— Когда ты родом из Хобокена, — заявила она Джилл, — то без чувства юмора не обойтись.
Сначала Джилл немного пугала холодноватая независимость Хэрриет, но скоро она поняла, что под этой маской искушенности прячется добрая, испуганная девчушка. Она была постоянно влюблена. Едва Джилл познакомилась с ней, как Херриет заявила:
— Я хочу познакомить тебя с Ральфом. В следующемся месяце мы поженимся.
Неделю спустя Ральф отбыл в неизвестном направлении, прихватив с собой машину Хэрриет. Через несколько дней после его исчезновения Хэрриет познакомилась с Тони. Этот парень занимался импортом-экспортом, и она влюбилась в него по уши.
— Он очень влиятельный, — сообщила Хэрриет по секрету Джилл.
Но кто-то явно был не согласен с этим, потому что месяц спустя труп Тони с запихнутым в рот яблоком был выловлен из реки Лос-Анджелес.
Следующим был Алекс.
— Такого красавчика ты еще не видела, — убеждала ее Хэрриет.
Алекс действительно был красив. Он носил дорогую одежду, водил эффектный спортивный автомобиль и много времени проводил на ипподроме. Роман продолжался, пока у Хэрриет не кончились деньги. Джилл злило, что у Хэрриет было так мало здравого смысла во всем, что касалось мужчин.
— Ничего не могу с этим поделать, — призналась Хэрриет. — Меня так и тянет к парням, попавшим в беду. Это, наверное, мой материнский инстинкт.
Она усмехнулась и добавила:
— Моя мать была дурой.
Перед глазами Джилл прошла целая процессия женихов Хэрриет. Был Ник, потом Бобби, потом Джон, потом Реймонд, а потом Джилл потеряла им счет.
Через несколько месяцев после того как они поселились в совместно снятой квартире, Хэрриет объявила, что она беременна.
— От Леонарда, наверное, — с иронической усмешкой сообщила она, — а впрочем, в темноте они все как-то на одно лицо.
— А где этот Леонард?
— То ли в Омахе, то ли на Окинаве. С географией у меня всегда было неважно.
— Что ты собираешься делать?
— Буду рожать.
По субтильности Хэрриет ее беременность стала заметной уже через несколько недель, и ей пришлось расстаться с работой манекенщицы. Джилл устроилась на работу в супермаркет, чтобы зарабатывать на жизнь для обеих.
Однажды вечером, вернувшись с работы, она нашла записку от Хэрриет. Та писала: «Мне всегда хотелось, чтобы мой ребенок родился в Хобокене. Возвращаюсь домой, к своим. Держу пари, что там уже ждет не дождется меня какой-нибудь замечательный парень. Спасибо тебе за все». И подпись: «Хэрриет, монахиня».
Квартира вдруг словно опустела.
21
Это было головокружительное время для Тоби Темпла. В сорок два года ему принадлежал весь мир. Он шутил с королями и играл в гольф с президентом, но миллионы его поклонников, любителей пива, ничего не имели против, так как знали, что Тоби — один из них, он — их защитник, который доит всех священных коров, высмеивает сильных мира сего, сокрушая обычаи истеблишмента. Они любили Тоби, зная, что и он любит их.
Во всех своих интервью Темпл упоминал свою мать, и постепенно для всех она стала святой. Только таким образом Тоби мог разделить с ней свой успех.
Темпл приобрел красивый особняк в Бель-Эйр, построенный в стиле тюдор, с восемью спальнями, огромной лестницей, отделанной деревянными панелями ручной резьбы из Англии. В нем были кинозал, игорный зал, винный подвал, а на участке находились большой плавательный бассейн, домик экономки и два гостевых коттеджа. Еще Тоби купил роскошный дом в Палм-спрингс, несколько скаковых лошадей и троицу комических партнеров. Всех троих он называл одинаково — Мак, и они обожали его. Выполняли его мелкие поручения, были его шоферами, доставляли ему девушек в любое время дня и ночи, сопровождали его в поездках, делали ему массаж. Чего бы не пожелал хозяин — трио Маков всегда было к его услугам. Они состояли шутами при «Шуте нации». У Тоби работали четыре секретарши, причем две из них занимались исключительно его огромной корреспонденцией. Личной его секретаршей была хорошенькая блондинка в возрасте двадцати одного года, которую звали Шерри. Такое тело, как у Шерри, мог сконструировать только сексуальный маньяк, и Тоби требовал, чтобы она носила короткие юбки, а под ними чтобы ничего не было надето. Это экономило обоим уйму времени.
Премьера первого фильма Тоби Темпла прошла замечательно. Сэм Уинтерс и Клифтон Лоуренс присутствовали в зале. Потом они все вместе пошли в «Чейзенс», чтобы обсудить картину.
