Он направился прямо к нам.
— Папа! Смотри! — Евва продемонстрировала свой пластырь. — Он розовый!
Артем не успокоился, пока не проверил Евву на наличие травм. Увидев ссадину, он побледнел.
— Что случилось?
Его голос значительно потемнел.
Я шагнула ближе к Нико.
— Евва споткнулась и ушиблась. Но она была очень храброй и позволила мне промыть рану. С ней все будет в порядке.
— Храбрее, чем тетушка Лена, — добавила она.
Артем не улыбнулся. Его темные глаза впились в меня.
— Спасибо, — сказал он.
— Не нужно меня благодарить. Ты бы сделал то же самое для Нико.
Он кивнул.
— Тогда я могу идти? — произнес знакомый голос с порога кухни.
Мой мозг на секунду затуманился. Я узнала этот голос...
Доктор Мелроуз, мой любопытный босс из аптеки, стоял в дверях. На нем не было ни очков, ни белого халата, но я узнала его в тот момент, когда увидела.
Два моих мира столкнулись. Что он здесь делал? Почему он здесь?
Я посмотрела на Артема, вспоминая его слова. Тогда я могу идти?
Он уже смотрел на меня темными и пытливыми глазами. Так похож на своих дочерей и в то же время нет.
— Елена, познакомься с Владимиром Дроздовым. Ты знаешь его как доктора Мелроуз.
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла вымолвить ни слова.
Артем заполнил тишину.
— Ты же на самом деле не думала, что я оставил тебя в покое? Даже на секунду? — черты его лица слегка смягчились. — Я заботился о тебе в течение многих лет, Елена, ожидая, когда ты решишь вернуться домой.
Безымянная эмоция резко поднялась во мне. Все, что я могла спросить, было:
— Почему?
— Почему? — он моргнул. — Почему, Елена? Потому что мы семья. Не имеет значения, с Костей ты или нет. Ты моя семья, наша семья. Конечно, я позаботился о том, чтобы ты была в безопасности.
Больше сказать было нечего. Я обняла Артема, крепко прижимая его к себе. Он осторожно обнял меня в ответ, по-братски поцеловав в лоб. Дети быстро присоединились к нам, их маленькие ручки сжали нас.
— Это твоя семья, — сказал он, и в его голосе было больше эмоций, чем я когда-либо слышала. — Никогда не забывай об этом, сестра.
***
Константин нашел нас на кухне. Его глаза блуждали по высохшим щекам малышей, а также по-нашему с Артемом обществу. Мы попрощались с доктором Мелроуз или Владимиром Дроздовым и исполнили желания детей перекусить вкусняшками. Артем нарезал для них клубничный торт.
— Что здесь происходит? — поинтересовался Константин.
— Привет, дядя Костя! — Евва подняла колено. — Смотри!
Нико снова скопировал Евву.
— Привет, дядя Костя!
Холод охватил комнату, как только это слово слетело с губ Нико.
Константин ничего не показал на лице, но я увидела, как по нему пробежала дрожь гнева.
Артем подошел ближе к детям.
Я погладила Нико по спине.
— Не твой дядя, малыш.
Его лицо исказилось в замешательстве.
— Что ты с собой сделала, мисс Евва?
Константин хорошо поработал над выравниваем голоса.
— Я споткнулась, — печально ответила она.
Ее детская речь исказила ее фразу, но Константин понял, что она сказала.
— Ты моя бедняжка.
— Я храбрее тетушки Лены, — добавила она.
Брови Кона поползли вверх.
— Тогда ты, должно быть, действительно очень храбра. — его глаза встретились с моими. — Нам нужно поговорить.
Я уже забыла, как неловко было шпионить за Константином... и как это было горячо. Все мое тело согрелось, вспоминая, как напряглись его мышцы, выражение его лица исказилось от удовольствия, звук его стона...
— Хорошо. — я сглотнула, несмотря на пересохшее горло. — Можешь присмотреть за Нико пару минут, Артем?
Его глаза были прикованы к Константину.
— Конечно.
Проходя мимо Николая, я погладила его по голове.
