Так, объезжая хребты, то ныряя вниз, то поднимаясь вверх, мы добрались до Оленегорска. Здесь наше путешествие по Мурманской трассе заканчивалось. Всего восемьдесят километров по асфальту среднего качества и мы на месте. Городок Ловозеро удивил огромным количеством железных гаражей, стоящих на берегу реки с воротами, обращёнными к воде. Раньше я такого не видел нигде. Оказывается, эти гаражи для катеров. В принципе, всё логично, до большого и рыбного озера всего несколько километров по реке. Сам Бог велел использовать это. Вот только в других местах, в том числе и на Ладоге, катера просто ставят на охраняемые стоянки, а на зиму вынимают из воды в ангары. А тут… дёшево и сердито. Загнал в гараж и всё. Не надо платить за охрану и осенью нанимать кран.
Мы проехали городок и через пару-тройку километров остановились перед воротами, перегородившими дорогу. Это была конечная точка нашего сухопутного путешествия, дальше путь лежал по воде, но об этом в следующей главе.
Сотрудничество
Три уставшие, сонные рожи вышли из машины и принялись осматриваться. Мы прибыли на метеорологическую станцию «Семёрка». Каким образом связана эта станция с местным предпринимателем, который организовал рыбацкую базу на одном из островов Ловозера, мы выяснять не стали. Главное, что нас ждут и есть где оставить машину, пересев на катер. Часы показывали около двенадцати дня, но до двух мы ждали, пока соберутся все экипажи. Удалось даже покемарить, сидя в машине. Толку мало, но хоть какой-то отдых. Затем мы заехали на территорию станции, разгрузились и водители отогнали машины туда, где их будут охранять. Я в это не совался, а занялся исполнением своих обязанностей. Резиновый катер, длинной чуть меньше четырёх метров, был собран и накачан всего за полчаса. Ещё час ушёл на погрузку, уточнение маршрута по карте и на всякие мелочи. И только потом мы обратили внимание, что ветерок-то дует не хилый. Мы находились в устье реки Вирмы, и от просторов озера нас закрывал невысокий северный лес.
Поэтому сразу и не насторожились. Всего в плавание собралось отправиться пять катеров: четыре из нашей компании, а пятый – катер владельца базы на острове Высокий. Именно он нас и ждал, с ним была договорённость о сопровождении по озеру и размещении на острове. Всё бы хорошо, но у нас мотор всего пять сил, самый слабенький; у остальных – не меньше десяти, у сопровождающего – вообще водомёт. Ещё дома я проработал приблизительный маршрут по озеру и распечатал подробную карту. Естественно, проводник внёс в траекторию движения свои изменения, указав места, где мелко и на моторе идти опасно. Теперь я только на эту карту и уповал, ведь до Высокого почти тридцать километров, а до речки Цага, куда мы планировали попасть, на восемь километров больше.
В шестом часу вечера флотилия из пяти катеров отчалила от пирса и вышла в озеро. Красиво звучит? Ага, почти как в хрониках кругосветных путешествий. Одно плохо: как только лодки покинули спокойные воды реки, четыре из них вышли на глиссер и рванули, как еврей со склада (да простят меня представители этой умной нации), а мы зарылись в волну и быстро поняли, что ветер сильнее нашего движка. Даже тент, натянутый на нос катера и закрывающий вещи, не спасал от встречных волн. Несколько раз нас просто накрыло, и мы поспешили к ближайшему берегу – сушить все наши непромокайки. Так мы познакомились с норовом озера.
Тут вы можете сказать: – А почему это нет лирических отступлений, с описанием природы и ландшафта местности? Да какая к чёрту лирика! Тридцать пять часов без сна и почти полторы тысячи вёрст за плечами. По прибытии к берегу, нашего романтизма хватило только на закрепление катера, разведение костра, быструю установку двух палаток, поглощение порции дошираков с добавлением всяких копчёностей и на пожелание друг другу не храпеть, без особой надежды на исполнение пожеланий. «Отбились» одновременно, даже не успев залезть в спальники, просто упав в палатках на пенопольки. Припоминаю (слышал сквозь сон), что гремела гроза, что-то лило сверху, но было настолько глубоко пофигу, что даже комары жужжали шепотом.
Просыпаться начали по возрасту. Сначала Владимир вылез из своей палатки и начал разводить костёр. Его возня разбудила и меня. Взглянув на часы, я высказал вслух, всё что думал по этому поводу, но если опустить все нецензурные слова, то встал я молча. Был час ночи. Никакой разницы между днём и ночью не существовало. Солнце так же светило, правда, у самого горизонта. Было чуточку прохладнее, чем днём, и комаров побольше. Других отличий я не заметил.
Вместе мы развели огонь и поставили греться воду. Когда она закипела, мы растолкали Вовку и позавтракали. Одновременно с приготовлением еды мы загружали катер и готовили его к плаванию. Ветер стих совсем, и озеро было похоже на блестящее окно в другое измерение.
