не упали. Артем бросил яблоко Одессе, все его внимание было приковано к дочери.
— Все в порядке, моя дорогая. — Артем поцеловал ее в макушку. — Одесса просто голодна. Здесь нечего бояться.
Роксана потерла ее спинку.
— Ты испугалась, милая?
Евва потянулась к матери, и Артем передал малышку жене.
— Хочешь к маме?
Как только она оказалась на руках у матери, Артем пощекотал ей ноги, отчего Евва разразилась хихиканьем.
— Нет, папа! — засмеялась она.
— Папа тебя щекочет? — спросила Роксана, присоединяясь к радости дочери.
Евва извивалась в объятиях матери, пытаясь увернуться от отца, когда он снова принялся щекотать ее.
Я наблюдала за ними тремя с напряженной грудью. Роксана и Артем обменялись удивленными взглядами поверх головы своей дочери, разделяя счастье своего творения. Маленькое трио, объединенное любовью и кровью.
Зависть.
Это слово было похоже на удар кирпичом по затылку.
Я посмотрела на Николая. Он протягивал Одессе второе яблоко, слишком заинтересованный лошадьми, чтобы заметить рассеянное внимание матери.
— С тобой все будет хорошо, если сделаешь это сам?
Как только вопрос сорвался с моих губ, Одесса выхватила яблоко у Нико, вызвав у него череду смешков. Даже не знаю, зачем я спросила; мой мальчик ничего не боялся.
Я пригладила его светлые локоны.
— Мы собираемся унести Евву обратно в дом, — сказал мне Артем. — Ей пора спать.
Я слегка завидовала. Нико никогда не был любителем поспать днём.
Лицо Нико вытянулось.
— Я не хочу уходить.
— Мы можем остаться здесь еще немного, мой дикий мальчик. — его ухмылка стала шире. Я постучала его по носу. — Что ты скажешь Артему за то, что он присматривал за тобой?
— Спасибо.
Он преувеличил это слово, заработав от меня предупреждающий взгляд. Артем и Роксана ушли со своей дочерью, которая уже заснула на плече матери.
Николай не возражал против того, что его новая подруга удалилась, не тогда, когда у него тоже была я, все показывая. Он устроил мне экскурсию и предупреждал, как я предполагала делал это Артем, сообщая мне, где находится подсобное помещение, где находятся угощения и что мы должны держаться подальше от Илариона, жеребца. Он произносил Илариона как Лирон.
Я все больше удивлялась растущему интересу моего сына, когда ему не становилось скучно. Николай был терпелив и спокоен рядом с лошадьми, вместо того чтобы вести себя как обычно дико. Каждую секунду я ожидала, что он бросит яблоко, заявив, что ему это надоело, и перейдет к следующей яркой блестящей штуке. Но он этого не делал.
— Ты не хочешь уйти в ближайшее время? — спросила я еще через час.
Нико выглядел оскорбленным моим вопросом.
— Нет, нет!
— Хорошо, тогда еще немного.
Рокот автомобиля за пределами конюшни стал громче. Я слышала, как мужчины говорили по-русски, их голоса сливались воедино. Я держала ухо востро, пока Николай продолжал кормить лошадей. Всякий раз, когда он приближался к Илариону, я выкрикивала предупреждение, и он нахально уходил обратно к более спокойным лошадям.
Я знала, что он здесь, еще до того, как услышала его голос. Внезапная тишина охранников, за которой последовал хруст гравия, насторожила меня.
— Елена, Николай. — Константин шагнул в поле зрения, его фигура отбрасывала темную тень. Стягивая перчатки, он спросил: — Чему я обязан таким удовольствием?
— Привет! — Нико помахал рукой. — Я кормлю Дессу!
Бровь Константина приподнялась одним плавным движением.
— Разве она не счастливца? — его глаза переместились на меня, осматривая мою фигуру сверху вниз. Но Константин не обратился ко мне, повернувшись обратно к Нико. — Не боишься ее зубов?
— Нет. Не боюсь.
Нико протянул яблоко, держащее в руке, Одессе, и она с жадностью схватила его. Мой сын даже не вздрогнул.
По лицу Константина пробежала тень гордости.
— Моя ошибка. Ты покормил Бэзила?
