Я повернулась к Джиму:
— Можно мне как-нибудь изгнать демона, которого не я вызывала?
— Конечно. Нарисуй круг, произнеси нужные слова и бац! Он превратится в клуб дыма.
— Слова, какие слова? — воскликнула я, хрустнув пальцами. Это становилось моей дурной привычкой, но в тот момент у меня не было времени от нее избавляться. Нужно было отправить демона обратно в ад. — У меня нет ни записей, ни книги.
— Чтобы отправить демона обратно, тебе нужны его двенадцать слов, те, с помощью которых им управляют.
— Если ты думаешь, что я буду стоять здесь и ждать, когда этот Страж отправит меня обратно, а не сверну ей прежде шею, то ты такой же придурок, как и она, — произнес Бафамал, обращаясь к Джиму.
Я не нуждалась в предупреждениях Джима, чтобы догадаться, что демон собирается на меня напасть. Я машинально открыла дверь в своем сознании, призвала огонь Дрейка, придала ему форму и направила на своего противника в тот момент, когда он, растопырив пальцы, словно когти, ринулся на меня.
— Эта блестящая синтетика наверняка хорошо горит, — заметил Джим из коридора, в то время как второй демон вопил и вертелся на месте, отчаянно пытаясь погасить охватившее его пламя.
— Давай быстро! — крикнула я, подбегая к Джиму. — Где мне найти двенадцать слов?
— Каждого демона можно подчинить с помощью двенадцати слов: шести, которые его идентифицируют, и шести, которые дают ему определение. Обычно единственный способ их узнать — это поймать демона и пытать до тех пор, пока он их сам не скажет.
— Обычно? — переспросила я, бросая быстрый взгляд на Бафамала. Ему удалось потушить почти весь костюм.
Джим ухмыльнулся:
— Ага, обычно. Кроме тех случаев, когда в твоем распоряжении имеется исключительно красивый демон, который, возможно, согласится сообщить тебе слова другого демона.
— Ты же только что сказал, что не можешь помочь! — заорала я.
— Я сказал, что не могу назвать тебе его имя. И не значит, что я не могу сообщить тебе другую информацию.
Я обняла Джима за лохматую голову и поцеловала в морду, затем побежала в комнату, надеясь найти ручку, чтобы нарисовать круг на кремовом коврике, покрывавшем отполированный до блеска паркет.
Пять минут спустя я уже открывала окна, чтобы прогнать остатки демонического дыма.
— Еле успели, — хрипло проговорила я, потирая шею.
— Нам чуть конец не пришел. Тебе на самом де следует подыскать учителя, который показал бы веревки Стражей. Это такие связывающие заклинания, которые мешают демону душить тебя, пока ты проводишь ритуал.
Я бросилась в свою комнату, Джим — за мной.
— Сейчас на это нет времени. Нужно раздобыть докозательства касательства того, что Дрейк убил мадам Довиль и Венецианца. Куда я дела запасной пакет? А, вот он. — Я засунула в пакет свою новую одежду, грязный вчерашний костюм и старые сандалии. Затем открыла окно, проверила, не слоняется ли кто-нибудь около дома, и выбросила пакет на газон. — Пошли. Если мы не появимся завтраку, у Дрейка возникнут подозрения. Когда покончим с едой, я скажу ему, что тебя надо выгуливать, и рвем когти отсюда.
Я выудила из сумки карточку и подошла к телефону, стоявшему на ночном столике.
— Куда ты собралась идти? Тебя ищет полиция.
— Я знаю, — ответила я, набирая номер. — Рене? Привет, это Эшлинг. Ты будешь свободен примерно через полчаса? Нам с Джимом нужна машина. Мы собираемся бежать.
— Бежать? Да-да, я смогу вас забрать. — Рене пообещал подъехать к дому Дрейка в назначенное время. — Он тебе ничего плохого не сделал? Может, мне прихватить револьвер?
— Нет, ничего плохого он мне не сделал, и оружия брать ни в коем случае не нужно. У меня такое чувство, что Дрейк — крепкий орешек, еще застрелит тебя… Короче, с собой брать ничего не надо. Увидимся через полчаса
— Прекрасно, теперь мы не наткнемся на копа на улице, но что дальше? — спросил Джим.
Я открыла дверь и высунулась в коридор. Никого не было.
— Единственное место, куда нам можно податься, — это магазин Амели.
— Хорошо, только не целуй меня при Сесиль. Она из ревнивых.
Мы спустились по лестнице и у парадной двери наткнулись на Дрейка.
— Доброе утро. Прекрасно выглядишь. У Пала превосходный глазомер, — заметил он, оглядывая меня с головы до ног и одаряя сексуальной улыбкой.
