Смотря на своих подруг, которые в истерии готовились к ЕГЭ, Кира вдруг подумала, что тоже должна сдать экзамены. Она что зря готовилась последний год? Она зря столько училась?
Да и вдруг она проживет дольше, чем говорил доктор? Вдруг она сможет поступить в университет и пожить студенческой жизнью?
В ней загорелась идея сдать экзамены и посмотреть, на что она была способна. И Кира воспаряла духом. Мозговая деятельность принесла ей облегчение. Она чувствовала, что делает что-то важное.
Первые три экзамена: английский, математика и русский прошли хорошо. На удивление Кира была совершенно спокойна. То ли она знала, что конца света не будет, если она не сдаст, ведь Армагеддон ее жизни уже в самом разгаре, то ли она научилась справляться со своим волнением. Она как-то отстраненно посмотрела на своих сверстников, нервно мнущих руки и до последнего читающих конспекты.
Кира обрадовалась, когда экзамен начался и как-то спокойно приступила. Она сдала одна из первых.
Так же прошел и следующий экзамен.
И как-то ее жизнь наладилась.
На следующий день родители отвезли ее на экзамен по естествознанию. Вдалеке Кира заметила знакомую кудрявую макушку: Маша! Радостно девочки подбежали друг к другу.
– Ты тоже здесь сдаешь? Это так классно!
Кира широко улыбнулась. Девочки рассмеялись. Толпившиеся рядом ученики на них косо посмотрели, не понимая как можно смеяться перед таким важным экзаменом.
– Ох. Не знаю, как я справлюсь без тебя. Обычно я у тебя списывала, – нервно рассмеялась Маша. Кира сжала ее плечо.
– Ой. Не переживай ты так. Все будет хорошо.
– Да? Да. Ты права, – кивнула подруга. – Я слышала, что у Артура через неделю назначен бой. Как он там?
– Волнуется не больше твоего, – хихикнула Кира и, уловив серьезный взгляд Маши, уточнила: – Его противник опытней. По словам его самого, Ари отправляют как мясо. Никто не верит, что он одержит победу.
– Вот гадство, – скривилась Маша, и они прошли через металлоискатели.
– Все сложно в профессиональном спорте… Удачи, – махнула Кира, увидев свой кабинет.
– И тебе удачи.
Они разошлись по кабинетам. Выдали задания.
Девушка скучающе пожевала ручку и осмотрела класс. Нервозность, напряжение излучал каждый из учеников, кроме Киры.
На следующий день после боя Ари должен прилететь. Осталась одна неделя. Лишь бы коньки не откинуть раньше времени.
Она опустила голову и, улыбнувшись своей шутке с ноткой черного юмора, приступила.
***
Пот струился по вискам и, скатываясь крупными каплями на подбородке, срывался на пол.
Ари сделал последний подход отжиманий на одной руке. Рука согнулась, и он упал лицом на коврик.
– Давай вставай. Чо разлегся?
– Ари, зло сверкнув глазами на тренера, встал на колени. Руки трясло от перенапряжения. Интенсивная тренировка отнимала много сил, и после этого всего он должен будет еще отрабатывать удары на ринге.
Когда уже чертова неделя закончится, и он выйдет на ринг!
Обычно внутри его все горело и закипало к предстоящему бою. А сейчас все было иначе. Почему? Он словно мечтал, чтобы быстрее все закончилось.
Единственное, что было хорошо, – все его свободное время занимали тренировки и предстоящий бой. Ни о чем другом у него не хватало времени думать: ни о Кире, ни о пугающем незнакомце, ни о предстоящем конце месяца, что он подарил Кире.
***
Леонид Леопольдович проверил результаты анализов, КТ, МРТ очередного пациента, устало откинулся на спинку стула и взглянул на зеленую крону дерева за окном.
Мысли плавно перетекли с работы на плохие оценки сына и отпуск через месяц, которого он ждал как манну небесную, чувствуя себя марафонцем перед финишем. Но онколог знал, что через несколько дней отпуска будет все равно приходить в отделение, контролировать лечение пациентов. Жена из-за этого злилась на него, она хотела поехать за границу.
В дверь постучали. Онколог перевел глаза на проем двери, в котором показался смутно знакомый мужчина.
Онколог нахмурился и встал.
– Добрый день, Леонид Леопольдович, я вам звонил на счет пациентки Орловой Киры…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глаза доктора просветлели.