Прежде чем Нико успел кивнуть, я резко спросила:
— Что ты здесь делаешь?
— И тебе привет, Елена. — Константин оценивающе взглянул на меня. — Я здесь, чтобы проверить мою беременную кобылу. Тебя это устраивает?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Нико посмотрел на нас обоих, зеленые глаза были слишком заинтересованными.
— Иди и возьми еще яблок, малыш. У нас они заканчиваются.
— Хорошоооо, — пропел он и вприпрыжку направился в подсобку.
Я наблюдала, как он схватил еще несколько яблок, неловко прижимая их к груди. Нико хотел нести столько, сколько мог, но его маленькие ручки не позволяли.
Я сказала Константину:
— Артем сказал тебе, что мы здесь?
— Нет. Он должен был? — осведомился он. — Это мое поместье, моя территория. Мне не нужно объявлять о себе, прежде чем я войду в комнату. — я открыла рот, чтобы ответить, но Константин спросил: — Ему нравятся лошади?
— Да.
Николай вприпрыжку вернулся, уронив по дороге несколько яблок. Он посмотрел на меня в поисках помощи.
— Мама!
— Я возьму. Не волнуйся.
Я подняла яблоки и помогла Нико отнести их Бэзилу и Одессе.
Иларион раздраженно фыркнул из-за своего стойла, пиная ворота в знак протеста.
— Ты покормил Илариона?
— Артем не разрешил, — ответил Нико.
Константин улыбнулся и жестом указал на жеребца.
— Я помогу тебе накормить его. Но ты должен слушать каждое мое слово, хорошо?
Его глаза встретились с моими. Это нормально?
Вопрос заставил меня замолчать на несколько секунд, но я только кивнула.
Мы втроем подошли к Илариону, жеребец заржал, когда мы приблизились. Он был громче и свирепее мерина и кобылы.
Николай потерял самообладание, прижался к моей ноге, сжимая яблоко. Я пригладила его волосы.
— Все в порядке, малыш. Константин пойдет первым.
— Можно? — он протянул руку за яблоком. Нико передал его ему. — У Илариона много энергии, поэтому иногда он ведет себя немного пугающе. Ты прав, что остерегаешься его. — Константин держал руку неподвижно, когда Иларион выхватил из нее яблоко, его настроение стремительно поднялось. — Но есть необходимость бояться. Оставайся спокойным и неподвижным, и Иларион будет благодарен за угощение.
Нико оторвался от моей ноги. Я передала ему еще одно яблоко.
С решительным выражением в глазах Нико вытянул руку, совершенно неподвижно. Константин легко обхватил Илариона за шею, все выглядело, как похлопывание для нетренированного глаза, но я знала, что он готов оттащить Илариона в ту секунду, когда Нико будет выглядеть испуганным.
Я занимала аналогичную позицию, находясь рядом со своим сыном. Если жеребец попытается что-нибудь сделать, я буду рядом.
Нам не следовало беспокоиться. Иларион взял яблоко у Нико, который ухмыльнулся и попросил у меня еще одно. Ни единого вздрагивания, ни слезинки, ни крика. Мой мальчик ничего не боялся.
Константин похлопал Илариона по шее.
— Хороший мальчик, хороший мальчик. — он улыбнулся Нико. — Ты проделал отличную работу. Даже мои самые храбрые солдаты не накормят Илариона.
Нико просиял.
— Я очень храбрый.
Я подавила смех от его уверенности и вместо этого наблюдала, как он протянул второе яблоко Илариону.
— Да, ты храбрый, — согласился Константин.
— Вот так, loshad — лошадь. Номер два.
Мы оба услышали это. Глаза Константина устремились прямо на Николая с пылающей сосредоточенностью, которую он пытался скрыть под своим спокойным выражением лица.
— Loshad — Лошадь? — он старался говорить небрежно. Константин постучал по яблоку. — Что это?
— Yabloko — Яблоко, — подсказал Нико.
Константин посмотрел на меня, его губы изогнулись в улыбке. Но следующее было Николаю:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что loshad — лошадь Иларион?
Николай не заметил моего предупреждающего взгляда.
— Zherebets — Жеребец.
Он, казалось, был рад ответить на вопросы Константина, но далеко не так счастлив, как его отец, когда услышал ответы.