Хотите знать, о чем я в тот момент думала? Как я могла, зная всю правду о нем, думать об этом? Мне стало ужасно стыдно — он же убийца! Он мне лгал! Он украл у меня ценную вещь! Он играл со мной как кошка с мышью, и все равно я хотела его.
Однако нельзя было давать ему это понять, и я, задрав нос, окинула его ледяным взглядом.
— Согласна. Ты уже выходил из дому?
В его глазах — глазах лжеца и предателя — промелькнуло удивление.
— Мне нужно было кое-что достать. Для тебя, раз уж об этом зашла речь.
— Правда? — Я пошла с ним в сторону кухни, Джим последовал за нами. — И что же это такое? Цианид? Стрихнин? Болиголов?
— Ничего такого экзотического, — усмехнулся он, открывая мне дверь.
Я вошла в веселую, солнечную кухню, размышляя о том, как мужчина с такой подлой душой может одновременно быть настолько соблазнительным? Но ведь на самом деле он не был мужчиной, правда? Он был драконом, а драконы больше всего на свете любят сокровища.
Театральным жестом Дрейк извлек из бумажного пакета небольшую коробку. При виде ее я изумленно захлопала глазами.
— Лимонный йогурт. Я подумал, что тебе понравится.
В глазах его я прочла желание, и щеки мои загорелись огнем. Он побывал в моем сне, в эротическом сне с его участием, который снился мне примерно час назад. Грязное животное!
— Спасибо, — хрипло произнесла я, взяла йогурт и уселась за стол.
Завтрак прошел в напряженной обстановке. Дрейк явно был озадачен моим поведением, но спросил меня лишь о том, какие, по моему мнению, следует предпринять шаги для того, чтобы найти убийцу или убийц.
Я взглянула ему прямо в глаза:
— Мне кажется, самое главное — поговорить со свидетелем.
— Со свидетелем? — Он сдвинул брови. — С каким свидетелем?
— С демоном, которого вызвал человек, стоящий за этими убийствами.
— Человек? Ты думаешь, убийца — один и тот же человек?
— Я в этом уверена, — отвечала я, не сводя с него взгляда.
— Наверное, ты права. Два убийства явно связаны между собой. — Лоб его разгладился. — Конечно, побеседовать с демоном — это хорошая мысль, но мне кажется, что полезнее будет пообщаться с Терезой, любовницей Венецианца. Она сможет нам сказать, кто приходил к нему вчера.
Хм, что же здесь было не так? Дрейк уже признался, что вчера был у Венецианца, а теперь хочет отвлечь меня от демона, которым воспользовался. Но глупо будет дать ему понять, что я обо всем догадалась. Очевидно, самое время изобразить дурочку.
— Отлично. Итак, договорились, вот только я выведу Джима прогуляться, а потом отправимся к этой Терезе.
Я быстро доела завтрак, больше всего желая поскорее выбраться оттуда, прежде чем моя решимость ослабнет. Дрейк просто меня использовал, вот и все. Я была ему полностью безразлична. Он меня не любил. Ему нужен был только камень — вот почему он защищал меня от полиции.
— Зайди с другой стороны дома и прихвати мой пакет с одеждой, — тихо велела я Джиму, когда мы стояли у подножия лестницы. — Вынеси его на улицу, за ворота. Встретимся там. — Я взглянула на часы. — Рене будет здесь уже через пару минут.
— А ты куда? — удивился Джим. — Ты же не собираешься поджечь дом Дрейка с помощью его собственного огня?
— Ты за кого меня принимаешь, за поджигательницу-маньячку?
— Ну, ты же сожгла Венецианца дотла…
— Этого мы не знаем. Я уверена, что пожарные потушили беседку прежде, чем тело загорелось. Кроме того, это был несчастный случай. А теперь иди, делай, что тебе велено. Я просто хочу оставить Дрейку записку; надеюсь, это поможет нам выиграть немного времени.
Я взбежала по ступенькам в свою комнату. На подушку положила записку, в которой сообщала, что собираюсь провести собственное расследование, мы с Джимом подходим для этого лучше, чем он. Закончила я просьбой о том, чтобы он расспросил в это время Терезу. Я сомневалась, что после этого Дрейк оставит меня в покое, но надеялась на несколько часов форы.
Когда я, задыхаясь, прибежала на место встречи, Рене уже ждал меня. Я запихала Джима в такси, прыгнула следом и велела Рене трогаться.
— Куда едем? И почему ты так торопишься? Что произошло?
Я попросила его ехать к магазинчику Амели.
— Ничего особенного; я просто выяснила, что именно Дрейк убил мадам Довиль и Венецианца.
— Дрейк? Он же вор, что, еще и убийца? А кто такой Венецианец? — удивился Рене, оглядываясь на меня.
— Ай! — взвизгнула я, указывая на припаркованную на обочине машину, в которую мы едва не врезались. — Смотри на дорогу, и я все тебе расскажу.
