— Он никогда не стал бы тратить деньги и платить мне за работу, которую собирался сделать сам.
— А, я понимаю, к чему ты клонишь. Так кто, ты думаешь, это сделан?
— Понятия не имею. — Он сосредоточил взгляд на мне. — Вообще-то, я думал, что ты сможешь мне э сказать.
Я поморщилась:
— Не смогу. Когда я пыталась мысленно рассмотреть, кто нарисовал круг под телом Венецианца, беседка загорелась. — Я нахмурилась, вспомнив ощущения могущества, контроля над пламенем Дрейка. — Кстати, как получилось, что я смогла почувствовать твой огонь, хотя тебя не было рядом? Он отвел взгляд:
— Ты моя вторая половина. Среди отличительных черт супруг драконов — способность направлять огонь в определенное русло.
— Но я бы все равно не смогла это проделать, если бы тебя там не было, правда? — До меня дошла очевидная вещь, о которой вы, вероятно, уже давным-давно догадались. — Ты был там, прямо там. Ты был в доме Венецианца. Вот откуда ты узнал обо мне, вот откуда ты узнал, что я вышла в сад искать его.
— Да, я как раз собирался уходить, когда ты появилась. Я остался посмотреть, что ты станешь делать, когда найдешь тело, но, к несчастью, Иштван обнаружил, что едет полиция. Я решил, что лучше всего будет ретироваться.
— Ты ничего интересного не пропустил, кроме сцены самовозгорания беседки. — И естественно, обнаружения Ока Люцифера. — А зачем Венецианцу нужно было красть акваманил? Почему он не мог просто купить его у мадам Довиль?
Дрейк высвободил пальцы и принялся гладить мою руку. Это было чрезвычайно сильное эротическое ощущение, хотя я никогда в жизни не смогла бы сформулировать почему.
— Она была его соперницей.
— Соперницей?
— Да, в том смысле, что она приобрела предмет, который был ему очень нужен. Она считала себя реинкарнацией великой колдуньи, но на самом деле ошибалась.
— А Венецианец? Он действительно был могучим колдуном?
Дрейк пожал плечами, пальцы его двинулись к моему локтю.
— Значит, Венецианец пытался собрать все Орудия Ваала. А он знал, что у тебя Голос Люцифера?
— Нет. Я собирался поторговаться после того, как у меня окажется акваманил. Око уже было у него. Я знал что за последний из трех предметов он заплатит любые деньги.
Я подозрительно прищурилась. В его рассказе была одна неувязка. Дрейк как-то сказал, что никогда не расстается с приобретенными сокровищами. Вспомнив его глаза, горевшие алчным огнем при виде золота, я ни на минуту не поверила, что он отдал бы такую замечательную вещь, как Голос Люцифера, просто за деньги. Я решила, что он собирался надуть Венецианца, то есть украсть Око Люцифера, — ведь у него уже имелись два остальных предмета. Если таковы были его намерения, значит, он хотел воспользоваться Орудиями. Но с какой целью?
— Если Венецианец был таким могущественным магом, зачем ему были нужны Орудия Ваала? Он ведь мог обойтись и без них?
Дрейк засмеялся и притянул меня к себе. Я безвольно поддалась, снова меня захлестнул его восхитительный жар, волны пряного аромата, который, я знала, был не туалетной водой, а принадлежал ему самому, чувственные ощущения прикосновения его бедра к моей ноге…
— Дорогая, а зачем кому-то нужно могущество? Разумеется, для завоеваний.
— А что он мог завоевать? — Я подняла взгляд, машинально отметив, какие у Дрейка красивые ушные раковины.
— С помощью могущества Ваала, соединенного с его собственным? Все, что угодно. Ничто не могло бы ускользнуть от него. Европа, Восточное полушарие, смертный и бессмертный… — все принадлежало бы ему-
По спине у меня пробежал холодок страха. То, что имело значение для Венецианца, так же наверняка важно и для Дрейка. Он могущественный виверн. Если бы сумел с помощью Орудий получить силу Ваала, он стал бы всемогущим, смог бы забрать себе все сокровища мира.
— Никому нельзя обладать такой силой, — твердо заявила я.
— Нельзя? Многие могли бы с этим поспорить. Пойдем, — внезапно сказал он, поднимаясь и увлекая меня за собой.
— Куда пойдем? Я еще не закончила наш разговор.
— Разве мне не разрешается время от времени устраивать передышку? — спросил Дрейк, и в его темных глазах я снова заметила веселые огоньки.
Он потащил меня к двери в холл.
— Какую именно передышку? — Я невольно вспомнила огромную черную с золотом кровать, виденную в спальне.
— Обед. Я голоден и думаю, ты тоже, после того как ты опустошила желудок там, на улице.
