– Сам пришел?! – еще больше удивляюсь я.
– Ага, – кивает Ольга. – Смышленый мальчуган. И спокоен не по годам. Сколько у нас живет, ни разу не заплакал. Все время сидит в уголке и что-то рисует на своем графическом планшете. И очень мало спит: всего по два-три часа в сутки. Поэтому, как видишь, у нас есть повод искать выход из «Кальдеры». Какие бы страшные байки ни рассказывал Ефремов, по мне уж лучше дожидаться Конца Света наверху, под солнцем, нежели в этом сумрачном мертвом городе. Разве не так?..
Я рассчитываю, что отчаянная спортсменка рванет через базу напролом. Но Кленовская предпочла объехать ее стороной, устроив очередной и, как хотелось надеяться, последний на сегодня автокросс по пересеченной местности.
– Незачем лишний раз рисковать, – поясняет Ольга свою осторожную тактику. – Душа Антея наверняка подчинила себе охранную сигнализацию. А проезды через КПП на военных базах, как мне рассказывали, оборудованы шипами для экстренной остановки автотранспорта. Тебе хочется прогуляться по городу пешком десяток километров? Если да – без проблем, могу прямо здесь высадить. А вот меня на прогулки не тянет. В этих краях я себя только на машине мало-мальски безопасно чувствую.
Что такое безопасное путешествие по «Кальдере», Ольга демонстрирует, когда мы огибаем базу и выезжаем на улицу Взлетная. По ней, никуда не сворачивая, можно довольно долго двигаться на запад – к центру, – что, несомненно, играет нам на руку. В прошлом веке эта часть Октябрьского района представляла собой пустырь и была полностью застроена лишь накануне Первого кризиса. Поэтому по обе стороны улицы высятся сплошь современные дома, сильно контрастирующие с возведенными столетием раньше зданиями в других частях района.
Выстроенные по канонам межкризисного ренессанса, вычурные многоэтажки сменяют окружавший нас лес так внезапно, что у меня даже закружилась голова. На Ольгу, похоже, резкая перемена обстановки никак не действует. Едва вырулив на гладкую хардолитовую дорогу, Кленовская топит педаль газа в пол, после чего я мигом и без подсказки разбираюсь, как работают ремни безопасности нашего рыдвана (слава богу, он был создан в ту пору, когда автоконструкторы еще не придавали значение комфортной езде, но уже всерьез беспокоились о жизнях водителя и пассажиров). А когда спортсменка раскочегаривает дизель внедорожника на полную катушку, я невольно думаю о прозорливости того человека, который назвал эту улицу Взлетной. Будь у «Лендровера» крылья, сейчас он действительно имел все шансы взлететь и воспарить над городом подобно планеру.
Несмотря на мое исконно русское происхождение, я отродясь не являлся поклонником быстрой езды. Однако сделать спутнице замечание насчет ее неуместного куража означает выказать перед ней малодушие и уронить честь моего капитанского мундира. Так что я молча стискиваю зубы и стоически терплю устроенное мне Ольгой испытание. Которое, впрочем, довольно скоро показывает, что мы идем на риск не впустую, а вполне оправданно.
На первый взгляд концентрация «нечисти» на Взлетной может показаться неопасной. Здесь молчуны не бродят толпами, подобно зомби в ремейке старого киноужастика «Обитель зла», который я посмотрел незадолго до того, как меня самого упрятали в не менее отвратительную «обитель». То на одной стороне улицы, то на другой наблюдаются как одинокие носители разумной мантии, так и их малочисленные группы. Ольга права: редко кто из кальдерцев стоит на месте. Почти все они либо идут, либо бегут в известных одним им направлениях, как будто и впрямь хотят достичь какой-то цели. Их невозмутимые лица и вполне осмысленные взоры могут легко ввести в заблуждение, что вокруг нас – обычные жители, спешащие по своим делам. Разве только одежда горожан истрепанна, а их поголовная замкнутость выглядит подозрительной. Хотя не факт, что носители Mantus sapiens не общаются друг с другом. Вспомнив, как слаженно действовали чокнутые спецназовцы в клинике и сомнительную версию Ефремова о «душе следующего поколения», можно предположить, что она специально устранила у своих носителей речевой аппарат, переводя их общение на более практичный бесшумный уровень, недоступный нашим устаревшим душам и их оболочкам.
«Бешеное железо» в этих краях также водится. Правда, монстры, подобные погрузчику-акромегалу, на глаза не попадаются. Возможно, невидимые за высотками исполины расхаживают где-то поблизости, но у дороги околачиваются в основном обычные бытовики. Эта мелюзга повылезала из окрестных зданий, либо, подчиняясь плану миграции «нечисти», прикатила сюда из центральных районов города.
