— Понятно. К доктору Захарченко его на консультацию. Так, значит, она тебя в спальню не пригласила? — спросил он ехидно.
— Значит, не пригласила. Знаешь, тот родственник или дядя, о котором говорил доктор Захарченко, до сих пор живет в ее доме, сторожит, работает в саду. Он был охранником ее отца, прошел Афган. Зовут Сергей Ермак. Здоровое мурло, пудовые кулаки… Я думаю, он не может не знать про Максима. Майя говорит, он был им обоим как старший брат. А кроме того, у Майи квартира в городе… была или есть.
— Старший брат, говоришь? Неплохо бы посмотреть на этого братца, — подумал вслух капитан. — Здоровый, сильный мужик, женат хоть?
— Нет.
Коля ухмыльнулся.
— А ты уверен, что они родственники? Или он ее по старой памяти… по-братски, а?
Федор пожал плечами и ничего не ответил, подивившись в который раз прозорливости капитана.
— Звони! — приказал Астахов. — Скажи, что мы сейчас приедем.
На звонок ответила не Майя, а Идрия, произнесла гортанно и протяжно:
— Ха-а-лле!
— Идрия, позовите, пожалуйста, Майю, — попросил Федор. — Ма-йя!
— Феодор? Нет! Майя нет!
— Где она?
— Нет Майя! — повторила Идрия и отключилась.
— Идрия? — повторил капитан с удивлением. — Что еще за Идрия такая?
— Экономка. Майя привезла ее с собой.
— Интересно живут капиталисты! — восхитился капитан. — Красивая?
— Похожа на мужика.
— На мужика? Может, этот… транссексуал? — ухмыльнулся капитан.
— Не знаю, вряд ли.
Астахов открыл рот, чтобы сказать очередную гадость, но тут вдруг тренькнул его телефон.
— Ну? Ирка? Чего тебе? — Он выслушал сбивчивое пронзительное чириканье в трубке и рявкнул: — Что?!
Коля опустил руку с телефоном на колени и повернулся к Федору.
— Что? — спросил тот, не отрывая глаз от дороги.
— Ирка попала в ДТП!
— Жива?
— Я так и знал!.. Я как нутром чувствовал! Раздают права кому попало! — возмущался капитан, заикаясь и размахивая руками. При этом он употреблял разные слова, приводить которые мы здесь не будем.
— Сильно побилась?
— Правый бампер помяла! — застонал Астахов. — Ну… я тебя! Ты у меня получишь машину! Все не как у людей! Откуда только… руки растут!
Глава 20. Дуумвират
— А Коля придет? — спросил Зотов, когда Федор появился у столика в баре «Тутси». Он пришел первым, уютно устроился в их излюбленном месте в углу и сверлил взглядом вход в ожидании друзей.
— Капитану не до нас, Савелий. Ирочка помяла его гордость, и ему теперь не до нас.
Савелий спросил недоуменно:
— Гордость?
— Его «Хонду».
Савелий ахнул:
— Не может быть! А как сама она?
— Кажется, жива. Но Коля очень недоволен.
— Слава богу, жива. Сейчас опасно ездить, любой может купить права.
— Коля выразился примерно так же.
— А что новенького?
— Ты имеешь в виду, кого еще убили?
— Нет! — испугался Савелий. — Просто спрашиваю. А… что?
— Савелий, помнишь Кристину?
— Конечно! Он еще в монастырь собирался.
— Он передумал. Его вчера убили.
— Как… убили? Но… Кто? — Савелий беспомощно смотрел на Федора своими близко посаженными глазами.
— Ищем, пока неясно.
— А как?
— Его удавили шарфом в гримерной «Белой совы».
— Но… почему? И какое отношение это имеет к Зинченко?
— Черт его знает, Савелий. Все как-то переплелось, лично я не верю в совпадения. Не знаю, что и думать.
— Какие совпадения? В чем?
Савелий не на шутку встревожился. Он был трепетен как лань — следствие тысяч прочитанных по долгу службы дамских романов.
— В чем совпадения?.. Ладно, слушай. Неделю назад я был с Майей Корфу в «Белой сове». Это художница, помнишь? — Савелий кивнул. — Она попросила меня пойти с ней, так как боится идти одна, тем более в такое сомнительное заведение, как «Сова». Там в тот вечер пела Стелла, слышал?
— Нет, не слышал, — пробормотал Савелий. — И… что?
— Она поет только там в силу некоторых особенностей психики, частых депрессий, просто необязательности, а в «Сове» ее терпят, так как голос у нее уникальный, и публика с риском для жизни ломится послушать.
Оказалось, что они знакомы — Майя и Стелла. Дива после концерта подошла к нашему столику поздороваться. Я не слышал, о чем они говорили, так как оставил их одних, не хотел мешать. Но конфликт между ними был налицо, и это меня заинтересовало.
