постели и присела на край, положила руку на плечо своего босса.
– Саша, вставайте! Мне нужна ваша помощь! Надо спасать ребенка!
– Что случилось? – нахмурился сонный мужчина и сел в постели.
– Моей маме плохо, ее увезла скорая, моя дочь поехала в больницу с ней. Надо поехать и забрать ее. За ней некому там ухаживать, она еще маленькая!
– Что? Ничего не понимаю, – затряс он головой.
– Маме плохо, Саша, а Аню не с кем оставить, – повторила я. – Она мне сама позвонила и сказала, что бабушка упала и не отзывается, а я вызвала скорую. Мне нужно срочно ехать в больницу.
– И почему я должен вас везти? – спросил он, чем меня разозлил.
В моем представлении он должен был сам это предложить! Злость повела меня по кривой дорожке, и я вывалила ему правду.
– Именно ты, – выдохнула я. – Потому что Аня – твоя дочь, Саша.
Глава 29
Выдохнула. Ну вот и сказала…
Я много раз представляла себе момент, когда сообщу отцу моей дочери о ее существовании. Но никогда бы не подумала, что это событие произойдет вот так. Саша долго смотрел на меня с непередаваемым выражением лица, сжал плотно губы, так, чтобы даже желваки на скулах загуляли, а потом молча поднялся и начал одеваться.
– Вы отвезете меня? – осмелилась я спросить, хоть внутри от волнения никак не могло уняться сердце, так и прыгало по грудной клетке, и легкие не работали в полную силу.
– Одевайтесь, Алина, берите всё необходимое, – процедил он с прохладцей, глядя на меня в упор, – буду ждать вас внизу.
Больше вопросов я задавать не стала, не теряя времени пошла к себе в комнату и собрала минимум вещей, спустилась вниз. Саша ждал меня в холле с ключами от машины в руке. Лицо выражало мрачную отрешенность, и у меня не было ни единой мысли о том, что он сделает или скажет. Я прямо-таки утонула в предположениях и страхах, меж тем мы сели в машину. Заурчал мотор. Внутри салона становилось теплее.
– Пристегнитесь, – вот то единственное, что сказал мне Саша, и потом, пока мы не выехали на трассу, томил угнетающим молчанием.
Наконец заговорил, когда я уже и не ждала.
– Алина, вы извините меня за глупые вопросы спросонья. Я должен был помочь вам без разговоров.
– Всё в порядке, это вы меня извините, – виновато улыбнулась я, – вы спали себе спокойно, а тут я с своими проблемами…
– С нашими, Алина. С нашими, – произнес он вдруг твердо и посмотрел так многозначительно, что я не нашлась что ответить.
Он же имеет в виду нашу общую дочь. Сказать-то я о ней сказала, но теперь сидела и тряслась в ожидании его обвинений. Как теперь мы все будем существовать при условии, что Аня – дочь Саши и сестра Максима? Но он пока не касался этой темы, лишь смотрел порой с укором и уверенно вел машину.
В конце концов мы добрались до больницы, я вылетела наружу и понеслась в серое здание. Саша последовал за мной. Зайдя внутрь, бросилась к окошку в приемном покое и разузнала, где найти родных.
Атмосфера тут царила соответствующая любой обычной больнице. Кто-то уже сдавал анализы, кто-то лежал на кушетке, не подавая признаков жизни. Люди в белых халатах будто бы никуда не торопились, словно от них не зависели чужие жизни.
Мы с Баженовым надели бахилы и поднялись на четвертый этаж, где располагалось отделение кардиологии.
– Здравствуйте, где я могу найти врача отделения? – торопливо обратилась я к полной женщине в халате, сидящей за столом в центре коридора. – Сегодня на скорой привезли женщину и маленького ребенка.
– А! – коротко ответила она и повела рукой в сторону одной из белых дверей. – Ребенок в ординаторской. Что ж вы, мамочка, малолетнего ребенка с больной бабушкой оставляете? – грозно и осуждающе припечатала она со свойственной медицинским работникам старой закалки бесцеремонностью.
– Я не… – растерялась я, всем сердцем желая поскорее ринуться к Анюте. В то же время сгорая от стыда перед незнакомой женщиной и Сашей. – С сердцем у нее всё было нормально… – попыталась как-то оправдаться.
– А сколько таблеток и обезболивающего ваша мама принимала, вы не в курсе? Это же влияет на сердце. Ну вот и… – не жалела она меня.
Вот что с ней случилось. Слишком большое количество лекарств не могло не сказаться на ее сердце…
– Скажите, где врач, – потребовал Саша, становясь рядом со мной и явно не собираясь выслушивать обвинения от незнакомой тетки. – Главный врач сегодня на месте? – спросил он многозначительно, чем тут же усмирил медсестру.
Она поняла по виду Баженова, что он способен дойти до вышестоящего руководства и пожаловаться на нее. Тут же подскочила со своего места.
– Зачем же нам главный врач? У нас всё в порядке. О больной позаботились. Она в четвертой палате. Я капельницу поставила. И девочка ваша под присмотром. Мы ее чаем напоили. А врач сейчас подойдет, я вызову, – суетливо мяла она руки, тараторя услужливым тоном.
У меня у самой мурашки по коже побежали, стоило представить, что это со мной, а не с ней, Баженов разговаривает таким холодным и бескомпромиссным тоном.
"Вы уволены, Алина. Какая из вас няня? Мать вы никудышная, впрочем, как и дочь", – прозвучало у меня в голове как отражение всех страхов, но долго размышлять не пришлось. Нас наконец соизволили обслужить по-человечески. Пришел врач, оглядел нас и как-то самостоятельно определил Сашу на роль главного, позвав в свой кабинет обсудить состояние больной.
– Алина, позаботьтесь о дочери. Я пойду с врачом, – сказал он не терпящим возражений тоном, и они с мужчиной в белом халате удалились вглубь коридора.
Я же поспешила в ординаторскую, где нашла Анюту. С дочкой действительно было всё в порядке. Она сидела на диване и ела печенье.
– Мамоська! – потянула она ко мне ручки, и я тут же подбежала к ней и сжала в объятиях, настолько крепких, что чуть косточки не затрещали. – Ты плиехала!
– Конечно, как я могла не приехать?
– А как? – допытывалась она с детской наивностью. – На масине?
– Конечно, зайчик, как я могла не приехать?
– А как? – допытывалась она с детской наивностью. – На масине?
– Да, заинька, я очень-очень быстро ехала, чтобы доехать до тебя поскорее. А теперь пойдем к бабушке. Посмотрим, как она там.
Глава 30
АЛЕКСАНДР.
– Вы родственник? Кем приходитесь пациентке? – поинтересовался врач, стоило нам усесться друг против друга в его кабинете.
– Внучка пациентки – моя дочь, – выдал я ту