Тоби получил удовольствие от своей первой встречи с Сэмом после заключения контракта.
— Это обошлось бы тебе дешевле, если бы ты ответил на мои звонки, — заявил Тоби и поведал Сэму о том, как пытался к нему прорваться.
— Такое вот невезение, — огорченно сказал Сэм.
Когда они сидели в «Чейзенс», Сэм обратился к Клифтону Лоуренсу.
— Если ты не запросишь руку и ногу, то я бы хотел предложить новый контракт на три картины для Тоби.
— Встречаюсь еще с одним клиентом. У меня ведь есть и другие клиенты, мой мальчик.
Тоби как-то странно посмотрел на него, потом сказал:
— Ну да, конечно.
На следующее утро во всех газетах были опубликованы восторженные отзывы. Все до одного критики предсказывали, что Тоби Темпл и в кино станет звездой не меньшей величины, чем на телевидении.
Тоби прочитал все рецензии, потом позвонил Клифтону Лоуренсу.
— Поздравляю, мой мальчик, — сердечно сказал Клифтон. — Ты видел «Рипортер» и «Вэрайети»? Это не рецензии, а признания в любви.
— Ага. И этот мир — просто головка молодого сыра, а я — здоровенная жирная крыса. Что можно придумать забавнее этого?
— Я же сказал тебе, Тоби, что в один прекрасный день весь мир станет твоим, и теперь этот день настал: весь мир принадлежит тебе!
В голосе агента звучала глубокая удовлетворенность.
— Клиф, я хотел бы поговорить с тобой. Ты не мог бы подъехать?
— Конечно. Я освобожусь в пять часов и…
— Я имел в виду сейчас.
После непродолжительного колебания Клифтон сказал:
— У меня назначена встреча до…
— Ну, если ты так занят, тогда не надо.
И Тоби повесил трубку.
Минуту спустя позвонила секретарша Клифтона Лоуренса и сообщила:
— Мистер Лоуренс уже едет к вам, мистер Темпл.
Клифтон Лоуренс сидел на кушетке в доме Тоби.
— Ради бога, Тоби, ты ведь знаешь, что для тебя я никогда не бываю слишком занят. Мне и в голову не приходило, что ты захочешь сегодня меня видеть, а то бы я не назначал никаких других встреч.
Тоби сидел и пристально смотрел на него — пусть попотеет хорошенько. Клифтон прочистил горло и сказал:
— Да будет тебе! Ведь ты — мой самый любимый клиент. Разве ты этого не знал?
«И это правда, — подумал Клифтон. — Это я его сделал! Он — мое создание. Я наслаждаюсь его успехом не меньше, чем он сам».
Тоби улыбнулся.
— Это действительно так, Клиф? — Он видел, как облегченно расслабляется тело щегольски одетого маленького агента. — А то я уже начал было сомневаться.
— Что ты хочешь этим сказать?
— У тебя так много клиентов, что иногда, как мне кажется, ты не уделяешь мне достаточного внимания.
— Это не так. Я трачу больше времени…
— Я хотел бы, чтобы ты занимался только мной, Клиф.
Клифтон улыбнулся.
— Ты шутишь.
— Нет. Я на полном серьезе. — Он смотрел, как с лица Клифтона сходит улыбка. — Мне кажется, я достаточно важная персона, чтобы иметь собственного агента. И когда я говорю «собственного агента», я не имею в виду человека, который слишком занят для меня, потому что ведет дела еще дюжины людей. Это как групповой секс, Клиф. Кто-то всегда остается с эрекцией.
Клифтон с минуту смотрел на него, потом сказал:
— Сооруди-ка нам чего-нибудь выпить.
Тоби пошел к бару, а Клифтон сидел и думал. Он знал, в чем именно состояла проблема, — не в собственной персоне Тоби и не в сознании им своей значительности.
Просто Тоби был одинок. Клифтон в жизни не видел человека более одинокого, чем Тоби. Лоуренсу приходилось наблюдать, как Тоби дюжинами покупал женщин и пытался щедрыми подарками купить себе друзей. Никому никогда не разрешалось заплатить по счету в присутствии Тоби. Клифтон однажды слышал, как один музыкант сказал Тоби: «Тебе не нужно покупать любовь, Тоби. Все тебя и так любят». Тоби подмигнул ему и сказал: «Зачем рисковать?»
Этот музыкант исчез навсегда из программы Тоби.
Тоби хотел, чтобы все принадлежали ему целиком. У него была какая-то бесконечная потребность, и чем больше он приобретал, тем больше эта потребность становилась.
Клифтон слышал, что Тоби брал с собой в постель до полдюжины девиц одновременно, пытаясь утолить бушевавший в нем голод. Но это, разумеется, не помогало. Тоби нужна была особенная девушка, но она все не находилась. Поэтому он продолжал игру в большие числа.
