения, Том Андерсон. Общество ему приятно, особенно общество его собственной семьи. Из каждого поколения он выбирает самых умных и играет с ними. Он их воспитывает, прививает им свои нравы и привычки: в дурную погоду, когда всякая собака склонна спать, он сам не ест и мешает есть менее опытным. Если же, несмотря на его предостережения, они расстроят себе желудки, и он увидит, что у них началась рвота, то он ворчит и бранит их. Если он найдет что-нибудь, что может их позабавить, то предупреждает их; если найдет какую-нибудь траву, полезную для их здоровья, то ведет их туда. Эти же явления я наблюдала сто раз собственными глазами».
Потомком Тома и Дюшесы была собачка Земира, названная в честь героини популярной оперы. Она стала любимицей Екатерины, часто сидела у нее на коленях, когда императрица работала, клала лапки на ее письма, толкала государыню под руку, из-за чего та делала помарки в бумагах, но любимицу свою с рук не спускала, предпочитая извиняться перед своими корреспондентами: «Вы простите меня за то, что вся предыдущая страница очень дурно написана: я чрезвычайно стеснена в настоящую минуту некой молодой и прекрасной Земирой, которая из всех Томассенов садиться всегда как можно ближе ко мне и доводит свои претензии до того, что кладет лапы на мою бумагу».
Участвовали собачки императрицы и в большой политике! Однажды английский парламент позволил себе некоторые антироссийские высказывания и императрица Екатерина была этим крайне недовольна. Рассказывали, что в это время английский посол просил у нее аудиенции и был допущен во дворец. Когда вошел он в кабинет, собачка с сильным лаем бросилась на него и посол немного смутился.
«Не бойтесь, милорд, – улыбаясь произнесла императрица, – собака, которая лает, не кусается и неопасна».
Но кусаться левретки все же могли. Об этом свидетельствует надгробная плита милой Дюшесы, сохранившаяся в Царском Селе позади павильона «Турецкая баня». Там находилось кладбище домашних животных императрицы. На одной из могил на мраморной доске был вырезан текст, составленный самой Екатериной II: «Под камнем сим лежит Дюшеса Андерсон, которою укушен искусный Роджерсон».[23]
Женское образование
До эпохи Екатерины II представление о женском образовании в России было весьма своеобразным. Девиц, даже из благородных семейств, учили многому: вести хозяйство, готовить, делать запасы, варить варенье и другие лакомства, петь и танцевать, шить и вышивать, а вот грамотность многим представлялась совершенно излишней. Кроме Библии и душеполезной литературы никаких других книг девице знать не полагалось. Вот так и получалось, что куртуазные красавицы блистали на балах, управлялись с огромными имениями, но при этом зачастую не могли ни прочесть, ни написать ни строчки.
Именно при Екатерине ситуация начала меняться: в 1764 году было открыто «Воспитательное общество благородных девиц», впоследствии Смольный институт благородных девиц. Название происходило от Смольного двора, построенного Петром I близ дегтярного завода.
Инициировал создание воспитательного общества Иван Бецкой, считавший что «юношей обоих полов» следует воспитывать в равных условиях. Задачей института было «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Екатерина много жертвовала на развитие и обустройство института, частенько туда приезжала и беседовала с классными дамами и самими смольнянками.
В институт принимали девочек лет шести, а курс обучения длился двенадцать лет. Родители давали расписку, что не будут требовать своих детей назад ни под каким предлогом до истечения этого срока, и даже свидания с родными не поощрялись. Тут надо понимать, что в провинции было обычным делом выдавать девочек замуж лет в 13–15, поэтому родители могли запросто спланировать отдать дочерей в Смольный, дабы сэкономить на питании и учителях, а как войдет в возраст, сбыть с рук, и дело с концом. Именно этого императрица хотела избежать! Она планировала воспитать идеальных женщин, которые будут служить образцами для подражания и принесут пользу Отечеству, а не сгинут в глуши за засолкой огурцов и квашеньем капусты. Да, к тому же правила в институте были достаточно строгими, и максимально сокращая контакты воспитанниц с семьями, Екатерина стремилась избежать ненужных жалоб. Суровые условия! Но для небогатых дворян это был шанс дать дочерям хорошее образование и пристроить их ко двору.
Вслед за институтом благородных девиц был открыт и другой, попроще, для воспитания мещанских девиц. А в 1768 году была создана сеть городских школ, а десять лет спустя – Коммерческое училище для купечества.
Глава одиннадцатая
Войны и деньги
П. А. Румянцев-Задунайский. Неизвестный художник. 1770
Стефано Торелли. Аллегория победы Екатерины II над турками и татарами. 1772
Ассигнация в 25 рублей 1769 года, ассигнация в 50 рублей 1769 года
Первая русско-польская война
После столь несправедливого и обидного для России окончания Семилетней войны, Екатерина продолжила политику покойного супруга и заключила с Фридрихом оборонительный союз.
Граф Панин, стремясь превратить давнего недруга в союзника, стал инициатором союза России и Англии – довольно непрочного. Уж слишком противоречили друг другу интересы этих стран. Дабы противостоять усилению Франции и Австрии, Панин разработал план сотрудничества России, Пруссии, Швеции и Польши, который получил звучное название «Северный аккорд».
Стараниями Екатерины II и Фридриха Прусского в 1764 году кандидатом на польский престол был выдвинут Станислав Понятовский, сохранивший с Екатериной дружеские отношения. При немногочисленном участии шляхты и решительной поддержке Екатерины II он был избран последним королем Польши.
Проводимая им пророссийская политика нравилась далеко не всем. Особенное недовольство вызвало уравнение в правах православных и протестантов с католиками. Возмущенные шляхтичи объединились в вооруженный союз – Барскую конфедерацию, и начали гражданскую войну. Само собой, Понятовский обратился