Тут я первый раз присмотрелся к окружающему пейзажу и меня сразу поразил один факт: в флоре и фауне жизнь и смерть находились настолько близко друг к другу, что отличить их частенько не было никакой возможности. Ствол кривой берёзки, сломанный непонятно чем, или кем, в полуметре от земли, лежал на земле, связанный в месте излома с корнями только полоской коры и… полноценно распускался листиками! Я ткнул пальцем в древесину этого ствола и она просто рассыпалась. Но мёртвое дерево, с уже разложившейся сердцевиной, ещё жило. Я прошёл чуть дальше от воды. Вокруг белели островки сугробов, а рядом красовались белые покрывала каких-то цветов. Причём площадь и тех и других была вполне сопоставима. Первый раз в жизни я видел комара, сидящего на снегу. Никакие мази, гели, спреи, спирали, фумигаторы, мат и махание руками на этих гадов не действовали. Видимо им просто некому было рассказать, что этого надо бояться. Единственное, что их немного отпугивало – дым от сигареты. Необразованные, неграмотные, но политику правительства знают, уроды. Как бабки на остановке: закуриваешь, они отпрыгивают и в крик, а стоит хабарик выкинуть, набрасываются как коршуны.
Количество птиц тоже поражало. Я охотник и считал, что о пернатых знаю достаточно много. Но тут из известных мне «срущих сверху», были только вороны и лебеди. Ни одной породы уток я опознать не смог. Вся мелочь, летающая рядом, чирикающая, свистящая, щелкающая… разве только не блеющая, хотя… в этой какофонии, наверно даже мяукающая, мною опознана не была. Но комаров жрали, аж чавкали. Такой хоровод в воздухе – туман из жужжащего ужаса и, жрущее его, птичье скопище. И тут я понял: за Полярным кругом время, отведённое природой для жизни и смерти настолько мало, что им пришлось отказаться от борьбы и начать сотрудничать. Восемь месяцев – глубокий сон природы, а потом четыре месяца кипящей жизни, за которые надо успеть всё. И сила Смерти и энергия Жизни направлены только в одну сторону – продолжение жизни. Ведь без Жизни не будет и Смерти. Сломанное ветром дерево сгнивает ещё в полёте и кормит собой росток следующего. Обожравшаяся комарами пичуга падает замертво, но до земли не долетает. Ворона подхватывает её и с собратьями уничтожает труп, а может ещё и не труп, за несколько секунд. Пара каких-то серых чирикалок вьёт гнездо со скорость конвейера огромного завода, а стоит ветру его сорвать, даже вместе с яйцами, никакой остановки, почти мгновенно – опять строить гнездо и откладывать яйца. На эмоции и всякую глупость просто нет времени. Самец оплодотворяет самку в тот момент, когда та устилает перьями дно гнезда, и одновременно выдирает и свои, утепляя жилище. Наблюдая за этим, понимаешь – в городе мы вообще не живём. Так, ползаем в своих отходах и изображаем радость существования. Но я отвлёкся.
Итак, позавтракав, мы продолжили путешествие. В начале третьего ночи ехать по ровной глади одно удовольствие. Комарам нас не догнать, солнышко уже пригревает, на дне виден каждый камушек, по крайней мере там, где глубина не больше трёх метров. Мотор тихо урчит и первый ориентир – «Острова Близнецы», как их называют местные, на горизонте. Мне нравится ходить на моторе по озёрам, где я раньше не был. Непередаваемое ощущение. Что под лодкой, не известно. В любой момент можно налететь винтом на камень и получить внушительный геморрой с заменой шпильки или шпонки на валу. Особенно, если учесть, что озеро-то у подножия гор – Ловозёрских тундр. Они справа от нас, красуются белыми шапками и серыми пятнами проталин снизу. И это в начале июня. Дурдом.
Любуясь округлостями гор, я не забывал поглядывать и на воду. В трёх метрах от лодки проплыла льдинка. Небольшая, всего метров пять в диаметре. Вернее, это мы проплыли мимо неё, избежав огромных неприятностей. Она была совершенно не заметна издалека, сливаясь с водной гладью. Кусок льда, весь угловатый, с острейшими краями, но плоский сверху, искрился на солнце, как бы давая понять – ребятки, тут нельзя наглеть и просто любоваться. Смотрите в оба. Стоило нам налететь на этого монстра, и вся защита надувного катера пошла бы ко всем чертям. Три независимых баллона лодки эта глыба вспорола бы за долю секунды, а потом… от шести до десяти минут раздумий и воспоминаний, до полного переохлаждения, и нет трёх дураков. Наверно и искать бы не стали. Смерть красиво прошла рядышком, погрозив пальчиком. Как не странно, это происшествие только подняло нам настроение. Нас вежливо, но доходчиво, предупредили и поздоровались.
