своего временного носителя-укротителя.
– Мне в какой-то момент хотелось вскрыть тебе горло и вырвать сердце… кажется, – честно призналась я, снова передернувшись.
– Нормальная ведьмовская эротическая фантазия, – хохотнул Данила и, приподнявшись надо мной на локте, поцеловал в плечо.
– Жуткая. И раньше такого не было.
– Ты про горизонтальную эквилибристику со своей коп-батарейкой? – с легкой ноткой раздражения уточнил Данила. – Так с ним ты еще и не доводила себя до перехода почти через грань. Иначе покоился бы этот придурок с миром.
– Я не понимаю. У нас же не случилось… соития, а все успокоилось. Почему?
– Потому что, как я тебе и говорил с самого начала – подлунные партнеры в сто раз круче человеков обыкновенных. Во-первых, мы способны на вот такие вот финты с осмысленным и контролируемым разделением энергии. Во-вторых, при этом самом разделении мы ее не теряем, а умножаем, причем это работает для всех участников… хм… акта. А вот с людьми исключительно односторонний отъем.
– Но почему же тогда Волхов…
– Что? Бегает теперь за тобой с протянутой рукой, выпрашивая еще хоть разочек?
– Это не совсем так, но да. Он знает, что это вредно для него, но все равно хочет продолжать.
– Василек, подсевшие наркоманы тоже хотят продолжать и находят любые оправдания для своей зависимости. Слишком хорошо, Люськ, слишком. – Логично, тем более его иррациональная тяга объяснима сейчас, после всех этих мрачных событий с шефом и Гарпией. Вокруг все плохо и только секс – хорошо. Как-то же спиваются и присаживаются на дурь даже очень сильные люди. – Не сопи, Люсь, не надумывай только сейчас себе вины. Нариков, может, и принято называть больными людьми, но болезнь-то они себе эту сами себе наживают. Так что забей, слезет твой Волхов потихоньку.
Ладно, у меня, и правда, есть проблемы понасущнее этой. Я пошарила взглядом, ища свою одежду, и подтянула к себе этот клубок из сдернутых в горячке свитера и футболки.
– То есть повеселиться у тебя желания все же нет? – хмыкнул нависающий над моим плечом Данила, и я застыла.
Блин! Он же по факту помог мне и ой как неслабо, стало быть, по законам подлунных я ему должна? Гулко сглотнув, я стала медленно оборачиваться к нему, ощущая, что краснею до корней волос и внутри все как будто каменеет от напряжения. Откинулась на спину, отказываясь смотреть ведьмаку в глаза, и вздрогнула, когда он легонько провел пальцами по моей ключице.
– Я думала… ты не хочешь. Ведь не стал же…
– Что? Лезть на тебя, ничего не соображающую в момент обострения? – фыркнул он и, наклонив голову, лизнул кожу в месте схождения ключиц и глухо пробормотал, – Зараза, тащусь прямо от вида. Я тебя как увидел в доме Рогнеды впервые в расхристанной блузке, запыханную, раскрасневшуюся, с волосами растрепанными, сразу так и представил, как ты такая же на мне скачешь.
Импульс желания от его слов было ни с чем не перепутать. Прошило как выстрелом от мозга до низа живота, да так, что у меня бедра самопроизвольно напряглись, сжимаясь плотнее, и я поспешила справиться с этим шокирующим ощущением.
– Кошмар! А кровь ты не заметил? – нервно хохотнула я.
– Фигня! Видеть надо исключительно главное и важное, василек, а не наносное, – он коротко, как клюнул, чмокнул меня в шею, отстранился и вскочил с кровати. – Поэтому-то мы сейчас ополоснемся и поедем дальше.
И тут же моя сытая суть всколыхнулась и напряглась, как хищница, что вроде и не голодна, но сам факт ускользания добычи раздражает.
– То есть ты все-таки не хочешь? – вырвалось у меня само собой.
– То есть ты не хочешь, Люська, а я же не дебил какой-то недальновидный и жалкий, чтобы или пользоваться моментом твоей неадекватности, как некоторые, или принуждать, как сейчас. Да, в обоих случаях я мог бы сделать так, чтобы ты кайфанула по высшему разряду, но осадочек то останется. А нам дальше нужно дружить и работать. Так что нафига мне торопиться? Я не голодаю ни в каких смыслах, и все равно все будет однажды. Так что давай ты в ванную и одевайся.
– Блин! – При упоминании одевания я вспомнила, что его одежда моими стараниями превратилась в бесполезные тряпки, на которые и уставилась с сожалением, сев на краю кровати. – Прости, я все компенсирую.
– Считай уже, – фыркнул Данила, поднимая с пола куртку и накидывая прямо на голое тело. – Я в расплату сись… грудь твою облапал.
Надеть-то ведьмак куртку надел, но застегнуть ее не потрудился, так что перед девушкой с ресепшн предстал во всей устроенной мною живописности. Изящная высокая блондинка с толстой косой ниже поясницы и ярко-голубыми, прямо таки искрящимися глазами, скользнула по его обнаженной, отмытой от размазанной крови, но все равно расписной груди взглядом и натянуто улыбнулась, переводя его на меня. Откуда-то пришло понимание – она подлунная, вот только из чего оно произрастает, я не поняла. Никакой дымной ауры или чего-то вроде того, что окружало моего ночного визитера Карелина, не наблюдалось.
– Вы быстро, – прокомментировала она не слишком, как по мне, тактично для служащей подобного заведения. Нетактично и, почудилось, недовольно-разочарованно, и особенно задержалась взглядом на бельевом тюке в руке Лукина.
Как только мы поднялись с постели, он сноровисто содрал все постельное и завязал, отправив туда же и свой разодранный свитер с футболкой и уходя прихватил это с собой.
– Жизнь такая пошла, Сонь, все на бегу, – ответил ей ведьмак вроде бы легкомысленно, но его рука на моем плече, куда он ее нахально возложил, вдруг напряглась, и он резко ускорил шаг, вынуждая меня почти побежать к выходу, проворчав на ходу: – Блин, ну вот зачем?!
Кому был адресован вопрос, я сразу и не поняла, зато то, что нужно пошевеливаться, сообразила и тормозить для наводящих вопросов не стала. Данила меня буквально закинул на сиденье и захлопнул дверцу. Запрыгнул на свое место, движок взревел, мужчина глянул в зеркало заднего вида, хмыкнул и вдавил педаль в пол, стартуя с визгом покрышек.
– У нас неприятности? – уточнила я через минут пять довольно агрессивного движения по дороге, за которые его телефон звонил трижды.
– Не то чтобы прям у нас, – с
