Галина Агеева
Таежная колдунья
Глава 1. Побег
Таня брела по лесу, не видя ничего вокруг себя от слез, все сливалось в одну сплошную пелену, и только протоптанная тропка не давала сбиться с пути. Она шла с одним диким желанием уйти далеко-далеко в лес и никогда не возвращаться. Остаться там среди безлюдной тайги и диких зверей. И пусть они ее сожрут, только пусть исчезнет эта боль, которую ничем нельзя унять…
Татьяна потеряла счет времени и очнулась, когда острые колючки какого-то кустарника впились в ее лицо, норовя выцарапать глаза. Только сейчас она почувствовала саднящую боль — все тело было жутко исцарапано и начало жечь.
Она остановилась и огляделась по сторонам — кругом непроглядная чаща, тропинка исчезла, начинало смеркаться. Где она? В какие дебри забрела? На место дикого и бессмысленного отчаяния в душу пробрался животный страх — никогда она еще не забиралась так далеко, хоть и любила бегать в лес по грибы и ягоды. Солнца не было видно из-за туч и деревьев, так что понять расположение было невозможно.
А тайга вокруг раскинулась на сотни километров. Ищи теперь — свищи ее, даже на вертолете не найти. Покрутившись немного на месте и пытаясь хоть что-то понять, девушка обессиленно присела под сосной. Нет, умирать она не хотела. В этом лесу часто пропадали люди — кого-то находили, а большинство так и остались здесь навсегда. Тайга не прощает беспечности.
Ей вдруг невыносимо захотелось жить. Все мысли о смерти, приведшие ее сюда, моментально выветрились из головы.
— Люди-и-и! — закричала она изо все сил, — ау!!! Вы где-е-е? Помогите!!!
Лишь ветер в соснах зловеще завывал ей в ответ. И вдруг какой-то другой, более зловещий вой, раздался невдалеке. Волки!
Таня знала, что в тайге они водятся, но далеко, подальше от поселка. Она вскочила на ноги и в панике огляделась по сторонам. Нужно забраться на дерево, как можно скорее. Но кругом голые стволы сосен и только вверху шумит, покачиваясь, их крона.
И вдруг, она даже не успела осмыслить случившегося, как на нее кто-то прыгнул со всей скорости, и она, распластавшись, упала на землю. Открыв глаза, увидела оскаленную волчью пасть.
— Ну вот и все, — мелькнула последняя мысль, и она потеряла сознание…
***
Очнулась она утром, когда первый луч солнца робко пробился сквозь маленькое оконце, коснулся закрытых век и пригрелся на ее лице. Таня открыла глаза и с удивлением осмотрелась. Она лежала на скамейке, застеленной каким-то рядном, внутри ветхой бревенчатой избушки. Из всей обстановки в домишке была каменная печь, грубый деревянный почерневший стол со скамейкой, деревянная полка с глиняными чугунками… И букет лесных колокольчиков, стоявший на столе в свете солнечных лучей.
Почему-то именно этот букет колокольчиков вселил в ее девичью душу надежду на спасение. Если здесь живет кто-то, любящий цветы, значит, не все так страшно…
Стукнула дверь, и в дом вошла женщина.
— Проснулась уже? — приветливо обратилась к ней хозяйка и быстрым шагом подошла к ее постели.
Но взглянув на нее, Таня вскрикнула от ужаса: никогда она еще не встречала таких безобразных лиц — все оно было сплошь покрыто волдырями и язвами.
— Наверное, это кошмар, он сейчас закончится, я сейчас проснусь, — подумала про себя девушка и крепко зажмурилась…
Глава 2. Зов о помощи
Когда Таня открыла глаза, рядом никого не было. Но избушка никуда не исчезла.
— Наваждение какое-то, — подумала девушка и снова осмотрелась. На столе появился завтрак — глиняный кувшин молока и миска с кашей.
— Кажется, кукурузная, — попробовав ложку, решила она, — хм, вкусная, а молоко какое-то непривычное.
Танюшка почувствовала, как она проголодалась и с удовольствием съела всю миску каши. Да и молоко понравилось.
Подождав немного хозяев, девочка нерешительно выглянула за дверь избушки и зажмурилась от блеска воды — возле домика протекала лесная речушка и ослепительно сверкала на солнышке. Избушка стояла на лужайке, но была надежно укрыта от посторонних глаз густыми ветками ивы. Невдалеке под каким-то деревом была привязана коза, которая тихо-мирно пощипывала травку.
— Вот откуда молоко, — с улыбкой подумала Таня.
Увидев незнакомку, козочка тревожно заблеяла.
— Ну что ты, Фиалка, беспокоишься? — навстречу козочке легкой походкой шла молодая женщина.
Таня инстинктивно напряглась, ожидая снова увидеть обезображенное лицо, но на нее приветливо смотрела миловидная женщина.
— Наверное, все-таки привиделось, — с облегчением подумала Танюшка и с радостью поспешила навстречу своей спасительнице.
— Здравствуйте, спасибо вам за кашу, ну и за то, что спасли меня…
— Здравствуй, — улыбнулась женщина. — Это не меня благодарить надо, а вот его… Атос! — громко позвала женщина, кусты зашевелились и оттуда выпрыгнул… волк. Таня инстинктивно отпрыгнула в сторону и вскрикнула от ужаса.
— Да не бойся так, — засмеялась женщина, — он не ест людей, хоть и волк. Он добрый, — она погладила волка за холку, а тот сверлил своими желтыми пронизывающими глазами непрошенную гостью и кажется, все знал и понимал, только говорить не мог.
— Это он услышал твой зов о помощи, заскулил, потянул меня за рукав и бросился на подмогу. А потом привез тебя в беспамятстве на своей спине в нашу избушку.
Таня, успокоившись, уже с благодарностью смотрела на своего спасителя, но приблизиться к нему не решалась.
— Меня Варей зовут, Варварой, — представилась женщина, — а тебя?
— Таней.
— А что тебя завело в лес так далеко? Неужели грибы и ягоды?
— Да нет, — Таня покачала головой. — Просто шла, шла, задумалась и ушла далеко.
— Так ты же километров 20 отмахала, вот так задумалась…
Таня покраснела, словно ее в чем-то уличили, а Варя внимательно посмотрела на девушку и вдруг строго приказала:
— А теперь рассказывай правду. Мой Атос терпеть не может вранье, он его за 10 километров чует. Ты ему совсем другие сигналы посылала.
Таня испуганно взглянула на волка, который не сводил с нее своих гипнотизирующих желтых глаз. Ну что ж, надо так надо. А вдруг ее судьба специально завела так далеко? Может Атос неслучайно услышал ее сигнал и в этом ее спасение? И вздохнув, девушка начала свой рассказ…
***
…Таня всю жизнь росла в тени своей старшей сестры — красавицы Ольги. Это мама, всегда питавшая слабость к нетленному шедевру Пушкина, пожелала так назвать дочерей. И видимо, настолько сильно было ее воображение, что внешность и характеры девчонок почти полностью соответствовали задуманным образам.
Они были погодками, но разительно отличались друг