Мне стало немного стыдно за свои неприличные мысли; он повел меня в холл, затем на второй этаж по изящной лестнице, по которой я тайком пробиралась сегодня.
— О, обед, да, здорово… Стой! Столовая у тебя на втором этаже.
Он провел кончиками пальцев по краю рукава моей туники:
— Я подумал, что ты захочешь переодеться во что-нибудь чистое.
Я вырвалась из его рук:
— О! Да, хорошо бы, но моя одежда… О черт! Я уставилась на Дрейка, и от внезапно пришедшей в лову мысли меня охватил страх. — Полиция! Они знают что я побывала в доме Венецианца, наверное, они уже стерегут меня в отеле. Меня объявили в розыск! Теперь Пруст ни за что не поверит в мою невиновность. Наверное, у них уже есть ордер на арест. Что же мне теперь делать? В отель возвращаться нельзя, меня арестуют. Мои вещи…
— Я дам тебе все, что нужно, — произнес он и повел меня по коридору — как я с удовлетворением заметила, в противоположную сторону от спальни. Ну, может быть, удовлетворение было не слишком искренним…
— Вот как? У тебя что, есть запас женской одежды и белья просто так, на всякий случай? Нет, погоди, — возможно, мне не понравится твой ответ.
Дрейк ухмыльнулся, излучая это кошмарное мужское самодовольство:
— Ревнуешь, моя дорогая?
В своем амплуа опасного, загадочного, невероятно сексуального мужчины он был для меня практически неотразим. Но игривый Дрейк буквально сразил меня наповал. Я немедленно приняла презрительный вид:
— Еще чего!
— Ты плохо умеешь лгать, верно? А что касается твоего вопроса — я же предложил достать твой паспорт. Если ты не хочешь забрать его и уехать из страны, мне остается только предоставить тебе убежище, — сказал он, распахивая дверь в комнату, в которой я еще не была. Она была отделана золотом и различными оттенками голубого. На уютной кровати с ярко-синим шелковым покрывалом была разложена женская одежда. — Чтобы успокоить твою ревность, скажу — я велел Палу подобрать для тебя несколько вещей, пока показывал тебе дом. Ему пришлось угадывать твой размер на глаз; если что-нибудь не подойдет, дай мне знать, и я приказу заменить ее. Ванная вон за той дверью. — Он указал на дверь рядом с большим шкафом. — Мне показалось, что ты не против принять душ перед обедом. Если я тебе понадоблюсь, вот интерком.
Я взглянула на панель с дисплеем и кнопками, установленную рядом с дверью:
— Э-э-э… а ты говорил, что у тебя в каждой комнате висят камеры…
Он кивнул в сторону угла. Я присмотрелась внимательнее. На потолке была укреплена небольшая, почти незаметная камера; ее глаз был направлен на нас, горел крошечный красный огонек. Дрейк нажал на какую-то кнопку на панели интеркома. Огонек погас.
— Если нажать на зеленую кнопку, камеры отключаются.
Я подозрительно посмотрела на потолок:
— Откуда мне знать, что ты просто не выключил лампочку? Может, ты какой-нибудь извращенец и любишь записывать на видео, как раздеваются женщины?
Дрейк рассмеялся и, положив руки мне на бедра, развернул меня лицом к себе:
— Если бы я захотел посмотреть, как ты раздеваешься — а должен признаться, такая мысль приходила мне в голову, — я бы не ограничился использованием видеокамеры.
У меня перехватило дыхание и подогнулись колени, что было моей обычной реакцией на появление Дрейка на расстоянии ближе пятнадцати метров от меня.
— Да? Ты чертовски самоуверенный тип.
На миг в его глазах мелькнуло желание, и я поняла, что он говорит совершенную правду. Если бы мы оба не прилагали столько усилий, чтобы удержать под контролем свои желания, мы бы уже валялись на этой огромной кровати.
— Не задерживайся слишком долго. Я очень… — оглядел меня с головы до ног, — голоден.
Дверь со щелчком закрылась за ним, а я осталась стоять посредине комнаты, обхватив себя руками.
— Я его совершенно не понимаю, — негромко произнесла я.
Звук моего голоса напомнил мне о том, что у меня есть дела поважнее, чем глотать слюни, мечтая о драконе в человеческом обличье. Я осмотрела одежду, лежавшую на кровати, выбрала два летних платья, шелковую блузку без рукавов, напоминавшую мою тунику и полупрозрачные белые шаровары. Тому парню следовало бы поставить высший балл — он почти угадал: с размерами, в том числе и обуви (пара сандалий были в самый раз). Здесь было нижнее белье трех размеров один из которых мне подошел, и я добавила Палу еще пару баллов, закрывшись в ванной, чтобы быстро принять душ.