— Будь умницей. Мама вернётся через пять минут.
Мой сын был слишком увлечен тортом, который разрезал Артем, чтобы дать мне надлежащий ответ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы с Константином вошли в фойе. Все поместье, казалось, погрузилось в тишину, когда мы смотрели друг на друга, оба готовясь к дискуссии, которая должна была вот-вот произойти. Я могла поклясться, что заметила Данику на верхней площадке лестницы, но она двигалась слишком быстро, чтобы я могла быть уверена.
Я запустила пальцы в волосы, пытаясь дать своим рукам хоть что-нибудь, кроме как протянуть руку и коснуться Константина.
Он не стоял близко. На самом деле, этот человек предоставлял мне соответствующее пространство. Но все его присутствие, казалось, заполнило комнату, прижимаясь к штукатурке и потолку. Я могла вдыхать его, наполнять свои легкие его сущностью, как дымом; вот каким выдающимся он был.
Несколько дней назад, на кухне, когда он прижал меня к стойке, мои мысли улетучились прямо в канаву. Воспоминания о том, как он прикасался ко мне, согревал меня, ударили меня по лицу. Я почти могла представить, как он толкает меня на прилавок и наверстывает упущенное, прижимаясь губами к моим..
Голос Татьяны прорвался сквозь мои фантазии. Они или ты, Елена?
Она знала, что я здесь; знала, что я нарушила нашу сделку. Что она с ними сделает?
Ты подвергла их всех опасности, прошипела я про себя. И за что? Значит, ты снова можешь обзавестись семьей? Чтобы Николай мог находиться в безопасности?
В этом мире никто не в безопасности, Елена.
— Елена? — голос Константина проник в мое сознание. — Нам нужно поговорить.
Я схватила себя за запястье, наполовину встревоженная тем, что вижу его чистым. Я переписывала одно и то же слово в течение последних нескольких дней. Приоритеты. Расставить приоритеты для Николая, держать его в безопасности, держать его в верхней части своего списка.
Что бы ни случилось с семьей, это будет разрушительно, но если что-то произойдёт с Николаем? Для меня не было бы смысла продолжать жить.
— Елена?
Я посмотрела на него снизу вверх. Он подошел ближе, раскинув руки, будто хотел разбудить меня шоком.
Я сделала большой шаг назад.
— Что ты сказал? Я не слушала.
— Я так и подумал. — Константин окинул взглядом расстояние, между нами, прежде чем взглянуть на меня. — Я сказал, что нам нужно поговорить. Желательно наедине.
— Только мы вдвоем?
Это казалось изначально плохой идеей.
— Да. Роксана и Артем могут присмотреть за Николаем в течение часа.
Я подняла руку.
— Я решаю, кто присматривает за Николаем.
— его брови поползли вверх. — Но с Фаттаховыми все в порядке. Они, вероятно, единственные, кто мог бы сохранить ему жизнь.
— В точности мои мысли.
— Мы планируем нашу словесную битву сейчас? — я спросила. — Если да, то я не смогу провести ее после семи. Это единственный раз, когда у меня есть время на себя.
— Мы не собираемся биться.
— Да, мы собираемся.
Константин открыл рот, чтобы опровергнуть меня, но сразу понял, что я делаю. Он улыбнулся и покачал головой, будто его забавляла моя маленькая игра.
В ту секунду он выглядел человеком, таким похожим на себя прежнего, что я почти протянула руку, чтобы коснуться его щеки. Я хотела почувствовать, как изгибаются мышцы от его улыбки, какой искренней и теплой была его радость.
Вместо этого я сжала руки, молча ругая себя.
Ты не похотливый подросток, Елена, сказала я себе. Ты взрослый человек, у тебя есть обязанности. Веди себя соответственно.
Несмотря на мою небольшую ободряющую речь, я все еще хотела прикоснуться к Константину. Все еще хотелось схватить его за щеки и прижать его улыбку к своим губам, словно я могла почувствовать юмор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Мы поужинаем. — он сказал. — С Николаем все будет хорошо без тебя час или два.
