открытыми держать.
— Дурочка, — буркнул в ответ недовольно Дан.
— Почему я дурочка?
— Потому что глупости говоришь. И так ничего и не поняла. — Дан заставил жену сесть прямо и лихо принялся поливать из ковша воду на голову Ярославе, смывая шампунь. — Как у тебя это получается?
— Что?
— Быть такой мудрой и наивной одновременно? В одну минуту рассуждать о том, как устроить быт целого леса, населенного различными представителями нечисти. При этом учитывать потребности каждого и не забывать про животных и растения. А в следующую, как ребенок, бежать босиком к ручью, чтобы просто помочить ноги, как будто ничего важнее этого в жизни нет?
— Я не бегаю босиком к ручью. Ты меня с кем-то путаешь.
Яра надулась, но Дан даже не успел оценить степень ее обиды, потому что девушка вдруг широко зевнула, смешно щелкнув зубами под конец. Кажется, она и сама удивилась этому звуку, так как распахнула глаза и немного испуганно посмотрела на мужа.
— Бегаешь-бегаешь, с Лютиком наперегонки. Я все видел.
Подняв из воды, Дан завернул Яру в свежую простыню и подхватил на руки.
— Я и сама могу дойти до спальни, — устраивая голову на широком плече и обнимая за шею, пробормотала разморенная в теплой воде упрямица.
— Можешь, конечно. И я могу. Вот мы вместе и идем. А одеваться ты сама будешь, прости, но тут я тебе не помощник.
— Почему? — едва слышно, на выдохе. Так, что Дан, скорее, почувствовал вопрос, чем расслышал его.
— Потому что мне еще нужно найти чертей и передать им кое-что.
— Не уходи, пожалуйста.
Это Яра шептала уже лежа на кровати. Она поймала руку мужа и едва-едва сжала его пальцы. Сон почти сморил ее, но она пыталась удержать около себя сильного и надежного. Успевшего стать родным.
— Я вернусь, Яр.
— Обещаешь?
Он пообещал. А также он надевал на нее короткие шорты и пижамную майку из комплекта, что девушка когда-то покупала у себя дома. На Земле.
Дан же, ворча и чертыхаясь, накрывал уже спящую супругу одеялом, держась на чистом упрямстве. Потом сам бегал к холодному ручью и купался в нем. Потому что никакая баня и тем более ванна ему бы уже не помогли. Яра всего этого не знала, как не знала и того, что стоило только мужу вернуться в кровать, как она тут же повернулась на бок и, обняв его, шепнула:
— Мой рыцарь… хотя и без коня.
Не знала, и хорошо. Ей и так было стыдно открывать глаза, но стыд отступил ровно в тот момент, когда с кухни явственно потянуло гарью, а незнакомый голос с чуть ворчливыми интонациями разразился такой неожиданной руганью:
— Да чтоб тебя микроволновкой приподняло и об электропечь прихлопнуло! Я жрать хочу, чего ты мне тут пирожки оживлять удумала?!
Распахнув глаза, Яра встретилась с не менее удивленным взглядом Дана.
***
Скатившись с кровати, супруги, не обращая внимания друг на друга, в рекордные сроки натянули на себя одежду и рванули в сторону кухни. Яра, что удивительно, у дверей спальни оказалась первая, но Дан успел ее перехватить и, задвинув за свою спину, шикнуть:
— Куда? Быстро вспомни, кто из нас боевой маг, и не суйся первая, да?
— Иди уже, грозный мужчина, у нас продукты тырят! — не проявила девушка должного уважения. Даже более того, непочтительно подпихнула обернувшегося мужа в спину.
— Невозможная, — вздохнув, тот распахнул дверь и вышел в большую комнату.
— Доброго утречка! — за столом сидел печальный чертенок. Рядом с его локтем блестел монокль, рога на макушке лихо торчали вверх. Он подпирал голову кулачком и с каким-то философским равнодушием наблюдал за чем-то с другой стороны стола.
— Ты кто? — Яра встала рядом с Даном и растерянно осмотрела картину “Черт в печали”.
— О, Ярусик. Наше вам бонжур. Даниэлло, и тебя приветствую. Не обессудьте, я тут на огонек забежал, перекусить хотел, пока мои братцы развлекаются… Гады такие, меня не взяли! Не хотел вас будить. Оно само как-то.
— Яр, ты его знаешь? — едва слышно шепнул Дан, делая шаг в сторону печи, у которой стояла шикарная чугунная кочерга.
— В первый раз вижу, — абсолютно честно ответила девушка и даже руками развела.
Изя, на свою рогатую голову, не следил за тем, что делает хорошо известная, — как он думал, — ему парочка. Вместо этого он сразу как поприветствовал магов, повернулся в сторону окна и снова на что-то уставился. А зря. Потому что, получив ответ от жены, Дан, тихонько хмыкнув, подхватил кочергу и, хорошенько размахнувшись, шагнул ближе к неизвестному чёрту.
Он привык к Казе и Лютику. Он спокойно общался с джиннами, кикиморами, лешим, банником и прочей знакомой нечистью леса. Но эту наглую морду видел впервые. И мужчине очень не понравилось, что знакомство состоится на кухне его дома. Да и вообще, откуда этот, с рогами, знал их с Ярой? Почему позволял себе такое панибратское обращение?
Наверное, при должном стечении обстоятельств у Дана бы получилось обломать рога незнакомому нахалу, но утро не задалось как-то сразу. Начиная с шума на кухне и заканчивая тем мгновением, когда из-под стола, именно в ту минуту, когда Дан готов был нанести удар, выкатился обгоревший пирожок с выпученными от испуга глазами.
— Не губи-и-и-и, — тоненький голосок зазвенел на кухне.
От удивления, неожиданности и обыкновенного шока Дан запнулся, и, чтобы не упасть, выпустив из руки кочергу, уперся в стол ладонями.
— Твою же темную душу в ад! — рыкнул он, когда с глухим ударом грозное оружие боевого временно не мага упало ему на босую ступню.
— Дан! — ахнув, Яра кинулась к мужу.
— Вот, значит, как вы гостей встречаете, да? Я к ним, как к друзьям, а они! Булочка, ты видал? Свидетелем пойдешь!
— Завянь, — отмахнулась Ярослава от рогатого незнакомца, сама не понимая, что перешла на его манеру общения. — Дан, ты как?
— Я? Я завянь? Да ты обалдела, рыжая? Ты знаешь, кто я? Знаешь, что я могу?
— Нормально, — мотнул головой Дан в ответ на вопрос Яры и поднял тяжелый взгляд на чертенка. — Ты кто? И откуда нас знаешь?
Наверное, кочерга вовремя упала на ногу мужчины, потому что в голове, сразу после того как прошла первая вспышка боли, мелькнула светлая мысль: “Вряд ли к ним в дом рискнул зайти кто-то из нечисти с дурными намерениями. Тем более кто-то из чертей. Это каким же самоубийцей нужно быть?”. Правда, следующей мыслью было, что вместо кочерги нужно было брать ведро с освященной водой, что стоит в углу за печью. Как они уживались в его голове, было не очень