– О! Дмитрий Демидович! – онколог пожал руку главврача первой городской больницы и пригласил присесть на стул напротив.
– Спасибо, что нашли для меня время, – улыбнулся папа Артура, расстегивая пуговицу пиджака и присел.
– Я как раз просматриваю свежие анализы Киры.
– Есть улучшения?
Леонид Леопольдович вздохнул и покачал головой. Он подергал компьютерной мышкой, чтобы компьютер вышел из спящего режима.
– Вы мне по телефону так и не ответили, почему интересуетесь состоянием Киры. Вы родственник?
Папа Ари обреченно улыбнулся.
– Мой сын встречается с Кирой. Я должен знать, к чему готовиться.
– Артур ваш сын? – брови онколога взлетели. – Ох…
Онколог привык к тяжелым разговорам с родней пациентов, но растерялся перед папой Артура, который был сам врачом. С облегчением он заметил, что компьютер включился и отвлекся на него.
– По телефону мы обговаривали, что Кира прошла две химии. Я назначил ей доксорубицин совместно с ифосфамидом, второй раз увеличил дозировку до максимума, но… – онколог замолчал, подбирая подходящие слова.
– Но? – нетерпеливо спросил Дмитрий Демидович.
– Я скажу откровенно, я такого еще не видел. Да и с кем говорил из коллег, все пожимают плечами: анализы Киры не показывали, что опухоли и метастазы уменьшались. Но не это было странным. Её показатели жизнедеятельности были в норме. Даже не так: отличные. Моча, кровь, её состояние – все было, словно она была совершенно здорова и её тело не травили химиотерапией. Тогда, когда других выворачивало, поднималась температура, падал гемоглабин, обострялись хронические болезни, у Киры не было ни просто недомогания и слабости, у неё даже волосы не выпали! Это было так странно и непонятно, что впору было собирать консилиум врачей. Кира словно принимала плацебо. Нет, надо было сравнивать не с плацебо, а живой водой скорее, ведь у нее была четвертая стадия саркомы легких!
В дверь требовательно постучали и, не дождавшись ответа, в кабинет заглянула мама Киры. Дмитрий Демидович недовольно обернулся, у него был секретарь для отсеивания таких непрошенных гостей, но, похоже, для онколога это было в порядке вещей, потому что он тяжело вздохнул, встал и улыбнулся маме Киры.
– Ой, вы заняты… Простите, я подожду за дверью.
– Нет, можете остаться, – проговорил онколог и жестом пригласил ее на стул рядом с папой Артура. Дмитрий Демидович округлил глаза от возмущения.
Онколог присел, оперся на локти и скрестил пальцы.
– Это мама Киры, Ирина Валентиновна.
Глаза Дмитрия Демидовича стали еще больше. Он не собирался знакомиться с родней Киры. Он просто переживал за сына.
– А это главврач первой городской больницы Дмитрий Демидович. Он тоже интересуется состоянием Киры… Он папа Артура.
Лицо Иры вытянулось, она явно не ожидала такого развития событий.
– Зачем вы здесь? – только и смогла спросить она.
Папа Ари открыл рот, но вновь вмешался онколог:
– Благодаря его связям я консультировался с одним из лучших хирургов страны на счет Киры. Саркома легких – довольно редкое заболевание. Если опухоли уменьшаться, Киру можно будет прооперировать, хотя при метастазах, как правило, операции уже не проводятся. Кира попала сюда при смерти с кровью в слюне при кашле, а теперь и кашля не было. И это, откровенно говоря, не действие лекарств. Это было настолько странно, что обескураживало.
Мама Киры обеспокоенно сжала ручку сумки.
– Так вы говорите, что возможно, ее можно спасти? – ее голос сорвался. От переполнившей ее надежды глаза наполнились влагой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Онколог улыбнулся и перевел взгляд на папу Киры.
– Сложно давать прогнозы, когда ее состояние так резко меняется. Я хочу, чтобы вы реально оценивали ее состояние: современная медицина не в силах исцелить Киру. Я говорю, что возможно получится продлить ее жизнь на несколько лет. Но для этого надо чтобы опухоли уменьшились, но по последнему КТ видно, что они пока ни как не реагируют. Пока я поменяю ей лекарство. Будем прослеживать. И еще я хочу попросить у вас разрешение после полного курса химиотерапии собрать консилиум врачей…
