При этом они с Нэнси рассмеялись, но Рошан был потрясен.
— Видимо, Анита дала ему адрес… — Он вынул из конверта карточку. На ней четким круглым почерком было написано: «Мы должны встретиться снова».
Все трое с тревогой посмотрели друг на друга.
Рошан прошептал:
— Вот это да…
— Простите меня за грубость, — сказала Нэнси, — да пропади она пропадом — эта Брачная игра!
* * *
Руфа никак не желала признать поражение. Первые два выхода окончились полным провалом, но она настаивала, что им следует перестроиться и попытаться вновь.
— Мы проработаем целиком весь список, пока не найдем того, кто не презирает нас и не сходит с ума от Рошана.
На вернувшуюся Уэнди огромное впечатление произвела корзина роз.
— Думаю, если Тигр — гей, то это объясняет его ужасные поступки в отношениях с женщинами. Он отвергает их.
— Спасибо, доктор Фрейд, — сказал Рошан. — Все, хватит об этом. Он звонил мне на работу: хочет, чтобы я с ним пообедал. Как будто я на это пойду… — Последняя фраза была окрашена мечтательными тонами. — Зверюга, — бодро добавил он.
В воскресном номере газеты появились фривольные фотографии Нэнси и Руфы. Обе выглядели, как сказал Макс, достаточно аппетитно, чтобы их слопать. Уэнди сказала, что это должно помочь «ее девочкам». Роза была совершенно потрясена и даже позвонила им из Мелизмейта с выражением восхищения.
Но реальность была отрезвляющей: их средства улетучивались с невероятной быстротой. Руфа продумывала варианты с поиском людей, которым она могла бы стряпать. Нэнси вновь изъявила желание пойти на работу в бар. Руфа была настроена против этого. Погода была сырой и холодной. Тафнел-парк был мрачным: кругом постоянно капало.
— Наша Игра зашла в тупик, — заметила Нэнси в одно дождливое утро, печально наблюдая из окна спальни за потоком машин. — В тот момент, когда мы ставим ногу на лестницу, чтобы подняться, огромная змея готова тяпнуть нас. Но нам все-таки нужно пробираться на званые вечера, пока у нас есть деньги, чтобы оплатить проезд на автобусе.
Рошан, который чувствовал себя в какой-то степени виновным, продолжал снабжать их журналами. Руфа, ужасно расстроенная, покорно погружалась на сон грядущий в чтение «Харперз энд Квин».
— Прежде всего надо обустроить встречи, — мечтала Нэнси. — Затем — влюбленность и готовность жениться. А после этого — оплата долгов Настоящего Мужчины. На это потребуются месяцы!
— О Боже! — с изумлением произнесла Руфа.
— Да, но нам нужно считаться с этим. Рим не сразу строился.
— Смотри! Смотри сюда! — Руфа соскочила с кровати и передала «Дневник Дженнифер» Нэнси.
Нэнси всматривалась в страницу.
— Это Берри!
— Да, Берри, его отец — лорд, а взгляни-ка на его дом! — Она разразилась смехом. — Вот дурачок: он не удосужился упомянуть об этом, чтобы избавить нас от лишних забот! — Она стала читать подписи под фотографиями поверх плеча Нэнси. — Вот черт, он помолвлен, я забыла об этом. Это наша удача!
Чета Бриджмор была сфотографирована в своей роскошной гостиной на фоне камина времен Роберта Адама и огромного полотна Гейнсборо, которое выглядело достаточно шикарным, чтобы на вырученные от него деньги купить весь Мелизмейт, со всеми его долгами. Причиной публикации в журнале был бал по случаю 35-летия их бракосочетания и помолвки молодого Гектора Берроуна. Его невеста — о которой он умолчал в Сочельник — работала в знаменитой галерее «Соумс энд Пелью» на Бонд-стрит.
— Ну и ну, — тихо проговорила Нэнси. — Синяя птица счастья сидела все это время во дворе нашего дома. Я за то, чтобы поставить Берри на первое место в нашем списке.
Руфа заколебалась.
— Но он же помолвлен. Мы вроде бы прозевали его.
— Ничего подобного, — нахмурилась Нэнси. — Это шанс, ниспосланный нам небесами, и я хочу воспользоваться им.
— Но он же помолвлен, Нэнс!
— Ну ты же не станешь говорить, что я не понравилась ему.
— Конечно, ты очень ему понравилась, — признала Руфа, — но, очевидно, недостаточно, чтобы изменить отношение к своей девушке.
— Взгляни на меня, — сказала Нэнси. — Перед тобой будущая леди Бриджмор.
Глава десятая
Будущая леди Бриджмор, в девичестве Полли Мюир, сидела за своим рабочим столом в галерее на Бонд-стрит. Это была худощавая, аккуратная молодая женщина, приятные черты которой могли бы показаться смазанными, если бы не были столь блестяще преподнесены. В то утро она была в короткой черной юбке — ноги ее восхитительны! — и простой белой шелковой блузке. Длинные прямые светлые волосы были стянуты на затылке черной бархатной заколкой.
Главное — осторожность, всегда считала она. Если есть сомнение, то вообще следует избегать темы. Совершенствовать сдержанность было целью ее жизни. «Соумс энд Пелью» платили ей за то, чтобы она вся выглядела изысканной, и это не могло не наложить отпечатка на ее нынешнюю жизнь.
Она составляла список, кого нужно пригласить на свадьбу. Полли мысленно повторяла историю своей семьи и манипулировала ею так, чтобы та выдержала проверку в любой ситуации; но факт оставался фактом — у нее было очень мало подходящих родственников. Можно доставить на самолете из Австралии двоюродную бабушку, вдову шотландского баронета. Но остальные из этой команды — люди безнадежные: у всех гнусавый выговор и постоянный загар. Да, необходимо заполнить ее сторону церкви друзьями из знатных семей. И как бы то ни было, ей придется убедить отца не использовать данное ему при крещении имя. Никого ведь не называют «Лесли». Его второе имя — Алистер, и это гораздо лучше подойдет к шотландской юбке.
В жизни Полли все должно было быть проверено и перепроверено на предмет правильности. Она владела этим языком хорошо, но не совсем свободно. Нужно ли делать свадебные закупки согласно списку в универсальном магазине «Питер Джоунз»? Правильно ли будет включить туда забавную чашку в виде фарфоровой собаки, если ни у нее, ни у Берри нет собаки? И уж если на то пошло, то нужен ли вообще такой список? Полли не возражала против того, чтобы казаться хваткой. Английские аристократы — самые хваткие люди из тех, с кем ей приходилось встречаться. Надо только правильно проявлять это качества.
Когда в галерею вошли две богини с золотисто-каштановыми волосами, Полли с нежностью воскрешала в памяти образ Берри. Милый, милый Берри, она не может дождаться момента, когда сочетается с ним браком и будет жить в уютном домике в Челси, который его родители выделили им в качестве свадебного подарка. Они тоже душки. И таксы леди Бриджмор — душки. Единственное исключение — это ужасная сестрица Берри, Аннабел; но кому какое дело до нее? В аристократической иерархии сестры не очень котируются.
