тренер, у команды группового упражнения – свой тренер. А я тренирую всех. Одни заканчивают, идут отдыхать, приходят другие. Иногда чувствую, что перепахала, но отодвигаю это чувство, продолжаю и получаю удар. Надо знать меру. Если останавливаюсь вовремя, ухожу уставшая, но без особых последствий.
Никогда не прибегала к помощи психолога. Пришлось, жизнь предъявила счет. Психолог объяснил, что говорить сердцем недопустимо и расточительно, что эмоции надо гасить, а бушующей, бурной только казаться. Что надо играть роль, повиноваться рассудку. Пробую, не получается. И вряд ли, к сожалению или счастью, получится. Осторожничать нельзя.
Готовлю с Диной Авериной упражнение на музыку «Спартака»[28]. За полторы минуты мы должны показать наступление поднявшихся против Рима рабов. Их победы, ярость, ликование и азарт. В тот же день с Ариной Авериной репетирую фрагмент «Баядерки»[29], танец теней. Не так шагнула – кич! Не так ногу поставила – халтура, безвкусица, попса.
Музыка у нас самая разная. И «Хава нагила», и «Бони Эм», и португальский фаду. Во все надо врубаться и добиваться того, чтоб поначалу со мной, через меня, дети воспринимали энергию, а затем набирали способность передавать то, что переживают, людям.
С групповым упражнением отрабатываю и классику, и стилизованную под техно «Катюшу». Команду нужно раскачать, втащить в поток. Чтобы втащить, я тоже должна оказаться в потоке. Это нелегко, мягко говоря. Входишь в раж и понимаешь потом, что все у тебя на фиг сгорело.
Антон Винер:
Я надеялся, что тренировки онлайн помогут сберечь силы и время Ирины Александровны. А она освоила эти тренировки так, что веб-камеры устанавливают везде, где оказываются гимнастки сборной команды России. С любой из них мама может работать когда угодно и где бы ни находилась сама.
Готовились к Юниорским Олимпийским играм. Основная гимнастка получила травму, надо было найти другую. Стала смотреть и положила глаз на девочку, которая на первенстве России заняла аж десятое место. Настя Сергеева. Волевая, боевая, эмоциональная. Люблю таких.
Перед выходом с лентой на отборочном турнире в Москве сказала ей: «К России сейчас относятся плохо. Сделай как положено нашу любимую “Калинку”». Сумела настроить. Настя получила хорошую оценку и победила.
Выводила ее по фейстайм. Тяжелые тогда настали времена, мама моя уходила, я была с ней, в Тель-Авиве.
Борис Винер:
Ира поняла, что с мамой в Россию мы уже не вернемся, и дала мне задание найти место на Масличной горе, священной для иудеев, христиан, мусульман. Я ответил, что нереально, что мест там давно нет и цены астрономические. Ира свою просьбу повторила: «Постарайся, Боречка, найди».
Мой брат поехал в Иерусалим. Говорил с одним раввином, с другим. Раввины там отвечают за кладбища. Еще с несколькими говорил. Наконец, с тем, кто дал место.
Борис Винер:
Хотел отказаться уже от поиска, но сделал новый запрос в интернете и увидел телефон, по которому не звонил. Человек, снявший трубку, внимательно меня выслушал, задумался, сказал: «Приезжай».
Я не знал, кто передо мной, не понимал, с кем разговариваю. Он был очень спокоен, вел себя как отец и с каждым своим словом вызывал во мне все больше доверия. Одет был как раввин. Расспросил, кто я, откуда, из какой семьи, кто мои предки, родители. Предложил места на нескольких кладбищах, а я ответил: «Нет, только Масличная гора, со стороны Стены Плача». Затем, осмелев, добавил: «Моя сестра просит дать места и для нас».
Он опустил глаза, помолчал, вздохнул глубоко, вышел и вернулся с листом бумаги, похожим на старинную карту: «Вот то, что ты хочешь. Этот ряд я приготовил для своей семьи. Отдаю тебе, сынок».
Так прошла моя мама свою жизнь, что Бог разрешил ей быть похороненной в одном из святейших мест мира. Врач из Ташкента нашла свое последнее пристанище среди святых и великих людей. Головой к Стене Плача, к Храму Гроба Господня, к мечети Аль-Акса. Слева от нее на склоне – русский монастырь с золотыми куполами.
Национальности мама не придавала значения. Учила меня: «Если хочешь попросить что-то у Бога, собери семь человек. Неважно, какой веры. Важно, чтобы они молились вместе с тобой. Такая молитва самая сильная».
Была недавно на могиле моя подруга, Таня Колесникова. Пришла с сыном, и вдруг прилетела ворона, начала каркать. Вороны – любимые мамины птицы, она всегда говорила: «Ворон покормили?»
Юморная была, чуть становилось ей легче, шутила так, что все падали со смеху.
Мечтала: «Как хочется в Иерусалим! Вот почувствую себя лучше, поеду». Теперь мы тоже, дай бог, будем там рядом с мамой.
Тяжело, скучаю.
48
Мама говорила мне: «Ты должна работать до последнего издыхания». Дай бог!
Я прекрасно вижу панораму программ, могу точно и сразу определить, какое движение сделать на одну музыку, какое на другую, что годится, а что не годится. Умею расставить все по своим местам так, чтоб гимнастке было удобно, а судьи и зрители сказали: «Вау!»
Любую девочку я вывожу с большим чувством ответственности и желанием, чтобы она стала лучшей. Кабаеву обнимала перед выходом, Мамун целовала в родинку на затылке, на том же месте родинка у Кудрявцевой. Находила слова, важные в тот момент, потом целовала.
Я не говорю ребенку: не бойся. Говорю: «Представь море. На поверхности буря, и волны бушуют, девятый вал. В глубине – тишина, покой, рыбки плавают. Ты должна попасть в поток, завестись, улыбаться. Кипеть и бурлить, как гроза, а внутри у тебя должен быть метроном, который отсчитывает: раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре. Как у пианиста, играющего невероятно сложный концерт».
Когда я слежу за выступлением, ко мне тоже страх приходит. Преодолеваю. Не отворачиваюсь. Смотрю. Я тоже там, на площадке, вместе с девочкой. Вместе с ней начинаю, теряю или ловлю предмет. Переживаю. Но ни один мускул не дрожит у меня на лице. Я обязана так себя держать. Если расколпачусь, дети мои расколпачатся тоже. Они везде видят меня одинаковой. И на соревнованиях, и на тренировках. «На охоту вышел волк, он в охоте знает толк. И коза, и гусь, и телка берегитесь злого волка».
Яна Кудрявцева:
Музыка остановилась, затем заиграла и остановилась опять. Я доделала упражнение, ушла, а Винер отправилась разбираться.
Прошло минуты три, я уже ленту в катушку закатывала, тут Ирина Александровна прибежала: «Яночка, ты умничка, ты молодец, но придется еще раз сделать. Выходишь прямо сейчас». А
