— Должно быть, внутри была какая-то тварь. Может быть, мышь или землеройка, — сказала я, — или даже большой жук.
— Нет! Нет! — сказала она. — Там была только чашка, ничего больше. Сумасшедшая чашка, со звоном носившаяся по полу. Пока не пришла миссис Пиггот и не заорала: «Что это вы все делаете?» И когда Айрмонгеры расступились, чтобы пропустить ее, чашка воспользовалась шансом и со звоном и грохотом заскользила по проходу. Она скользила, пока не врезалась в огнетушитель, со стуком отлетев от него по коридору в сторону кухонь. И миссис Пиггот стала белой как полотно. А затем крик: «Ловите ее! Ловите ее!»
— Ты должна была заметить всю эту суматоху вокруг, — сказал кто-то. — Некоторые Айрмонгеры с воплями скакали по стульям и столам, пока чашка, словно взбесившись, сновала туда-сюда. Так продолжалось до тех пор, пока мистер Грум, повар, не сумел накрыть ее медной кастрюлей. После этого Грум сел на кастрюлю, но всем было слышно, как чашка с громким звоном колотилась о ее стенки. Она отчаянно пыталась вырваться.
На какое-то мгновение голос рассказчицы заглушил звук поезда, отправлявшегося в Лондон.
— Где она сейчас? — спросила я.
— По-прежнему здесь, под кастрюлей, — только мистер Грум ушел и на его месте сейчас большая кухонная гиря.
— Двенадцать фунтов! — добавил кто-то из Айрмонгеров с сильным возбуждением в голосе, выйдя вперед, а затем отступив.
— И чашка все еще там, позвякивает время от времени, но гораздо тише, чем раньше. Можно сказать, что она делает это печально.
— Я бы очень хотела ее увидеть, — сказала я.
— Ее сторожат. На кухне всегда находятся хотя бы четверо Грумовых подручных, каждый вооружен чем-то тупым и тяжелым: скалкой, толстой деревянной лопаткой, сковородой на длинной ручке… На случай, если она снова вырвется на свободу.
— Я все равно хочу ее увидеть, — сказала я.
— Ну уж нет, Айрмонгер! — сказала миссис Пиггот, появившись в дверях. — Всем стать в ногах своих кроватей! Общий досмотр!
Миссис Пиггот крепко держала в руках чайное ситечко. Это было ситечко моей подруги, нацарапавшей свое имя и забывшей где. Я была в этом уверена. И ее кровать была пуста, ее не было в спальне. Где же она?
Нам пришлось стоять у кроватей и ждать, пока нас вызовут. Так было во всех нижних спальнях. Это был настоящий обыск. Всех слуг должны были допросить. Нас строго по одному вызывали в кабинет мистера Старриджа, где и происходила беседа. Была устроена перекличка, каждый слуга был внесен в список под своим номером.
Нас спрашивали, куда подевалась моя пропавшая подруга, кто видел ее последним. Один Айрмонгер сказал, что она принесла с собой что-то со Свалки и грелась в Пепельной. Вошли люди, выглядевшие более официально. Это были городские Айрмонгеры. На них были темные костюмы и шляпы, и у каждого на воротнике был золотой лавровый лист. Они прибыли из Дома лавровых листьев. Они приказали нескольким мальчикам-слугам унести кровать моей подруги, ее табурет и сменную одежду — все ее вещи. Мы хорошо расслышали, куда их уносят. В мусоросжигатель. Вскоре после этого зашла еще одна Айрмонгер. У нее при себе были швабра и ведро, и она вымыла пол там, где стояла кровать моей подруги.
— Что происходит? — прошептала я уборщице. — Ты знаешь, где она?
— Не знаю. Замолчи. Не разговаривай.
Чуть позже пришел мальчик с отбеливателем и вымыл им стену.
— Ты знаешь, что происходит? — спросила я его.
— Мне нельзя говорить. Распоряжения вполне четкие.
После того как он ушел, в спальне появился еще один Айрмонгер с большим металлическим резервуаром за спиной и пульверизатором в руках.
— Закрыть глаза! — проревел он.
Он стал разбрызгивать какую-то жидкость. Она лилась на нас, на наши кровати. Это было похоже на дождь. Когда мы начали протестовать, один из городских Айрмонгеров нажал на ручной клаксон, издавший мерзкий оглушительный звук, и приказал:
— Не разговаривать! Тишина! Тишина во время очистки!
И нас опрыскали. Вода стекала не только с нас и нашей одежды, но и с кроватей и стен. Промокло все.
— Теперь, леди, забудьте об этом, — сказал городской Айрмонгер. — Все это опрыскивание не имеет значения. Пожалуйста, не беспокойтесь ради вашей же собственной безопасности. Теперь, будьте добры, постойте, пока не высохнете. Все хорошо. И я прошу вас об одной услуге. Пожалуйста, сдвиньте кровати так, чтобы не осталось пустого места. Оно выглядит странно, вам не кажется?
Мы сделали это, и вскоре все выглядело так, словно ничего не произошло.
— Как хорошо! Как хорошо! Вдохните! — воскликнул он.
— Простите меня, сэр, — сказала я.
— Что? — сказал Айрмонгер. — В чем дело?
— Я чищу каминные решетки, сэр. Наверху, по ночам.
— И?
— Айрмонгер, которая раньше спала здесь, — сказала я. — Где она?
— Да какая вам разница?
Однако теперь он выглядел очень заинтересованным. Он достал из кармана записную книжку, бормоча: «Каминные решетки…» Берегись, сказала я себе, эти люди в черных костюмах, вне всяких сомнений, могут сделать с человеком все, что захотят. Они могут выбросить тебя на Свалку без всякой задней мысли.
— Она… — сказала я, — она взяла у меня носовой платок, одолжила. Я хотела бы вернуть его.
— Нет! — сказал он. — Платка больше нет.
— С ней все в порядке?
— Она пропала, вероятно, заблудилась на Свалке.
— Но она была в Пепельной комнате. Она грелась. Она уже пришла и не могла быть на Свалке.
— Какова ваша работа?
— Как я и сказала, я чищу решетки наверху.
— Ну, тогда вам не о чем волноваться, не так ли? Это вас не касается, разве нет? Вашу потерю возместят. Один носовой платок. А теперь я прошу всех присутствующих подождать еще немного. Лучше всего молча.
Он ушел.
— Вы даже не пытались разузнать о ней, — прошептала я остальным в спальне. — Она пропала, а вы и пальцем не пошевелили. Вы просто стоите и делаете то, что вам говорят.
— Уж ты-то, конечно, вела себя очень храбро, Айрмонгер, — сказала моя соседка.
— Не припоминаю, чтобы ты сделала что-то особенное, — сказала другая.
— Я, по крайней мере, спрашивала, — сказала я.
— Не слишком-то это помогло.
— Вообще не помогло.
— Да, не слишком, — признала я.
— Нет, я бы сказала, нет.
— Но я найду ее. Я узнаю, что случилось.
— Вы только послушайте эту героиню!
— Я найду, — сказала я. — Найду.
— Ты будешь чистить каминные решетки и заткнешься. Именно так.
— Я не позволю ей исчезнуть. У меня есть друзья наверху.
Это их рассмешило.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
