— Новость слышал? — Алентис уселся прямо на чертежи, и Сантилли поморщился, — И не делай вид, что они тебе так дороги, — усмехнулся дядя, заметив гримасу племянника, — Ты уже несколько дней сидишь над ними просто так.
— И что за новость? — буркнул герцог, бросая карандаш.
Да, сижу просто так, рисую что попало, думаю, не знаю о чем. К Ласайенте никого не пускали или он сам никого не хотел видеть. Или кого-то одного, но остальных тормозили за компанию. Скорее всего, последнее.
— Тоньес потребовал развода.
Санти сначала подумал, что ослышался. Что потребовала эта дрянь?
— Сиди, — придавил его Алентис, — Совет согласится. Его подружка беременна.
— Какая к дьяволу подружка? Какой к дьяволу развод?! — герцог стряхнул его руку с плеча и встал, оттолкнув кресло.
— Если ты на виллу, то она ее продала, — остановил племянника князь.
Продала любимый дом, а ему ничего не сказала, не посоветовалась. А как, если он заперся в замке и никого не пускал?
— Кто эта дрянь? — Сантилли тяжело посмотрел на дядю.
Но никто ничего толком не знал. Новость прозвучала, как гром среди ясного неба. Сестра с утра заперлась с отцом и никуда не выходила. Блудную шлюху и Тоньеса охраняли драконы в его старом замке. Ха, не один шурин хочет порвать жирную тварь. А Таамир узнал раньше всех и молчал. Ладушки, припомним при случае.
— Потрясающе! — демон припечатал ладонью стол и ушел, хлопнув дверью.
С разводом тянуть не стали: Совет собрался на следующий день.
Была такая просторная приемная перед залом заседаний. Мало ли, гости нагрянут или еще что. И вот, смотри-ка, пригодилась. Герцог, пришедший чуть ли не раньше всех, огляделся. Обычно пустующее помещение быстро заполнялось. О, и старший здесь. Герцог отжалел кивок для брата, вдруг раздобрится и снизойдет до общения? Нет, так нет, он равнодушно отвернулся.
Ирлат, муж тети, осуждающе покосился на входную дверь и что-то сказал сквозь стиснутые зубы. Рука скользнула по перевязи с ножами. Анми кивнула головой и накрыла его пальцы узкой ладонью. Правильно, еще не время. Много знати из дэмов, а вот сестричек Юлэр нет. И почему, интересно, интересно почему, а? И у кого из них рыльце в пушку? По логике, у младшей. Черт, так и есть!
Вслед за Советом в приемную вступили драконы, среди которых с гордо поднятой головой шла младшая маркиза, а рядом с ней тот, ради которого весь этот праздник и затевался. Присутствующие замолчали, и в наступившей тишине отчетливо прозвучали чьи-то негромкие слова:
— Я бы тоже с такой швейной машинкой завалился на ночку-другую.
Кто-то хрюкнул, пытаясь сдержать смех. Тальшу дернулся, но глаз не поднял. Найири недовольно оглянулся, но шутник уже скрылся за чужими спинами, да король и не особенно старался его найти.
Сантилли, прищурясь, оценил выбор Тоньеса. Да, беременна, жаль, жаль, можно было бы убить его прямо здесь, а так придется выжидать момент. Но Слово было сказано, и веселая жизнь графу обеспечена. Герцог окинул мужа сестры насмешливым взглядом: допрыгался, тварь? А где же Эджен?
Демонесса в строгом бардовом платье вошла сразу за драконами вместе со старшей маркизой Юлэр, тоже не ставшей сверкать драгоценностями и нарядами. На высоких скулах Аделис играли желваки. Да, нелегко ей сейчас: род так опозорен, что не отмоешься.
За девушками неожиданно проскользнул Лас. Бледный, как сама смерть, осунувшийся, но по-прежнему стремительный. Йёвалли придержал Эджен за локоть и что-то прошептал ей на ухо, прежде чем стражник у дверей успел поймать его за шиворот. Ласайента ловко увернулся, послав дэму улыбку, и смазанной струйкой ветра просочился обратно. Как он так сделал? Герцог машинально кивнул сестре, провожая глазами друга. Когда проходишь между слоями, тебя вообще не видно, а здесь дымный росчерк силуэта. Что за ерунда?
Сантилли направился к тете, должна же она знать, что и как сделал этот чертов демон. Хотя бы приблизительно.
— Твой друг ускорился, — опередила его вопрос Анми.
— Судья их разведет, — к ним подошел Шали, — А вот что делать с беременностью?
— Мальчик или девочка? — Джуни оглянулся на закрытую дверь зала Совета.
Мальчик. Каким он только будет при таких родителях? И король имеет полное право забрать ребенка, если что-то не будет его устраивать.
Дверь вскоре распахнулась и из нее вышла бесстрастная, как ледяная статуя, Эджен. Без брачного браслета. Присутствующие как один встали на колено, приветствуя принцессу дома Ашурт. Ее никто не даст в обиду. Позор бывшего мужа не ляжет на ее хрупкие плечи. Никого не замечая, девушка прошла через приемную, а в дверях ее сразу подхватил под локоть Ласайента. Сантилли, дернувшийся было в сторону сестры, остановился и нехорошо усмехнулся. Даже так? Он уже не обратил внимания на Шунади и Рози, вышедших следом, и, конечно, не видел Анжелу в портале, открытом йёвалли. Значит так? Оплакал одну, взялся за другую. Про то, что сестра дружна с Ласти, принцессой дома Йёвалли, он забыл.
Следом вышла бледная Аделис, с неестественно прямой спиной.
— И катись, — выкрикнула Беарн ей вслед, — Очень мне нужен этот титул, — Можешь засунуть его….
Тоньес дернул ее за руку, заставляя замолчать.
— Муж прокормит, — не оборачиваясь, на ходу равнодушно бросила маркиза, — Он неплохо разжился на Эджен.
Дэм, стоявший на страже, объявил:
— Супруги Тальшу, — но ашурты уже потянулись к выходу, переговариваясь между собой о домашних делах.
— У моего портного нет настроения! Нет, вы представляете?
— В научном городке вечером матч. Смешанные команды.
— Я в Окриме такую лавочку тканей нашла!
— Нет, там и молодые драконы. Обещает быть интересным.
— Ювелиры Таамира — подмастерья рядом с мастерами Рашида.
— У меня служанка выходит замуж. Это катастрофа!
Новоявленные супруги проводили глазами спины соотечественников. Графиня презрительно фыркнула, граф сжал челюсти.
Сантилли задержался в дверях, чтобы поприветствовать бывшего зятя красноречивым взглядом. Слово, мой дорогой, Слово.
Эджен посидела немного в кафе с подругами, пытавшимися ее подбодрить, а когда поняла, что сейчас разревется, попрощалась и ушла. Лас, весь вечер просидевший молча, расплатился за ужин и открыл портал в ее квартиру.
— Я не хочу туда, — девушка мотнула головой, — Пойдем к вам.
Она так и сказала, «к вам», и Ласайенте стало совсем тоскливо. Нет больше «их», — есть Сантилли и демон, его предавший. Осталось понять, в чем? Зачем надо было рисковать собой на дороге смерти, если видеть не хочешь. Мог бы и выйти, пока шел Совет, и поговорить. Не захотел.
