— Он просто ужасно злится из-за того, что его направили сюда работать.
— Это значит, что он имеет право обращаться с тобой как с куском дерьма? Почему ты не можешь за себя постоять?
— Он рейнджер, — сказал я, желая, чтобы Джемма говорила потише. — Что я мог ему сказать?
— Чтобы он закрыл свой тупой рот.
— Ага. Тогда он будет думать, что подводные поселенцы не только психи, но еще и грубияны.
Подъехала кабина лифта, послышался мелодичный звон.
Джемма рывком открыла дверь, ведущую к лестнице.
— Тебя самого-то никогда не тошнит от того, какой ты хороший?
Я вспыхнул.
— Не такой уж я хороший!
Примерным мальчиком я точно не был.
Джемма хлопнула дверью и побежала вниз по лестнице.
— Что-то не так с лифтом, парень? — осведомился рейнджер Граймз.
Не ответив ему, я вошел в прозрачную цилиндрическую кабину и нажал клавишу швартовочной палубы. Двери закрылись. Я прижался спиной к колонне и сделал глубокий вдох. Кабина быстро понеслась вниз и вскоре миновала верхнюю палубу. Я поискал взглядом Джемму, но не увидел. Кабина опустилась ниже поверхности океана.
— А я думал, ты сдох, — послышался низкий раскатистый голос.
У меня сердце замерло.
Я развернулся и увидел Шейда. Он стоял, прижавшись спиной к прозрачной стенке кабины. Его темные глаза блестели, как у акулы. Ясно. Я не заметил его за колонной.
— Я тебя бросил на глубине, в открытом море, — проговорил Шейд. Голос у него был густой, рокочущий, просто гипнотический. — Ни транспорта, ни оружия. — Он стоял, скрестив мускулистые руки на обнаженной груди. — Почему ты до сих пор жив?
ГЛАВА 16
Кабину лифта окружала вода, по стенам плясали блики. Остолбенев от ужаса, я разглядывал бандита. Кожа на лице — в оспинах. Черные татуировки, обвивавшие голову, шею и плечи, будто щупальца. И совершенно нормальные темно-карие глаза. Неудивительно, что, желая походить на альбиноса, он надевал черные контактные линзы. Я попятился.
— Понятия не имею, о чем вы…
— Не морочь мне голову. — Шейд нажал костяшкой пальца кнопку «Стоп». Кабина резко остановилась между уровнями. — Я не первый день на свете живу.
Лишь на краткий миг он дал волю злости, но мне хватило этого, чтобы понять: притворяться бесполезно.
— Что вам нужно?
— Начнем с того, что ты наболтал рейнджеру.
— Насчет чего?
Мои пальцы скользнули к рукоятке ножа. Я всеми силами старался не паниковать.
— Ты видел меня в настоящем обличье. За одно это ты уже заработал хороший подзатыльник. — Бандит шагнул ко мне. — А если учесть, что Граймз уже больше года плавает около меня кругами и ищет альбиноса…
Шейд опустил глаза и пристально уставился на мою руку.
— Я ему сказал, что вы темнокожий. — Я выпрямился и не стал вынимать нож из чехла. Шейд оторвал взгляд от моей руки. — Но он мне не поверил.
— Да ну? — с ухмылкой проговорил Шейд.
Я попытался говорить небрежно, подражая его дружку Миноге.
— Рейнджер Граймз терпеть не может всех поселенцев. Считает, что мы тупые и чокнутые из-за того, что под водой живем. — Я был готов поклясться, что татуировки на коже Шейда зашевелились, поползли по рукам, начали извиваться, будто морские змеи. — Он меня послал куда подальше и выгнал из кабинета. Дескать, я у него время понапрасну отнял.
Я моргнул, и татуировки вернулись на свои места.
— Ты мне не ответил, — насмешливо проговорил Шейд. -
— Как же не ответил? Я все ска…
— Любой другой заблудился бы в открытом океане. Его бы сожрали. А ты целехонек. Почему?
— Просто повезло, — сказал я.
Губы Шейда тронула едва заметная усмешка.
— Некоторые назвали бы это даром. — Он смерил меня взглядом с ног до головы. — Темным даром.
— Глупости, — сухо произнес я. — Ничего такого на самом деле нет. Темные дары — просто выдумки.
В синем сумраке сверкнули белоснежные зубы Шейда. Он пошел вокруг колонны.
— Мне ли этого не знать? — продолжал я, следя за Шейдом. — Уж если у кого и должен был проявиться темный дар, так это у меня. Я родился под водой.
— А вот это интересно…
Я повернулся, чтобы Шейд не скрылся от меня, но он оказался у меня за спиной и схватил за шею.
— Я собирался здесь придушить тебя, — произнес он грубо и хрипло. — Чтобы ты замолк… навсегда.
Я чувствовал, как пульсирует вена у меня на шее под его цепкими пальцами.
— Но ты урожденный обитатель тьмы, — продолжал Шейд, — а это кое-что значит. — Его пальцы сильнее впились в мою шею. — И никогда не позволяй никому говорить, что ты другой. А уж тем более — какому-то мерзкому копу.
Он отпустил меня и снова нажал кнопку «Стоп».
Кабина продолжила спуск. Я стиснул зубы, чтобы не закашляться. Такого удовольствия Шейду я доставлять не собирался.
Шейд хмыкнул и глянул так, словно все про меня понимал.
— Малявка, — сказал он, — я даю тебе один шанс. Только один. — Двери кабины открылись. — Еще раз раскроешь пасть насчет меня — и я тебя убью.
С этими словами он вышел из кабины и исчез в полумраке.
ГЛАВА 17
Все еще потрясенный встречей с Шейдом, я направил маленькую субмарину «Слики» к поверхности воды. Почему он меня отпустил? Почему не прикончил?
Это не было милосердием.
Нет, тут крылось что-то другое, но что — я пока не мог понять.
Как только около яйцеобразной мини-субмарины осели тучи брызг, я увидел Джемму, стоящую на причальном кольце. У ее ног лежала большая дорожная сумка. Повернувшись ко мне спиной, Джемма сняла грязные мешковатые штаны, скомкала и пинком отправила в открытую дверь зала ожидания.
Я направил «Слики» к свободному причалу чуть поодаль и открыл люк. Был ранний вечер, но небо стало сумеречно-темным. Меня это более чем устраивало. Я запрокинул голову, посмотрел на серые тучи и порадовался дождю. Вода в любом виде проясняла мой разум. Даже боль в шее — в том месте, где ее сжимали пальцы Шейда, — притупилась.
По выходным рыбный рынок не работал, поэтому людей на верхней палубе почти не было. Я любил такие дни. Только двое рыбаков шагали под проливным дождем.
Я встал на сиденье и вдруг похолодел. Тревога охватила меня. В чем дело? Я обвел взглядом верхнюю палубу. Что-то было не так, но что — я не мог понять.
— Джемма! — прокричал я. — Там…
Слова застряли у меня в глотке в то мгновение, как я заметил… темный силуэт на набережной, на фоне серого неба. Очертания фигуры были человеческие, но был ли это человек? Тень? Но солнце не светило, и поблизости не было никого, кто мог бы отбрасывать тень.