У меня возникло чувство, что Стеллу я где-то видел раньше, причем недавно. Достал фотографии с выставки, показал Барону…
— Кому?
— Барону. Умнейший кот, Савелий. Как человек. Рассмотрели мы их со тщанием, и вдруг вижу — ба! Да это же дива Стелла! Но уже в мужском облике — с короткой стрижкой, в белых брюках и черном кожаном жилете, с пестрым шарфом вокруг шеи.
На другой день я отправился в «Белую сову» и задал пару вопросов Кристине, но он соврал мне — сказал, что ничего не знает, а со Стеллой едва знаком. Но кое-что я все-таки о диве узнал. Проблемы с психикой, мания преследования, боязнь чужих… и так далее. И родственница-художница, сестра! По-видимому, которая увезла ее в Италию и сдала в психлечебницу. А потом Кристину убили. Слишком большая цена за вранье, правда?
— А какое отношение они имеют к… вообще ко всему?
— Ну как же! На выставке были Алина и ее подружка, и там же присутствовала и Стелла, но уже как мужчина.
Вчера вечером я встретился с Майей и узнал, что дива на самом деле не женщина, а мужчина, трансвестит Максим, ее сводный брат. Много лет назад у них в семье произошла трагедия — Максим расстрелял из отцовского ружья мать и ее друга, ему было тогда десять лет. И с тех пор у него появились странности… в характере и поведении.
Впечатлительный Савелий ахнул.
— После убийства его держали какое-то время в стационаре. Он перестал разговаривать и молчал почти два года. С ним жил тогда бывший афганец Сережа, воспитатель мальчика и его неофициальный опекун. Он до сих пор тесно связан с этой семьей — живет в домике для гостей в поместье Майи, присматривает за ее особняком и садом. Я видел его, по-моему, этот человек способен на все. Потом Майя уехала в Италию и вышла там замуж. А спустя несколько лет забрала к себе Максима. Выяснилось, у него прекрасный голос, и Майя думала, что он сделает там карьеру. Но он оказался совершенно асоциальным типом, попал в лечебницу, провел там пару лет и как-то смог удрать и вернуться домой. С тех пор боится врачей и, похоже, ненавидит сводную сестру, хотя в детстве они были очень дружны.
— Это она тебе рассказала?
— Она. Мы ужинали в «Детинце», а потом пришел Леша Добродеев и перелез через ящики с цветами. После этого мы молчали и только его слушали. Он читал стихи, острил, кричал и дирижировал при этом ножом и вилкой. Я чувствовал себя на сеансе у гипнотизера, только вместо блестящего шарика он размахивал столовыми приборами. А потом мы пошли на пешеходный мост смотреть на луну. Ты заметил, что сейчас полнолуние?
— Заметил. Зося позвала меня на балкон и показала. А потом?
— А потом… Я отвез Майю домой и… все.
— Ты… вы… А как же Полина?
– Ты и вы , как ты выразился, Савелий, друзья. У Майи в нашем городе много друзей — Виталя Щанский отмечается почти каждый день, Речицкий… А Полина… — Он запнулся. — Она, кстати, прилетает послезавтра.
— Извини, Федя, я не хотел, извини. Ну, и что теперь? С Майей и ее братом?
— Она хочет снова увезти его. Но он исчез. Кристина убит, а Максим скрылся. Убита Алина, которая была на выставке. Убита так же, как и первая невеста Зинченко. Кроме того, убийца унес ее туфли, что говорит о том, что это один и тот же человек или некто, кто знал о первом убийстве. Мы это уже обсуждали, помнишь?
— Ну… да!
— То есть тянется ниточка, Савелий. Первое убийство много лет назад. Пауза. Выставка Майи Корфу. Дива Стелла. Вторая невеста Алина. Второе убийство. Третье убийство — Зинченко. Ты понимаешь, что убийства двух девушек и Зинченко связаны скорее всего?
Савелий кивнул.
— Пошли дальше. Кристина и дива Стелла. Четвертое убийство. Кристина почему-то скрыл от меня близкое знакомство со Стеллой, видимо, подозревал ее в чем-то и испугался.
— Но при чем тут… — начал было Савелий, но Федор перебил его:
— Есть группа людей, которые все время пересекаются! По-твоему, это случайность?
— Не понимаю! Ты хочешь сказать, что Стелла… то есть Максим убийца, что он задушил Алину, потому что увидел ее на выставке? Просто так взял и убил? А мотив?
— У нас нет достаточной информации. Может, приревновал к сестре, не знаю!
— Так он теперь всех, кто там был, замочит? Как-то ты, Федя… не знаю даже!
— Ты прав, Савелий. Притянуто за уши. Но что-то в этом есть. Напряги полушария, Савелий, головного мозга и выдай что-нибудь полезное! — Он выжидательно смотрел на друга.