В прежние времена соотношение людей и кибермодулей на улицах Новосибирска всегда было и оставалось в пользу первых. Сегодня все изменилось с точностью до наоборот. Роботы шныряют по малолюдным дворам и тротуарам, словно моделируя в масштабе броуновское движение молекул. Многие из «бешеных железяк» колесят по кругу, буксуют, упершись в стену, или вовсе лежат на боку, помигивая индикаторами. Такое странное поведение кибермодулей объясняется просто. Их шасси, которые без должной профилактики не выдерживают работы на износ, рано или поздно выходят из строя. Ремонтировать же павших товарищей их собратья, очевидно, не умеют, пускай среди них и встречаются зачастую ремонтные кибермодули.
При неоспоримом превосходстве Mantus sapiens над человеком иногда она дает повод усомниться в своей разумности. Но это опять-таки с точки зрения человеческой логики. А она, как не однажды было доказано, является неподходящим инструментом для постижения логики пришелицы из земных глубин.
Передвигайся мы пешком, вряд ли прошли бы по Взлетной без происшествий больше одного квартала. Но, мчась по улице на бешеной скорости, мы пролетаем мимо молчунов и их механических соратников до того, как они успевают отреагировать. Запал у этих преследователей иссякает быстро. По наблюдениям Кленовской, все виденные ей за три месяца носители Души Антея забывали о погоне, едва жертва пропадала из поля зрения.
Вышедшие на проезжую часть молчуны видны издали, поэтому Ольга без труда объезжает их стороной. Она тоже не испытывает удовольствия от убийства бывших сограждан, хотя любой из тех, кто сегодня получил от нее пощаду, вряд ли проявил бы к нам ответное великодушие. Лишь однажды Кленовская отступает от своего принципа, но тот молчун сам был виноват: зачем, спрашивается, решил запрыгнуть несущемуся мимо внедорожнику на капот? Уклоняться от атаки себе дороже. На такой скорости любой рывок рулем в сторону грозит мгновенно опрокинуть автомобиль. Штурмовой таран задевает агрессора краем отбойника и отшвыривает его на тротуар. Молчун врезается спиной в фонарный столб с такой силой, что сгибает его пополам, и грохается на хардолит с перебитым позвоночником и вывернутыми суставами.
С кибермодулями, что лезут под колеса гораздо чаще, Ольга поступает проще. Она их как бы не замечает. Даже когда среди тех попадаются крупные экземпляры, вроде дворников и газонокосильщиков, Кленовская недрогнувшей рукой направляет «Лендровер» прямо на них и разносит их тараном в клочья. Медлительные бытовики, состоящие на две трети из пластика, против двух тонн железа, разогнанного до ста километров в час… Обычных знаний на уровне школьного курса физики хватит, чтобы прикинуть, кто выйдет победителем из такого столкновения.
Сметая с пути все препятствия, мы стремительно приближаемся к мосту, переброшенному через глубокий лог. Раньше по нему текла речушка Плющиха. Теперь от нее осталось одно название на табличке под дорожным знаком. На другом берегу, сразу за мостом, улица плавно поворачивает вправо. Опасаясь не вписаться в поворот, Ольга сбрасывает скорость, но, въехав на переправу, вдруг резко ударяет по тормозам. «Лендровер», визжа покрышками, тут же идет юзом. Если бы не ловкие руки водителя, что не позволяют машине уйти в занос, нас или развернуло бы поперек моста, или того хуже – выбросило в лог. Что ни говори, а с реакцией у ушедшей в запас олимпийской медалистки до сих пор полный порядок.
– Ч-ч-черт! – цедит сквозь зубы спутница, стукнув в сердцах кулаком по баранке. И, не дожидаясь вопроса, поясняет, чем вызвана экстренная остановка: – Смотри! – Она указывает в сторону поворота. – Видишь ту дрянь?
– Не понимаю, о чем ты, – признаюсь я. За мостом, вплоть до самого изгиба, улица выглядит пустынной, как и позади нас. А точнее, еще пустыннее, поскольку на ней не наблюдается вообще ни одного, даже завалящего кибермодуля, не говоря о молчунах. По мне так езжай – не хочу. Неужто именно эта пустота настораживает спутницу? Да, только параноика мне сегодня в напарники и не хватает!
– Глянь под арку, что на левой стороне, возле аптечной вывески, – вновь чертыхнувшись, поясняет Кленовская. – Теперь заметил?
Заметил. И в свою очередь не удержался от крепкого словца:
