Снасть была самая примитивная: обычная палка длиной метра три, толстая леска, на ней небольшое грузило и крючок. Живцов мы ловили в этой же речке. Они водились на мелководье, под камнями, и мы их называли «галец». Это были своеобразные «глисты» с плавниками, но на крючке они держались хорошо и долго оставались живыми.
С вечера, наловив несколько десятков наживок, я приготовил нехитрые снасти и завёл будильник. Признаюсь честно, будильник этот поднимал утром весь дом, а уж потом весь дом поднимал меня. Ну любил я поспать. Так вот, утром меня выкинула из кровати Мама, по настоятельной просьбе соседей.
Было около шести, когда я вышел на берег Лубьи. Рыбалка началась не очень удачно. Около часа я шёл вдоль реки, проверяя все омуты на предмет наличия в них зубастой хищницы. Было несколько слабых поклёвок, но они только приводили к потере живца. Берега речки ещё хранили следы недавней стихии, и от многочисленных луж спасали только резиновые сапоги.
Первая щучка попалась уже за чертой города. Обычный размер, около семисот-восьмисот граммов, но настроение начало медленно подниматься. В течение следующего часа ещё три щусёнка переместились из воды на мой кукан. Это был уже вполне хороший улов, и я наметил для себя конечную точку рыбалки. Ею была небольшая заводь, рядом с рекой, но связанная с ней только в половодье. Можно было, конечно идти по реке и дальше, проверяя омута и заводи, но улов уже был, солнце поднялось высоко, и желудок начал подавать признаки голода. А обратная дорога тоже займёт пару часов.
Подходя к заводи, я не особо надеялся на удачу. Это была большая лужа диаметром около десяти метров и глубиной под три. Солнышко уже прилично пригревало, я снял куртку и повесил её на пояс, завязав рукава на животе. На поверхности мутной воды плавало небольшое бревно, около двух метров длиной. Чтобы не зацепить его крючком, я начал прокидывать снастью водоём почти вдоль берега. Неожиданно по воде пошли волны, и «бревно» ожило. Лениво изогнувшись, оно исчезло под водой. Моя челюсть от удивления чмякнула по береговой жиже, и в этот момент сильнейший удар просто вырвал удилище из моих рук! Меня затряс азарт, и майские купания не показались мне сумасшествием. Вернее, мне уже вообще перестало что-то казаться, мозг просто выключился.
Я прыгнул в воду и схватил потерянное удилище. Мне повезло, глубина в том месте была небольшая, я удачно выбрался на берег. Крючок был, естественно, пуст. Насадив нового живца, взял палку-удочку двумя руками, забросил и начал потихоньку водить по луже. Поклёвка не заставила себя долго ждать. Сильный удар, и в моих руках осталась только палка, теперь уже бесполезная. Кусок лески, около метра, оставшийся на ней, никак не мог стать новой снастью. Да и смысл? Этого крокодила на такую леску поймать было невозможно.
Злостно ругаясь, я отправился домой по короткой дороге. Меня всего колотило от желания поймать Такую щуку! Добравшись до дома, я взял самую толстую леску и несколько крючков с грузами. Леска была 0,8. Я не сомневался, что такой канат выдержит вес желанного трофея. Наладив новую снасть, побежал обратно к заводи, даже не поев.
Надо сказать, что река Лубья очень извилистая. Если идти по руслу до заводи – больше двух часов ходу, а если по прямой – то всего полчаса быстрым шагом. Я не шёл, я летел! Меня ждала та, которую я уже любил и хотел.
Ещё издали я увидел на поверхности заводи знакомое «бревно». Дрожь азарта увеличилась до невероятных частот. Нацепив живца, я закинул удочку под нос щуке. Всплеск – и палка задрожала у меня в руках. Началось первое противостояние. Леска пела, как гитарная струна, палка сухо потрескивала, а я не мог даже немного подтащить рыбину к берегу. На том конце снасти она просто жила своей жизнью и не обращала на меня внимания, давая понять: ну куда ты лезешь, щенок?!
Так продолжалось около пяти минут. Нервы напряглись сильнее, чем леска. Я несколько раз заходил в воду, вернее, меня туда затаскивало, но неожиданно щёлкнуло… На леске осталось только грузило, и над Лубьей понеслась ненормативная лексика. Отведя душу, я сел на берег и, наклонившись к воде, сказал:
– Ладно, зараза. Я же тебя всё равно поймаю. До следующей весны времени много.
Я понимал, что дальше ловить на эту снасть бесполезно, результат будет таким же, а я лишусь запаса крючков, которых достать было не так-то просто.
В этот день я начал ломать голову, где взять жилку покрепче. Металлические поводки, предотвращающие перекусывание лески, тогда ещё не практиковались, и я решил сходить к сапожнику и попросить десяток метров капронового шнура. Услышав мой рассказ и просьбу, он посмеялся, не поверив, но намотал крепкой нитки на катушку и пожелал удачи.
На следующее утро я уже встал сам, без будильника, раньше шести утра. Лёгкий завтрак, и я отправился на встречу со щукой, подготовленный, как мне казалось, значительно лучше. Палка-удилище была оснащена крепчайшей ниткой, крючком-тройником и небольшим грузилом.
Вот и заводь, но солнце встало недавно, и любимое «бревно» пока на дне. Оно вылезет погреться позже. Вернее, я надеялся, что ему уже не суждено больше погреться… Заброс, несколько секунд проводки, и опять удар. Я натягиваю снасть изо всей силы, но щука сильнее. Около десяти минут мы с ней занимаемся «перетягиванием каната». Я опять оказываюсь в воде по пояс, но это проходит мимо сознания. Все мысли в единоборстве. Ещё через пять минут приходит понимание, что щука физически сильнее и надо включать голову, если я хочу с ней справиться.
Перекидываю удочку через плечо, наклоняюсь вперёд и пытаюсь использовать свой вес (к сожалению, маленький) для вываживания заветного трофея. Кончик палки ломается, и я плюхаюсь носом в берег.
– Ах ты!.. – это всё, что можно написать из сказанного мной тогда. Остальное непереводимый местный жаргон.
Минут десять я высказывал своё мнение в отношении этого аллигатора. Накричавшись всласть, сел на кочку и начал думать, как же эту бестию выловить. Уйти от заводи без неё я уже не мог! Она бросила мне вызов, и я его принял.
В пяти метрах от водоёма росла средних размеров осина. Мой взгляд остановился на ней, и в голову начала приходить идея. Додумав мысль до конца, я приступил к её реализации. Добрый сапожник намотал мне нитки значительно больше, чем я просил, и это стало решающим фактором будущей победы.
Я привязал к нитке крючок и нацепил грузило. Отмерив пятнадцать метров, привязал другой конец нити к осине. Но что толку держать на привязи щуку? Её надо вытаскивать, а моих сил на это не хватает!
Ещё древние египтяне подали идею рычага, при строительстве пирамид. Мозг начал лихорадочно искать способ применения этой идеи в моей битве с хищницей, а глаза обшаривать окрестности в поисках подручных средств. И я нашёл. Это была толстая рогатина с крепким сучком на одном из ответвлений. Самое то.
Я насадил на крючок очередного живца и забросил нитку в заводь. Зайдя немного в воду, пару раз обмотал её вокруг сучка на рогатине и как воротом, начал наматывать нитку на палку. В этот момент рыба клюнула. Началась финальная часть поединка маленького парнишки и огромной щуки. Очень медленно, напрягая все силы, я начал крутить импровизированный ворот. Нитка медленно, но верно наматывалась на палку. Моё сердце начала наполнять гордость, а ноги сами выписывали древний танец победы. Наматывая нитку на палку, я приближался к дереву. У меня за спиной кипела заводь, зубастая крокодилица поняла, что в этот раз она слабее. Она выпрыгивала из воды в попытке освободиться, и каждый всплеск отдавался в моём сердце музыкой. Нитка выла от напряжения, но уверенно держала желанную добычу. Рогатина наматывала её медленно, но верно.
Через десять минут мой нос и рогатина упёрлись в дерево, и напряжение нити ослабло. Я обернулся, и радостный вопль разнёсся над рекой. Щука билась на берегу.
Оттащив беснующийся трофей подальше от воды, я сел перевести дыхание. Меня распирала радость, гордость и счастье! Через пару секунд я вскочил, поняв, что сидеть не могу, и начал исполнять танец победы. Это был танец наших предков, добывших мамонта и накормивших семью. Вдоволь натанцевавшись, я подошёл к щуке. Она уже притихла и только раскрывала и закрывала жабры. Нить уходила в её пасть и дальше в пищевод. Отрезав её у самых зубов, я сунул голову рыбы в приготовленную сумку и обмотал остатками нити. Так трофей был подготовлен к переносу домой.
Нести на плече груз, почти равный моему, было тяжело. Хоть и говорят, что своя ноша не тянет… Ага, сейчас… тянет, и ещё как! Но я пёр свой трофей с гордо поднятой головой. Когда шёл уже по городку, меня встретили знакомые, и дальнейшая дорога была просто счастьем. Мне завидовали, спрашивали, где и как я поймал такое чудо. И, конечно, помогали тащить трофей. Я даже зашёл в сапожную мастерскую и показал щуку доброму дядьке-сапожнику, пообещал ему часть трофея. Он, конечно, отказался и поздравил с победой.
